Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

– А у вас?

– Что – у меня?

– У вас есть такой иммунитет?

– Не пробовала, – сухо ответила Фуфур.

Ах, вы не пробовали шагать… Ах, трусливая.

Меня заставляет, а сама боится.

– Антон, – мадам подошла ко мне и уселась на краешек парты, – если хотите, чтобы мы поладили – хотя бы сейчас, пока вы тут, – не стоит меня оскорблять. Даже в мыслях.

Ах да, она же мысли умеет читать…

– Мысли – это не книга, которую можно листать как заблагорассудится! Мы не читаем мысли – мы считываем чужой невербальный поток! – рявкнула она, хлопнув ладонью по столу. – Запомните это!

– Да что вы так нервничаете? – издевательски-примирительно спросил я. – Запомню, не переживайте…

– Не дерзите!

– А то что?

Я не представлял, что она может выкинуть ещё более мерзкого, чем то, что уже произошло. И зря.

Глаза у мадам полыхнули яростью, класс заволокло туманно-белым – как будто она вновь перестала контролировать свои мысли, пардон, невербальный поток, и он заполонил всё вокруг.

– Эй! – крикнул я, отмахиваясь от белизны. – Эй! Понял, понял…

Но густая муть обволакивала, тяжелела с каждой секундой, забивалась в уши, в нос, в рот… Очертания размазывались, Фуфур превратилась в алый силуэт, который, мигнув, растворился, и я остался один, полуослепший, в белой пустоте. Со страхом поднял руки и не увидел их, хотя точно чувствовал: они есть, я всё ещё в своей шкурке…

– Ау! – изо всех сил заорал я, но с губ сорвался только слабый всплеск, тут же утонувший в тумане. – Ау!!

Не знаю, сколько я провёл в этой пустоте. Пробовал считать про себя, чтобы отследить время, но от этого тяжелел затылок. Попробовал двигаться вперёд, но движение, как и время, отследить было невозможно – вокруг не было никаких ориентиров. Я расплывался, рассеивался в пустоте…

КМ по сравнению с этим туманом казался простеньким тренажёром. Многое бы я отдал за то, чтобы рядом оказался Веник, или Кушка, или хотя бы тот пронзительно-розовый гранат с роботом на этикетке…

– Э-э-эй!

Пусто. Пусто. Пусто!

Спустя долгое, бесконечное, краткое, безвременное, как растянувшаяся изжёванная жвачка, время я вновь оказался в кабинете.

Свет ударил по глазам. Я прикрыл лицо и свалился прямо на парту – подкосились ноги. Так и лежал, скрючившись, пока Фуфур говорила:

– Вы только посмотрите… Доблестный технарь. Побывал в вакууме, и всё – лапки кверху! Антон, будете валяться такой кучей всякий раз – ничего из вас не выйдет. Я была о вас совсем иного мнения… Я думала, вы сильнее…

Мне было пофиг, что обо мне думает эта психопатка. Единственное, чего я желал всей душой, – больше никогда не оказываться в этой белой пустоте.

– Вот мы и нащупали кнут, – бодро пробормотала Фуфур, зачем-то трогая мою голову и ощупывая уши. Прикосновение её напоминало влажную жабью лапку. – Будете меня нервировать – буду устраивать вам локальный вакуум. Но для первого раза достаточно… Соберитесь уже, Антон.

Я хотел, но не мог. Внутренности скрутило горячей острой дрожью. Лоб и щёки взмокли – наверно, от пота. Сквозь комариный звон я услышал:

– Будет вам, Антон. Ну перестаралась. Может, не стоило так круто в первый раз. Зато вы теперь запомнили, что мы не чтением мыслей занимаемся, а…

Она вопросительно примолкла, дожидаясь, пока я подхвачу, но я, сцепив зубы, молчал.

Куда я попал? Зачем? Что она сделает со мной? Каким я выйду отсюда? Психопатом?.. Мутантом?.. Овощем?..

Если выйду…

В груди кололо. Было омерзительно ощущать себя таким беспомощным перед ней – валяющимся на парте, обессиленным, скрученным… Я попробовал распрямиться; почти смог. Ещё бы сесть…

– Ну, отдыхайте, – велела Фуфур с ноткой растерянности. – Я принесу чаю. Вы что из выпечки любите? Выпечка успокаивает…

Она ушла. Мир вокруг медленно, мучительно обретал чёткость. Я поднёс руку ко рту и укусил костяшки пальцев. Больно. Значит, я всё ещё в реальности. Обессмыслен, но пока не обестелесен. Что ж…

К тому времени, как мадам вернулась с подносом, полным булок, я сумел сползти с парты и встать на колени.

– Поднимайтесь, поднимайтесь, – проворчала Фуфур, водружая поднос на столешницу. – Нечего валяться. Ничего с вами такого не произошло, Антон. Ну, побывали в вакууме. С кем не бывает.

– Действительно, – пробормотал я, взбираясь за парту. – С кем не бывает…

– Чай красный, зелёный, чёрный?

– Любой.

В широкую фарфоровую чашку плеснула струя кипятка. На поверхность всплыли розовые лепестки, какие-то черенки и палочки. Я отстранённо наблюдал, как они кружатся среди пузырьков, в набухающей алости заварки, и складываются в имя Катя.

– Всё думаете о ней? – спросила Фуфур.

– А то вы не знаете.

– Это думы иного порядка. Внутренние. Фоновые. Их не считать с наскока. А чай показывает.

– Я думал, у вас хоть чай нормальный…

– У меня, Антон, всё – нормальное, – с нажимом произнесла Фуфур. – И вы – в том числе. И если хотите таким оставаться – не ерепеньтесь. Будьте прилежным учеником.

Она взяла с подноса блюдце, положила на середину мягкий шарик из теста, сдобрила его вареньем и посыпала пудрой. Аккуратно держа над блюдечком, поднесла ко рту. Надкусила. На подбородок ей брызнул малиновый липкий сок. На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой улыбающуюся вампиршу.

– Просила же – не дерзите! – устало вздохнула она. – Ох, не знаю, что у нас с вами получится… С таким-то началом.

– По-моему, это далеко не начало. Начало у нас с вами было год назад.

– Берите булочку.

Голод не тётка – не помню, когда я ел в последний раз. А булки были клёвыми – по крайней мере, пахли восхитительно.

– Вкусно?

– Вполне.

– Столовая в соседнем корпусе. У вас завтрак, обед, ужин и доступ к ночному пайку – на случай, если решите заниматься ночами. Или если просто не уснёте.

– Никогда на сон не жаловался.

– Надеюсь, и не придётся. Но потенциально бессонница – ещё один побочный эффект шагов.

– А… Вы же не договорили про галлюцинации.

– Да что там договаривать. – Фуфур взяла вторую булку и смяла её в кулаке. Бросила обратно на поднос, поднялась, отряхнула юбку, схватила маркер. Обвела забытых на доске человечков и стрелочки колючими, дёргаными линиями. – Вот они, ваши галлюцинации. Хаотичная интерференция контекста будущего, прошлого и настоящего. Это может выливаться в видения, в голоса в голове. Причём, судя по прежним данным, они могут быть как абстрактными, так и принадлежащими вашим знакомым. На первых порах различить будет сложно, будьте аккуратны.

– Хотите сказать, мне будет казаться, что в моей голове говорят мои знакомые? Так уж я как-нибудь отличу это от реальности.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – мягко попросила мадам. – Я рада, что вы полны сил и инициативы, но, Антон, поберегите себя. Будьте к себе внимательны. Давайте себе отдых. Говорите мне, если чувствуете, что что-то идёт не так. Что что-то действительно идёт не так.