Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

Что к чему? Что за прелесть эти девушки-загадки…

– А что касается Вениамина…

– А вот то, что касается Вениамина, Антон, я бы хотела обсудить с вами по пути к мадам, – отрезала Иляна, мигом теряя всю тихую и печальную романтичность, с которой говорила о последнем задании.

Я не мог не заподозрить неладное. И догадка не заставила себя ждать: наверняка наш разговор записывается и транслируется Фуфур (ох и наболтал я лишнего в таком случае!). А Иляна, видимо, хочет сказать что-то такое, что для ушей мадам не предназначено. Для этого вполне логично заманить меня в монорельс, где помехи, шумы и техническое экранирование позволят нам поговорить по душам.

Но я оказался неправ. Мы направились вовсе не к станции монорельса. Иляна дворами, ни слова не говоря, со скоростью ракеты тащила меня к самому сердцу Полиса.

– И куда это мы? – хватая воздух, выговорил я.

Иляна то и дело переходила на бег; мы перемахивали через заборы, ныряли в подворотни и проскальзывали по узким закоулкам, о которых я и знать не знал. Даже не подозревал, что в Полисе есть улочки, где, раскинув руки, можно достать до обеих сторон! Особенно меня поразил длинный проход меж низких каменных домов. Я и не думал, что трёх– и четырёхэтажки всё ещё остались, да ещё и в самом центре. В один год их сносили просто массово – помнится, это было ещё в детстве, до первого прикосновения ко времени… Мы с Ванькой любили играть в тёмных проходных двориках между стенами. Пожалуй, это были единственные места, где в Полисе можно было увидеть звёзды, за исключением самых высоких этажей. Близко сходившиеся крыши открывали тонкие полосы ночных небес – звёздные амбразуры, щели в неведомые миры, о которых можно было фантазировать и фантазировать вечера напролёт… Чем мы и занимались. А теперь вот я пружинисто шагал по этим местам вслед за Вениковой невестой, которая, возможно, была Ваниной невестой, который, возможно, и был Веником, который, кстати, сейчас вообще где?!

И вновь шевельнулось подозрительное предчувствие неладного. Я подумал о друге впервые с тех пор, как Иляна сбросила маску. Она словно выключила моё беспокойство. А ведь это тонкая, очень тонкая работа; я ничего не заметил, а значит, она подстроилась под мои нервные импульсы почти идентично, почти в резонанс, и успокоила меня, сгладив колебания.

– Иляна, – настойчиво позвал я, – Иляна, давайте остановимся. У меня миллион вопросов…

– А у меня ни миллиона ответов, ни миллиона минут, чтобы их дать, – бросила она, всё-таки замедляя шаг и резко ныряя за ограду какого-то двора. Я сунулся за ней и в следующий миг почувствовал, как она схватила меня за грудки и притянула к себе. Ноздри защекотал легчайший вафельный аромат.

Если до этого момента я ещё сомневался, то теперь был уверен: это точно она. Этот запах я ощутил давно, ещё раньше, чем впервые заговорил с ней. В прошлой жизни, в ресторане «Амиго», в нашу первую встречу. Волшебный вафельный аромат.

– Иляна, скажите, где Веник? – выдохнул я, глядя в её глаза, оказавшиеся близко-близко.

Не отпуская меня, она прошептала, едва шевеля губами:

– Он у Фуфур. Вы должны пойти к ней. Времени нельзя мешать. А вы развернули всё назад. Антон, у вас не больше суток. Вы должны вернуть время в то же русло, иначе снег полетит вверх, отразится и… и…

– И? – с нажимом повторил я.

– И всё пойдёт назад. Вы хотите, чтобы для вас время отразило ход? Хотите навечно застрять в этих песочных часах размером с год, которые сами и запустили?

– Что?..

Я плохо понимал, что она говорит. Сильно шумел ветер; шиферная пластина над крыльцом немилосердно бренчала по стенке; грохотало знатно. Слова Иляны смахивали на бред сумасшедшего.

Враньё, враньё, враньё.

Бред, но правда. У меня были те же подозрения. Только без снега, конечно, без всего этого романтичного снежного отражения.

– Что я должен делать? – спросил я, внутренне готовясь едва ли не к суициду.

– Нет-нет, ни в коем случае! Никакого самоубийства. Так вы и вовсе завернёте всё в петлю и оставите нас здесь вечно молодыми рабами… Антон, идите к Фуфур. Вы нужны ей как человек, способный отшагивать по времени. Она давно занимается проблемами времени, но вы – первый, кто сумел отшагнуть назад так надолго. Я уверена, она хочет натаскать вас, сделать своими карманными часами, способными ходить вдоль и поперёк. Она научит вас… даст вам возможность пробовать… Она же бредит перемещениями во времени. Время – это власть, это уязвимое место каждого… Антон, вы должны понять, как вернуться туда, откуда вы пришли сегодня утром! И вернуться!

– Задачка не на троечку, – пробормотал я, вглядываясь в её встревоженное лицо. – А почему вы говорите, что у меня не больше суток?

– Это… личное. Это просьба лично от меня… Я знаю, это задание – привести вас к ней – действительно последнее. К вечеру я окажусь для мадам ненужной… ненужной и опасной. Не думаю, что протяну больше суток…

– Стоп-стоп. А как же у вас вышло уйти от неё мирно в прошлый раз? В прошлом… тьфу ты… в будущем году?

– Фуфур очень удачно заинтересовалась статьёй Вениамина о чиповых платёжных системах. Мадам ведь сильно зависит от доходов своих предприятий, а он подложил ей большую свинью своей разработкой… Там было про махинации и оптимизацию системы защиты расчётов, помните? Если бы его идеи внедрили, это бы сильно ударило по её финансовым делам. Так что какое-то время Фуфур было не до меня. Везение, случай – так я и ускользнула. Но на этот раз на Веню рассчитывать не приходится. Не думаю, что сегодня он что-нибудь опубликует, – с горьким сарказмом произнесла она.

– А, так он отправил свою статью в «Опус» ровно год назад? – невесело усмехнулся я. – В день покупки Ракушки?.. Занятно… Занятная штука – время.

– Вы согласны пойти к ней? – умоляюще спросила Иляна. – Антон, вы сами видите, от этого зависит судьба не только вашей матери, вашего друга и питомцев. Моя жизнь тоже зависит от вас…

И так просто, так непафосно она это произнесла, как мне не суметь вовек. Веник – счастливчик.

– Куда топать? – бодро спросил я.

Фальшь в голосе не заметил бы разве что маленький несуществующий Тоша.

Это было странное ощущение. Сколько же раз я мысленно произнёс слово «странный» за этот бесконечно странный, бесконечный странный день? События напоминали пружину, которая раскручивалась всё стремительнее и беспощаднее. Я уже почти не влиял на них – с самого рассвета река времени сама несла меня по новому, непредсказуемому руслу. Вот Веник, разбудив меня, суёт в руки чашку кофе, а вот я уже стою на пороге резиденции Фуфур.

В качестве головного офиса она избрала ту самую эльфийскую фабрику, куда зимой мы проникли под видом ревизоров и где так чудесно пообедали в уютном закутке под самой крышей. Просто с ума сойти! В самом центре Полиса! Эта прохиндейка, эта маньячка и социопатка устроила своё гнездо под носом у всех демократов и либералов нашей реальности.