Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

Но оказалось, всего-навсего включилась автоматическая подсветка дальнего зала. Я выдохнул и скользнул дальше. Стеклянная лестница уводила на второй этаж, там располагалось ещё несколько таких же светлых пустых кабинетов. Сверкающие оранжевые буквы «ФУ-ТЕХНО» мне по пояс, кадка с громадной пальмой, стеллажи с книгами и витрина со старинными вычислительными моделями, вплоть до калькуляторов и абака…

Всё это, конечно, было красиво и так далее, но где же тайны? Где та самая комната, в которой колдуют со временем? Где я могу отыскать лекарство, которое нужно выпить, чтобы вернуться в будущее, туда, где Фуфур ещё не обрела надо мной такой тотальной власти?

Отсюда, из прошлого, шаг назад величиной в год казался детской глупостью. Я был как страус, спешащий сбежать и спрятаться. Мне бы хоть на минуту задуматься о том, что могло подстерегать в прошлом, хоть на минуту допустить, что Фуфур гораздо опаснее и прозорливее, чем кажется… Но нет же, нет.

Так где же эта волшебная комната?!

– Мне интересно, что вы хотите увидеть, – из-за спины, легка на помине, поинтересовалась мадам. – Микроскопы? Пробирки? Машину времени? Перегонные кубы?

– Ну, вы ведь и без моего ответа можете узнать, что нарисовало моё воображение.

– Верно. И вы сможете, причём не только это, но и многое, многое другое. Надо только подучиться, Антон. И я обещаю, я не трону ваших друзей, если вы будете по-настоящему хорошим студентом.

– Присаживайтесь, Антон Константинович, присаживайтесь.

Фуфур стояла, облокотившись на кафедру и постукивая пальцами по старомодной белой папке, перевязанной красной тесёмкой.

– Моё личное дело? – кивая на папку, спросил я.

– Догадались или считали невербальный поток?

– Что за невербальный поток? Мысли, что ли?

Мы сидели в классе – или, по крайней мере, в том помещении хроно-корпуса, которое максимально напоминало учебный кабинет. Только был он… эклектичным. И аляповатым. Как помесь ретро и техно, гимназического класса и высокотехнологичной лаборатории.

Две стены были стеклянными – сквозь них просвечивали оранжевые буквы «ФУ-ТЕХНО», а две другие – кирпичными, вымазанными снизу серой масляной краской, а сверху белой. На стенах висели портреты учёных, схемы и чертежи. В углу стоял макет какой-то машины в разрезе: шестерёнки, рычажки, колёсики… Когда в ожидании Фуфур я дотронулся до медной ручки, меня легонько тряхнуло. Видимо, предупреждение: не лезь без спросу.

У окна кабинета, за которым крутилась белёсая муть, стояла кадка с огромным алоэ. В ней валялись камушки, колпачок от ручки и фантики от конфет из моего детства. Пахло мелом, жвачкой, аргоном, резиной кроссовок и нафталином, каким раньше сдабривали, защищаясь от моли, суконные гимназические мундиры.

– Именно. Мысли, – строго произнесла Фуфур, вырывая меня из созерцания кабинета. – Но не они одни. Невербальный поток – это эмоции, воспоминания, намерения, вдохновение, инсайты. Будете прилежны – научитесь разбираться во всех тонкостях.

Я пригляделся к мадам: у её висков ореолом дрожала мутно-белая рябь. «Как старая вата», – подумал я.

– Лестные же у вас сравнения, – проворчала Фуфур, мотая головой.

От резких движений рябь рассеялась, но отдельные отголоски, как белые облачка, всё ещё вились вокруг головы. Я прищурился, пытаясь разглядеть, что у них внутри, и даже привстал из-за парты. Облачка были плотными, но, приложив усилие, я смог приблизиться и проникнуть между волокнами. Перед глазами замелькали картинки: офисное помещение, заваленное свитками и скоросшивателями; гардероб, переполненный цветными облегающими платьями одного фасона; какая-то полузнакомая девушка вполоборота, свет падает снизу, и от этого девушка напоминает зомби; рыжая дракониха с салатовой сумкой на животе… Да это же Ракушка!

– Антон! Антон! Ну куда так грубо! – Фуфур сморщилась, зажмурилась, сжала виски́. – Вмешиваться в невербальный поток может быть так же больно, как в физическое тело! Имейте это в виду.

Видимо, у меня плотоядно сверкнули глаза. Мадам отпустила виски́ и усмехнулась:

– Хотите использовать против меня? Ну попробуйте. Это сейчас у вас получилось, потому что я не рассчитывала, что вы такой прыткий, не приняла мер. Но впредь буду настороже… Это, кстати, и к вам относится: если не научитесь блокировать свой невербальный поток, будете так же уязвимы.

– Странно, что вы не используете это против своих врагов.

Мадам рассеянно и ласково улыбнулась:

– Не использую?

На миг я окунулся в ощущения, которые испытывал вблизи временны́х петель. Лихорадило, колобродило, знобило. Неужели это одного поля ягоды? Причина дурного самочувствия – вмешательство в вербальный поток?..

– Ну конечно.

Меня мимолётом осенили все прежние ощущения: двоение в глазах, мигрень, звон.

– Так это вы? – слабо спросил я. – Вы наваливали на меня все эти симптомы, когда я касался времени?

– Не всегда. Но иногда да, я, – скромно ответила мадам, разглаживая складки красного блестящего платья. – Но достаточно об этом. К делу. Я говорила о тонкостях невербального потока… Это первое, что вам предстоит освоить. Второе – шаги во времени. Ну, это вам уже знакомо, так что, думаю, тут придётся только отточить шаг в точку прибытия и научить вас справляться с последствиями.

Я перестал проковыривать в крышке парты свои инициалы.

– Что за последствия?

– Да почти то же самое, – махнула рукой Фуфур. – Недомогание… Но эту проблему решает кофе. И галлюцинации.

– Чего?

– Смотрите, Антон. – За её спиной возникла белая маркерная доска. Она взяла красный маркер и нарисовала человечка. – Это вы. А теперь… – От человечка протянулась стрелка, ведущая к другому такому же человечку. – Теперь это вы, вернувшийся во времени. Теперь… – Ещё одна стрелка и ещё один «я». – Вы, шагнувший в будущее. Кивните хоть, что ли. А то я как будто с пустотой говорю.

Я из вредности не пошевелился. Мадам вздохнула.

– Ладно, спишем это на то, что у меня не так много педагогического опыта.

– А что, кого-то уже пробовали учить?

– Вы не поверите, да, – с раздражением ответила Фуфур. – Антон, не сердите меня. У нас вводная лекция, а вы уже… – она пошевелила пальцами, подбирая слово, – уже такой несобранный. Итак, галлюцинации. Вот они. – Она взяла синий маркер и обвела нарисованные стрелки и человечков. – Это как бы багаж, который вы будете захватывать, шагая, из будущего и прошлого. У любого Антона – будущего, прошлого – в любой момент времени есть контекст, в котором он существует. Всё те же невербальные потоки: мысли, воспоминания, догадки… Шаги во времени слегка сбивают всё это, и в итоге тот Антон, который их совершает, оказывается эпицентром всех контекстов. Спешу обрадовать – у вас к этому, видимо, врождённый иммунитет. Иначе вы бы после первого же раза сошли с ума. А так нет, только лёгкое недомогание…