Матьё Габори - Сумеречные королевства

Плечи барона опустились.

— Да, девять лет вы наблюдали за тем, как она взрослеет, растет. Вы вскормили ее своей любовью, вы наняли убийц, чтобы они избавили вас от любого, кто мог узнать о вашей тайне, хоть что-то заподозрить. Каждую ночь, как сегодня, вы требуете, чтобы никто не входил в вашу спальню, и потайным ходом идете к дочери. Ваше мужество и стойкость — пример для подражания, мессир. Ваша рука не дрогнула даже тогда, когда вы решили избавиться от законной супруги. Она не одобряла этой противоестественной связи, не могла поверить, что вы до беспамятства влюбились в сирену, влюбились так сильно, что захотели от нее ребенка. Впрочем, никто бы не понял вашего извращенного желания. Кроме Абима, где вы и приказали построить жилище, которое в будущем примет вашу дочь.

Потрясенный барон де Фаэран рухнул на стул, он уже с трудом разбирал мои слова.

— Я убедился, что поездка ей не повредит. В данный момент эльфы везут девочку в Абим. Если вы хотите снова увидеть дочь, то прикажите вашим солдатам сражаться на моей стороне. Ваши рыцари должны взяться за оружие и изгнать жанренийцев из ваших владений.

— Откуда вы все это узнали? — прошептал барон.

— От одного вашего слуги, он был выпускником Школы Ловцов Света.

— Слуга, — пробормотал мой собеседник.

— Это уже неважно. В данное время я занимаюсь тем, что убеждаю баронов. Пятеро из них уже согласились, вы — шестой. Ведь вы тоже согласитесь, не так ли? Вы можете погибнуть на поле битвы… Но ваша дочь будет жить, даю вам слово. Через несколько дней у ворот вашего замка появится мой человек. Он даст сигнал к восстанию.

Уже сломленный, мессир де Фаэран все же попытался протестовать:

— Гнусность! То, что вы делаете, гнусно.

— Шантаж вызывает у меня отвращение, мессир, верите вы этому или нет. Но если бы вы сражались, если бы дали отпор врагу сразу же, как он перешел горы, ничего подобного не случилось бы.

— Баронство не стало бы драться. Я был бы убит или арестован, и тогда моя дочь исчезла бы в этой кровавой каше, — слабым голосом возразил он.

— Ошибаетесь. У Амрода просто не хватило бы сил, чтобы завоевать все королевство. Его пол у ночники не смогли бы сражаться со всей страной. Его победа — плод вашей трусости.

Глаза барона увлажнились. Мне больше нечего было добавить.

Шесть баронов… Шесть могущественных сеньоров, которых мне удалось убедить с помощью шантажа, угроз, с помощью всей той мерзости, что содержалась в Серых тетрадях. Для того чтобы я смог беспрепятственно перемещаться во все концы королевства, эльфам, гномам и магам пришлось объединить свои усилия. И вот мой фургон начал летать по небу, управляемый ветрами. По ночам я мчался над Ургеманом в обществе Эвельф, на рассвете опускался около замка или манора того или иного барона, чтобы побеседовать с ним и убедить принять нашу сторону. Днем я раскрывал Серые тетради и погружался в чтение. Я читал и перечитывал всю информацию, связанную с моей следующей жертвой. Для того чтобы проникнуть в замок незамеченным, я снова обращался к волшебству эльфов или искусству гномов. Именно они помогли мне захватить маленькую сирену и оправить ее в Абим.

Несмотря на всю важность этого занятия, чтение Тетрадей отравляло мою душу. Я изучал человеческие пороки, препарировал их и использовал обретенные знания в своих целях. В моей голове постоянно вертелся один и тот же вопрос: «Очередной барон, мне удастся сломить его или нет?». До условленной даты оставалось одиннадцать дней. Последние четыре дня я намеревался посвятить тем четырем баронствам, что сражались рядом с Верховным бароном. В Серых тетрадях не содержалось никаких данных об их наследниках. Я надеялся, что согласия остальных тринадцати баронов будет достаточно, чтобы напугать их или убедить присоединиться к нам.

Фургон ждал меня на выезде из поселка, раскинувшегося у замковых стен. Эвельф я обнаружил в комнате. Сестра куталась в шаль, ее глаза покраснели от слез.

— Что случилось? — воскликнул я.

Она опустила глаза.

— Так что? — Я схватил ее за руки.

— Все кончено, — сказала Эвельф и положила голову мне на плечо.

— Но почему? Что на тебя нашло? Барон де Фаэран только что принял мое предложение.

— Оршаль выходил на связь, хотел поговорить, но ты уже ушел. Скоро он снова объявится.

— Сядь.

Она подчинилась и села, сплетя руки. Я присел на корточки перед сестрой.

— Расскажи, что он сказал?

Эвельф отвернулась от меня.

— Я не могу…

В моем голосе зазвенела сталь.

— Говори, ты не должна ничего от меня скрывать.

— Литургийцы, они в Рошронде, — выпалила она на одном дыхании.

— Глупость, кто тебе это сказал?

Сестра посмотрела мне прямо в глаза.

— Это правда, Агон, страшная правда. Они высадились на наш берег и в считанные часы уничтожили всю нашу армию.

— Невозможно.

— Мы донельзя облегчили их задачу. Ведь именно литургийцы построили все эти церкви, в которых мы укрылись. Они знают тайные тропы, священники ориентируются в болотах лучше, чем проводники, они нашли пути, которых те не знали, и провели по ним свои повозки. Положение ухудшается с каждым часом, они уже в нескольких лье от Адельгена.

Ее голос сорвался. Эвельф не лгала, столь же потрясенный, как и сестра, я прижал ее к сердцу. Так мы и застыли, прижавшись друг другу, пока нас не вырвал из оцепенения голос Оршаля, зазвучавший по всему фургону.

— Агон?

Я резко повернулся. В углу комнаты маячил размытый силуэт пол у ночника, лоб которого заливала кровь. Контуры его фигуры трепетали, словно пламя свечи на ветру.

— Я не могу долго оставаться на связи. Они уже здесь, Агон. Их тысячи, это священники, фанатики, которые атакуют наши лагеря, они появляются один за другим. Ты должен вернуться как можно скорее, воодушевить, возглавить войска. Я приказал нашим солдатам подтягиваться к Адельгену, но тебе необходимо немедленно присоединиться к нам! Полагаю, не мне тебе объяснять, что произойдет, если наша армия потерпит поражение.

— Нет.

Шантаж баронов окажется бесполезным, если все ургеманские повстанцы погибнут в болотах. Неужели Амрод сумел договориться с литургийцами и организовать эту атаку? Или же они действовали по собственному усмотрению, решив воспользоваться слабостью агонизирующего королевства?

— Я отправлюсь в дорогу сразу же, как появится такая возможность, Оршаль. Но боюсь, что гномы не сумеют изменить направление ветра раньше завтрашнего дня.

— Поторопи их. Я жду тебя в Адельгене.

Оршаль исчез, вернулась тишина.

— Что ты намерен делать? — через некоторое время спросила меня Эвельф.

— Приказать ветрам отнести этот фургон к собору.

— Ты прибудешь слишком поздно.