Матьё Габори - Сумеречные королевства

Я заполучил Амрода.

Школа Ловцов Света возродилась.

Ранним утром туман растаял меж белых вязов болот Рошронда, явив свету агонизирующую армию Амрода-жанренийца. Генерал приказал войскам встать лагерем на опушке леса. У него за спиной остались болота и добрая половина его солдат. Да, он рассеял ургеманское сопротивление и сбросил в море экспедиционный корпус Литургических провинций.

Однако жанренийское войско было истощено боями, болезнями и голодом. Еще накануне Амрод надеялся вывести армию к Лорголу и тем самым спасти ее. Но теперь у него на пути возникло неожиданное препятствие.

Верховный барон.

Подросток, явившийся мстить за обезглавленного отца. С ним пришли десять баронов и их вассалы. Около тысячи всадников в боевых доспехах. Когда Амрод вторгся в Ургеман вместе с племенами кехитов, его армия насчитывала в десять раз больше солдат. Сейчас в его распоряжении осталось около четырех тысяч воинов, и всех их командующий воспринимал как старых друзей, братьев по оружию. Они одержали не одну победу в болотах, но война подточила их души. Его люди устали и больше не желали воевать. Амрод читал это на их лицах. Вокруг бивачных костров, догоравших в рассеянном утреннем свете, царила непривычная тишина. «Они уже мертвы», — думал командующий. И если сегодня они потерпят поражение, то лишь потому, что жанренийские солдаты с ним смирились.

Первые солнечные лучи окрасили гребни холмов, когда Амрод, окруженный штабными офицерами, облачился в доспехи. Жанренийские рыцари опустились на одно колено и положили ладони на эфесы шпаг. Они до сих пор не могли забыть, сколь изменчивым было настроение их начальника в последние недели. Когда они бились в болотах с литургийцами, главнокомандующий отпугивал подчиненных лихорадочным блеском глаз, в которых, казалось, притаилось безумие. Но пока они гонялись за ургеманскими повстанцами, офицеры с радостью наблюдали, как Амрод возрождается, вновь превращается в того полководца, за которым они были готовы идти и в огонь, и в воду. Теперь он выглядел спокойным, почти счастливым.

— Исход сражения решится на передних флангах, — внезапно заявил Амрод. — Либо мы уничтожим тяжелых рыцарей, либо погибнем. Если конница противника сомнет ряды наших копейщиков, больше ее ничто не остановит. Скажите лучникам, чтобы они подпустили врага поближе и начинали стрельбу в самый последний момент. Мне необходима прицельная стрельба. Бесполезно пытаться поразить людей, первыми должны пасть лошади. Это задержит продвижение ургеманцев. Когда вражеская конница атакует копейщиков, мы бросим в бой все резервы. Ни один солдат не останется на заднем фланге.

Офицеры согласились с планом командующего. А он только и делал, что напоминал им о стратегии, которую они выработали еще ночью. Пожертвовать копейщиками, заставить захлебнуться атаку конных рыцарей. После чего окружить армию врага и разбить ее.

— Докажите вашу отвагу, друзья, — закончил Амрод. — На нас смотрит король. На нас смотрит вся Жанрения. Не посрамим нашей родины, наших жен и детей.

Верховный барон погладил холку своего боевого коня и взглянул на будущее поле битвы. Единственная дорога, ведущая к Лорголу, начиналась на просторной равнине, где некогда ургеманские крестьяне выращивали пшеницу. Сегодня поля сгорели, окрестные фермы были разграблены, а жители покинули свои дома. Именно на этой земле, покрытой пеплом, он выстроил войска десяти баронов и их вассалов, преданных королевству.

Поражение армии, собранной Агоном де Рошрондом, не изменило решения баронов. Правда, никто из них не знал, что несколькими днями раннее юный Верховный барон встретился с Агоном под кронами Ловцов Света, которые теперь возвышались над Кварталом Тысячи Башен.

«Не мне сразить Амрода, — сказал Агон. — По крайней мере, не обычным оружием. Я здесь для того, чтобы указать путь, и, разумеется, чтобы найти того, кто нанесет сокрушительное поражение жанренийцам. Ургеманские повстанцы погибли, однако они заманили Амрода в ловушку, заставили командующего совершить фатальную ошибку. У этой страны своя история, давние традиции, и я бессилен их изменить. Рыцари хотят, чтобы их вел в бой Верховный барон. Славная победа станет надежной основой твоего будущего правления. Ты должен подарить им наше королевство. Рыцарям необходима кровь врага. Пленных не бери, эта битва должна стать примером, который потрясет умы современников. И пусть все знают, что именно ты вел войска в атаку. Осталось написать исход этой войны. Так стань пером ».

Эти слова отпечаталась в памяти юноши. Агон ушел в тень, чтобы именно он, Верховный барон, стал истинным победителем захватчиков в глазах всего королевства. Победа узаконит его власть. «Мое место в тени», — с улыбкой закончил свою речь мессир де Рошронд.

Верховный барон поднял шпагу. Знамена баронов взметнулись к небесам. Лошади волновались, ощущая напряжение, разлившееся в утреннем морозном воздухе. Конники двинулись к равнине, чтобы лицом к лицу встретиться с противником. На гребнях холмов появились гномы «Угольника», эльфы, и фэйри, призванные с помощью магии укрепить ряды воинов, которые нанесут первый удар по жанренийцам.

Глухой рокот барабанов разнесся по окрестности, когда знамена опустились по направлению к болотам, давая сигнал к атаке. Всадники горячили коней, рысь перешла в галоп. И эхо этого галопа долетело даже до пригородов Лоргола. Где-то сзади на флангах рождались искры — белый, синий и черные цвета смешивались в огненный шлейф. Ургеманские маги, сидящие в специальных корзинах, укрепленных на спинах огров, управляли Танцорами, защищая рыцарей.

В это же время гномы «Угольника» призвали ветры, которые понеслись прямо перед лошадьми, облегчая вес рыцарей, закованных в латы. Копыта, стучащие по земле, окутались вихрями золотистой Священной пыльцы, которые не давали целиться вражеским лучникам.

Жанренийские офицеры были вынуждены силой удерживать собственных солдат, чтобы сохранить порядок в первых линиях армии. Рыцари, словно летящие в их направлении, напоминали морской вал, сотканный из железа, искр и бешенства. Копья, которые копейщики поставили на землю, дрожали, словно камыш на ветру.

Лучники, спрятавшиеся за вязами, терпеливо ждали до последней секунды, и лишь затем выпустили стрелы. Свистящим смерчем стрелы пронеслись над жанренийским войском и сгорели в пламени искр ургеманских магов, не достигнув цели.

Больше ничто не могло остановить атаку. Грохот копыт стал оглушительным, казалось, что само время затаило дыхание.

Когда обе армии сошлись, земля вздрогнула. Копейщики были сметены авангардом рыцарей. Большая часть жанренийских солдат погибла под копытами боевых коней, их затоптали прежде, чем они успели пустить в ход копья или обнажить шпаги.