Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 3

— М-м, отец… — неуверенно начал Икки.

— Что?

— Понимаешь… Я-я изо всех сил… учусь, постигаю новое. Мой ранг по-прежнему F, но… но я уже одержал победу над сильными блейзерами и ни разу не проиграл. Я уже не тот, каким был в детстве. Я больше не слабый. Я столько тренировался… Мне кажется, я стал намного сильнее, и больше не буду позором нашей семьи. П-поэтому… Поэтому…

Голос предательски дрогнул. Икки призвал всю свою смелость, сделал глубокий вдох и спросил:

— Если я одержу победу в Фестивале искусства меча семи звёзд, ты… признаешь меня?

Ицуки немного помолчал и наконец ответил, опустив взгляд:

— Так вот в чём дело… Я никогда не понимал, почему ты отдалился от меня. Но теперь всё прояснилось. Ты думаешь, что я не признаю тебя, потому что ты слаб.

— Да, — кивнул Икки.

«Конечно, я ушёл из дома не только поэтому, но это было одной из причин. Сейчас я стал сильнее, значит…»

— Значит, ты глубоко заблуждаешься. Я всегда считал тебя своим сыном.

— Э… — округлил глаза Икки.

Он ожидал услышать всё, но только не это.

«Что? Всегда?»

— Э-это неправда!

— Нет, правда. Иначе я не пришёл бы к тебе.

— Н-но… отец, ты же сам говорил, что у меня нет качеств блезйера, что меня поэтому не обучают боевым искусствам, которые изучают даже дети из побочных ветвей рода.

Икки до сих пор помнил, как его притесняли.

Ицуки запретил обучать его, и все остальные ополчились на мальчика как на того, кого ненавидит глава рода.

Даже сейчас от воспоминаний о тех боли, горечи, одиночестве к горлу подкатывал неприятный комок.

— Но если признавал, то почему обращался не так, как со всеми?!

— Тебя никто не учил, поскольку в этом не было нужды. Бесталанному человеку ни к чему отдельные техники. Ни учитель, ни ученик не вынесут пользы, — не поведя и бровью, ответил Ицуки. — Нет, хорошо, если не вынесут пользы. Гораздо хуже будет, если посредственная сила приведёт к посредственным результатам. Как в твоём случае.

— В-в каком смысле? — слабо проговорил Икки.

Ицуки прикрыл глаза и тяжело, словно роняя свинцовые шарики, объяснил:

— С давних пор, ещё когда рыцарей-магов называли самураями, наш род объединял в себе блейзеров Японии. Это наш долг. Однако собрать рыцарей под одним знаменем — задача не из лёгких, ведь каждый из них обладает сверхъестественной силой и считает себя выше остальных. Чтобы загнать их в определённые рамки, то есть включить в систему, необходимо создать очевидную иерархию и разделить рыцарей по каким-либо критериям, например, способностям, чтобы каждый осознавал свою роль в системе и поддерживал порядок. Это очень важно. Система — это механизм, состоящий из больших и маленьких шестерёнок, но, чтобы они крутились в должном темпе, необходимо, чтобы все понимали, какое место занимают в системе, и действовали согласно правам, которые дарует их статус. Каждый — и на вершине иерархии, и у её основания — играет свою роль. Тот, кто ниже, не должен презрительно смотреть на того, кто выше, и думать: «Я лучше него», — тем самым забывая о своих обязанностях… Икки, ты нарушаешь работу механизма. Если ты, «ни на что не годный» парень, сделаешь что-то, то породишь в низших слоях пустую уверенность. Слабые самонадеянно подумают, что тоже на что-то способны, и перестанут исполнять свою роль. Зубцы шестерней сломаются, а вместе с ними наступит крах всего механизма. Безусловно, рыцарский ранг — это не абсолютный показатель, но общую картину он отображает верно. Исключений чрезвычайно мало. Поэтому мы должны беречь наш механизм. Поэтому я сказал тебе: «Ты ни на что не годен. Вот и не высовывайся».

Монолог закончился.

Ицуки рассказал, что стоит за всеми его действиями.

Икки впервые понял, кем был его отец.

Он исполнял роль, возложенную на него родом Куроганэ, и принуждал всех — и себя в том числе — к повиновению суровым законам нынешней системы.

Вот кем был Ицуки Куроганэ, рыцарь-маг, известный под именем Железнокровый.

«Однако…»

— Погоди… секунду…

«Получается…»

— То есть ты сказал мне не высовываться не потому, что я стал бы позором семьи?

— Нет, конечно. Семья — это мелочь. Куроганэ — хранители мира среди рыцарей Японии, поэтому те, кто ни на что не годен, должны ими оставаться… Икки, ты сказал, что хочешь моего признания. В таком случае… немедля откажись от статуса рыцаря.

— !..

— Ты ни на что не годен, и ты ничего не должен предпринимать. Я хотел этого раньше, я хочу этого сейчас.

С каждым словом Икки всё больше и больше убеждался, что Ицуки не шутил, но отказывался в это верить.

«Тогда… кем он меня считает? Отец говорит, что не испытывает ненависти, но теперь… лучше бы он просто ненавидел меня из-за отсутствия таланта».

Как он хотел, чтобы так оно и было.

Однако реальность диктовала свои правила.

Ицуки ничего не ждал от него, ни на что не надеялся.

«Это… просто ужасно…»

Это не ненависть или презрение. Это просто безразличие.

В каменном сердце Железнокрового не было места доброте или неприязни.

Внутренности Икки сжала и перекрутила ледяная рука.

— !..

— М? Что с тобой? Ты чего ревёшь? — увидев слёзы на глазах сына, удивился Ицуки.

В этот момент Икки понял, как сильно он хотел того, чтобы их с отцом что-то связывало, хотел, чтобы когда-нибудь они наконец-то поняли друг друга.

Однако…

«Ага, точно… Он даже не понимает, почему я плачу. Между нами всегданаходилась непреодолимая пропасть».

Парень ощутил, как внутри него что-то хрустнуло и откололось.

Точный механизм — человек по имени Икки Куроганэ — начал ломаться.

— …

Больше Икки ни на что не реагировал, просто стоял, опустив голову, и всхлипывал.

Ицуки пожал плечами, встал, вышел из комнаты и поднялся на лифте в свой кабинет на верхнем этаже.

Внутри его ждал полный мужчина в красном костюме.

— До-обрый день, глава. Или уже вечер?..

— Акадза?

— Ну-у, как он там?

— Непонятен как и всегда. Хотя и не в такой степени, как его старший брат Ома.

— О, я говорю не о его характере. Как его здоровье, не ухудшилось?

— А должно было?

— Н-хи-хи-хи. Ну, понимаете, мы немно-ожечко схитрили и накачали его еду веществом, которое расстраивает работу тела и разума.

— Сывороткой правды, наследием военной полиции? Вы прибегли к весьма грубому методу.

— Мы, как и вы, прекра-асно осведомлены о его упрямстве. Мы и не думали, что сломим его волю слушаниями. Они лишь повод, чтобы держать его взаперти. Пока что всё идёт по плану. А после встречи с императором Вермилионом…

— Можешь не продолжать. Я и сам в курсе ситуации, — заткнул его Ицуки. — Всё в твоих руках. Разрешаю задействовать любые методы, однако ошибок я не прощу. Делай что хочешь, но чтобы Икки был исключён.