Матьё Габори - Сумеречные королевства

Выстрелы Арбассена заставили двух огров присесть. Однако третий разгадал наш маневр. Меня отделяли от цели всего два локтя, когда плечо взорвалось нестерпимой болью. Удар отбросил меня к стене. Мне удалось сохранить равновесие и не упасть. Увы, меня развернуло так, что я был вынужден со всей силы толкнуть створку двери раненым плечом. Дверь уступила, и, завопив от боли, я ввалился в комнату. Часть пути пройдена.

Растянувшись среди обломков двери, я из последних сил сжал эфес Тени. Затем попытался поднять левую руку, чтобы встать, но рапира не желала отделяться от пола. Я приподнял голову и увидел, что клинок моего оружия прижат ступней. Огромной ступней в кожаном сапоге. Серый огр. На его лице застыло выражение дикой радости.

— Агон де Рошронд, — пророкотал он, схватив меня за воротник куртки.

Я с трудом доставал стражнику до груди. Казалось, что арбалетный болт, еще глубже вонзившийся в многострадальное правое плечо, превратился в язык пламени, который решил облизать все тело.

— Больно, парень? — усмехнулся огр.

Под коричневой туникой солдата скрывалась кольчуга, защищавшая его торс и предплечья. Одной рукой он держал меня за воротник, другой размахивал коротким клинком.

— Ты явился сюда, чтобы попасть прямо в лапы Марока. Хозяева будут довольны. Марок получит вознаграждение.

Я решил не обращать внимания на его сарказм и сконцентрировался на ране, пытаясь унять боль, которая грозила поглотить мое сознание.

— Брось рапиру, — приказал стражник.

Я отказался. Он убрал шпагу в ножны и положил ладонь на конец арбалетного болта, торчавший у меня из плеча.

— Брось оружие.

Открытой ладонью великан стукнул по болту, чтобы вогнать его еще глубже. Я сумел задушить крик, готовый вырваться из горла, и до крови прикусил губу.

— Брось, — настаивал мой мучитель.

Алый туман затянул глаза. Скоро я потеряю сознание. Огр не сомневался, что я целиком и полностью в его власти и никогда не смогу нанести удара рапирой. Но он не знал, что там, у нее внутри, еще теплится душа железа.

— Хозяин …

Оружие ответило на мой зов.

— Тень, помоги мне.

— Я могу умереть, хозяин.

— Знаю. Однако мне нужны силы, помоги.

Она колебалась. Чувствовала, что наши рассудки соприкоснулись в последний раз. Я явился забрать то, что подарил ей. Жизнь.

— Ну что же, прощай, хозяин, — совсем тихо прошептала Тень.

Огр зажал арбалетный болт в кулаке и принялся медленно поворачивать его в ране.

— Трус! — гремел его голос.

Красная пелена поредела, боль притупилась. Я начал медленно поднимать оружие, понимая, что у меня есть всего один шанс, чтобы убить своего палача. Болт все глубже вгрызался в плоть, но Тень поставила заслон между страданием и моим сознанием.

Огр, не отпуская воротника, склонился к моему лицу. Я держал рапиру прямо, параллельно его телу, да так и ударил. Острие Тени вонзилось в живот солдату и дошло до подбородка. С отвратительным звуком оно двинулось дальше, проложило дорогу через рот врага и насквозь проткнуло мозг.

Острие рапиры вышло из черепа остолбеневшего огра. Кровь струилась по лезвию Тени и собиралась крупными ярко-красными каплями на гарде. Огр пошатнулся. Кулак сжимавший воротник, ослаб. Тень выскользнула из моей руки, а сам я тяжело грохнулся на пол.

Противник еще сумел сделать три шага назад. Его пальцы сомкнулись на рапире, пытаясь вырвать ее. В этом массивном теле жила поистине небывалая сила.

Огр пятился и с каждым следующим шагом тянул лезвие вниз. Он сумел вытащить Тень на четыре дюйма, прежде чем стал заваливаться назад. Наконец стражник рухнул на пол и перестал шевелиться. Я собрал последние силы, чтобы подползти к трупу врага и забрать Тень. Я окликнул рапиру, но не услышал ответа. Тишина. У меня перехватило горло. Я мысленно кричал, выл, умолял Тень вернуться. И снова тишина. Нескончаемая, ледяная тишина. Я потерял ее. Убил. Несколько секунд я не двигался, ожидая, когда освобожденная чума души набросится на мое сознание. Но болезнь затаилась. Мне удалось встать на колени, затем, держась за стул, подняться.

Глухой гнев бился в груди. Отныне лишь только месть могла заполнить ту пустоту, что осталась после Тени. С перекошенным ртом я примостился у двери, чтобы увидеть изгиб лестницы, у которого прятался цензор.

— Арбассен?

— Агон, как ты?

— Нормально.

— Я слышал…

— Все нормально, — оборвал его я. — Фонарь видишь?

— Да.

Висящий на толстом шнуре фонарь заливал коридор зеленоватым светом.

— Сбить его можешь?

— Могу попробовать.

— Так сделай это.

Я понимал, что требую от него весьма опасного трюка. Прислонившись к наличнику двери, я смотрел, как Арбассен выпрямляется во весь рост, превращаясь в отличную мишень для врага. В какой-то миг мне почудилось, что два выпущенных болта сразят цензора. Но бывший убийца с хладнокровием, достойным подражания, в свою очередь, вскинул оружие и выстрелил в полумрак коридора. Когда он стрелял, по обе стороны его лица просвистели арбалетные стрелы. Фонарь покачнулся и упал. Масло, разлившееся по полу, потрещало и погасло. Коридор погрузился во мрак.

Я бросился вперед.

Мои глаза прекрасно различали фигуры суетящихся серых огров. Все стражники изрыгали яростные проклятия, двое из них перезаряжали оружие, а двое выпустили арбалетные болты вслепую.

Я бежал, опустив острие рапиры к полу. Каждый шаг, приближающий меня к жанренийским солдатам, пробуждал доселе спящий наряд Амертины. Наконец он приспособился к окружающей обстановке и до последней секунды скрывал тело от взглядов стражников. Я проскользнул в центр вражеского отряда и принялся наносить удары направо и налево, словно впав в боевое безумие. Я забыл про правую руку, которая плетью висела вдоль тела. Я хотел отдать последнюю дань своей рапире. Напоить ее кровью, свершить месть. Безостановочно кружа в темноте, я без пощады разил огров. Охваченные паникой солдаты истекали кровью и один за другим валились с ног. Но ни один из них даже не подумал сбежать. Без сомнения, они предпочитали умереть в бою, чем подвергнуться наказанию хозяев.

Я все еще кромсал трупы, когда рядом со мной появилась Эвельф. Она коснулась моей руки и прошептала:

— Все кончено. Братишка, они мертвы.

Они все были здесь: сестра, Оршаль, Арбассен и Аракнир. Бледные, но преисполненные решимости.

Я выдавил из себя улыбку и обмяк в руках сестры.

Нефритовая сфера, окрещенная лорголийцами Кварцевой Звездой, по праву считалась одним из самых лучших творений ургеманского отделения «Угольника». Старейшие зодчие гильдии позаботились о том, чтобы все ее линии отличались безупречной плавностью, а пропорции — особой гармонией. Ни один звук с улицы не проникал внутрь сферы, она предназначалась исключительно для ученых занятий и молчаливой медитации. Единственный зал освещался пламенем миниатюрных жаровен, прячущихся в небольших стенных нишах, расположенных по спирали вплоть до самого купола сферы.