Матьё Габори - Сумеречные королевства

Тринадцать эльфов подошли к главе клана, чтобы осторожно взять из его рук волшебные почки, которые они спрятали в медальон, висящий на шее. Затем, не говоря ни слова, эльфы Хрустального клана покинули поляну, чтобы раствориться в лесу. Тринадцати из них предстоял долгий путь. Они должны были добраться до деревни Селтен, в которой встали лагерем жанренийцы. Предприятие было крайне опасным, возможно, эльфам придется ждать два или три дня, прежде чем они смогут смешать волшебные снежинки с теми хлопьями, что запорошат деревню. Однако эльфы знали, ради чего рискуют жизнью: имена их жертв были начертаны на ледяных кристаллах, и уже скоро командиры войсковой части, расквартированной в Селтене, умрут. Ветрами в этом районе управляли гномы «Угольника», и потому каждая снежинка найдет свою жертву. Она тихо опустится на плечо того или иного военачальника и растает, освобождая скрытую в ней почку. Жанрейницы погибнут мгновенно, их сердца остановятся, сраженные магией весны.

В Мугхенде, крупном населенном пункте Ургемана, «Угольник» — могущественная гильдия зодчих-основателей — располагалась в высоком каменном здании, в котором останавливались мастера и подмастерья, оказавшиеся в городе проездом. Никто, кроме посвященных, и не подозревал, что под этим зданием-гостиницей начинается разветвленная сеть подземных коридоров, которыми гномы пользуются вот уже несколько веков. Конечно, некоторые воришки, чей род деятельности предполагал, что они чаще передвигаются по крышам, чем по улицам, с удивлением наблюдали, как с наступлением темноты гномы проскальзывают в сад, примыкающий к зданию гильдии, и покидают его лишь на рассвете. Но эти же воры отлично знали, что «Угольник» не слишком-то любит, когда посторонние суют нос в его дела.

В эти тревожные времена жанренийские патрули днем и ночью мерили шагами узкие улочки города. На углу больших улиц и площадей иноземные вояки установили караульные будки и перегородили тяжелыми цепями крошечные проулки, отделяющие друг от друга различные кварталы. Отныне Мугхенд принадлежал Жанрении. Не обращая внимания на эдикты, подписанные лично командующим, многие солдаты напивались в тавернах, грабили чердаки и весьма грубо обращались с местными жителями.

Тарик, гном-строитель и по совместительству управляющий гостиницей «Угольника», никак не мог смириться с присутствием захватчиков в городе. Ни секунды не раздумывая, он согласился поддержать барона де Рошронда и предоставить в его распоряжение элементарную магию воздуха и огня. Его слуги, юные гномы, охотно бы отдали за своего хозяина жизнь, и потому, стоило тому приказать, тут же принялись шпионить за жанренийцами, а также за кехитами, вставшими лагерем неподалеку от города.

Для сбора и передачи сведений Тарик использовал многочисленные перегонные кубы, реторты, змеевики и кузнечные мехи, которыми были забиты его подземные владения. Обычно все эти аппараты помогали управляющему отправлять послания гномов, остановившихся в его заведении. Чтобы никто не смог проникнуть в тайны зодчих, «Угольник» умудрился использовать в качестве носителей информации все четыре стихийных элемента: так в пламени свечи могли таиться страницы гримуара [9] Гримуар — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов) или содержащая еще какие-либо колдовские рецепты. , в капле воды письмо гонца, прибывшего из другой страны, а легкий ветерок помогал гномам переговариваться на расстоянии. Зодчие-элементарии полностью изменяли представления о пространстве: целая библиотека могла храниться в графине или в огне камина. Но подобная магия требовала огромных денежных затрат и долгих лет напряженного труда. На каждом аппарате стояло клеймо мастера-гнома, который посвятил большую часть своей жизни созданию этого чудесного и сложнейшего аппарата — материального воплощения элементарной магии.

Тарик, невзирая на свой преклонный возраст, предпочитал «переписывать» всю собранную информацию самолично, хотя с годами ему становилось все труднее и труднее это делать. Конечно, опыт гнома был огромен, но частенько «перепись» полностью истощала его. В мирное время его собратья со всех концов света приезжали в гостиницу «Угольника», чтобы спуститься в подземелья и прослушать там познавательную лекцию или прочесть бесценный гримуар. Сейчас же Тарик закрыл двери своей «библиотеки» — он колдовал над алхимическими аппаратами только на благо ургеманского сопротивления. Его верные слуги собирали слухи на улицах и в тавернах города. Вооружившись рожками, зачарованными с помощью элементарной магии, они «улавливали» все, что говорили жанренийцы, причем не только в общественных местах, но даже на приватных приемах, устраиваемых в домах зажиточных торговцев. Эльфы, явившиеся из окрестных лесов, а также несколько затменников помогали гномам незаметно проникнуть в тщательно охраняемые здания или миновать кордоны жанренийских патрулей.

Пол у ночник Согхам по праву считался один из самых преданных сподвижников Оршаля. Нелюдимый от природы, он любил забывать о неприятностях, смакуя хрипы и стоны Танцоров. Их боль звучала в его сознании, как умиротворяющий шепот ручья. Иногда волшебные создания умирали, и тогда Согхам плакал, потому что ненавидел тишину в собственной голове. Возможно, именно в этом крылась причина его немоты, лишь этот факт объяснял, почему вот уже двадцать два года черный маг не открывал рта. Переполненный эхом страданий своих подопечных, пол у ночник не видел смысла в словах и изъяснялся резкими движениями головы.

Той ледяной ночью он вышагивал в свете луны, сгибаясь под тяжестью миниатюрной дыбы. К широкому кожаному поясу Согхам прикрепил клетку с Танцорами, один из которых, закованный в кандалы с зубчатыми краями, сеял вокруг себя крошечные потрескивающие искры, проникающие сквозь прутья клетки и скрывающие от посторонних глаз фигуру хозяина. Наконец Согхам добрался до жанренийского форпоста, обозначенного на его карте. Все верно, враг скрывается в лесу, в который он только что углубился. Пол у ночник сошел с тропики и начал пробираться между деревьев, пока не заметил первые отблески костров, горящих в лагере.

Задремавший часовой не увидел, как искры опустились на рукав куртки и словно суетливые муравьи поползли вверх, чтобы забраться в рот солдата. Они проникли в его горло и растворились в крови. Тело жанренийца конвульсивно дернулось: яд спровоцировал резкий приток крови к мозгу. Его руки сжались, глаза вылезли из орбит, и часовой тихо осел у ствола векового дерева. Согхам перешагнул через труп жанренийца и обосновался в несколько локтях от мертвеца, чтобы окинуть взглядом весь лагерь. Затем пол у ночник ослабил ремни, удерживающие дыбу, поставил ее на землю и приготовил клетку с Танцорами.