Матьё Габори - Сумеречные королевства

Магия Затмения пропитала весь арбалет. Арбассен пересадил Танцора на голову и направил оружие на мост. Я встал за спиной Эвельф, чтобы лучше видеть. Огр, в которого целилась сестра, оперся о стену в некотором отдалении от своих товарищей. Он переговаривался с остальными ограми, не приближаясь к ним.

И в эту самую секунду я понял замысел цензора. Затаив дыхание, я ждал начала атаки, ждал, когда арбалетный болт сорвется с тетивы и устремится в полет. Однако, несмотря на готовность, сухой щелчок арбалета заставил меня вздрогнуть. В облаке искр стрела пронеслась над мостом и добралась до четырех солдат, стоявших рядком.

Первый огр успел повернуть голову в нашем направлении, когда его сразил спущенный арбалетный болт.

Острие стрелы пронзило шею стражника и практически оторвало ему голову.

Удар был столь силен, что остановил бы любую обычную стрелу, но не магическую. Болт мчался дальше, и столь же точно поразил очередного врага прямо в ухо. На его лицо брызнул фонтан алой крови. Третий огр лишился доброй половины черепа, даже не успев охнуть. Болт закончил свой смертоносный полет в глазнице четвертого огра. Толчок был таким мощным, что тело солдата подбросило в воздух, после чего стражник рухнул навзничь.

Последний огр от неожиданности застыл на месте. Краткий миг он изумленно смотрел на товарищей, погибших от арбалетного болта, прилетевшего откуда-то из темноты. Капли крови товарищей забрызгали стену и его кольчугу. Затем, открыв рот, огр повернулся к мосту.

— Эвельф, твоя очередь! — скомандовал Арбассен.

Он уже перезаряжал оружие, когда дрогнула тетива лука. Еще секунда, и стрела с тихим всхлипом вошла в грудь последнего уцелевшего стражника. Он отступил на шаг и упал на колени. Когда огр распростерся на земле, он уже был мертв. Вся эта сцена длилась не более трех ударов сердца.

— Отменная работа, — сдержанно прокомментировал действия стрелков Оршаль.

— Нам повезло, — ответил цензор.

— Не будем медлить, — закончил я.

Мы бегом миновали мост и очутились перед проходом, у которого валялись трупы серых огров. Дверь, которую мы должны были преодолеть, для того чтобы подняться на верхние этажи, оказалась запертой на ключ. Приложив ухо к замочной скважине, я убедился, что внезапная гибель пятерых серых огров никого не переполошила.

— Пока все идет отлично, — заметил я.

— Однако что-то я не вижу ключа, — проворчал Аракнир.

Он обшарил карманы покойников, но ничего не нашел. Арбассен встал на колени у двери и осторожно провел рукой по замочной скважине.

— Никаких ловушек. Это займет немного времени.

Несколько секунд цензор возился с механизмом замка. Когда он толкнул дверь ладонью, чтобы первым войти внутрь, я оттер друга плечом и сам перешагнул порог.

Я начал нервничать. Наша вылазка оборачивалась развлекательной прогулкой. Все слишком просто!

Не встретив никакого сопротивления, мы миновали четыре этажа, ведущих к открытой террасе. Некогда здесь находились апартаменты, в которых останавливались члены Магической криптограммы, приезжавшие в Лоргол. Жанренийская армия не пощадила этих мест: они тоже были беззастенчиво разграблены. Оршаль и Арбассен хранили молчание, когда мы шли мимо разоренных библиотек. Захватчики не стали забирать книги, а попросту уничтожили их. Отдельные листы бесценных фолиантов, остатки сожженных гримуаров валялись прямо в коридорах.

Узкая лесенка вывела нас на террасу. Один за другим мы карабкались по ступеням.

Мы поднялись так высоко, что у наших ног распростерлась большая часть Квартала Тысячи Башен. Луна залила окрестные крыши полупрозрачным светом. Воздух казался сухим, тишина — гнетущей. Я завидовал Эвельф и Аракниру, которые не слышали неутихающих стонов агонизирующих Танцоров. Чем ближе мы были к цели, тем сильнее становился шум, порождаемый страданиями волшебных созданий.

Перед нами возвышалась одна из самых высоких башен квартала. Восьмиугольной формы, по всей высоте она была усеяна вытянутыми стрельчатыми окнами с тонкими перекладинами и изящными балконами. Венчала здание огромная нефритовая сфера. Поддерживаемая тяжелыми аркбутанами, она сияла ровным изумрудным светом. Поверхность сферы была гладкой, без единой неровности. Переход от террасы к башне насчитывал десять локтей и вел к двери, прорубленной в стене. Чтобы достичь верхушки здания, надо было преодолеть еще шесть этажей.

— Один из шедевров «Угольника», — шепотом сообщил Аракнир.

— Они наверху, — заявил я.

— Возможно.

— Нет, не «возможно», а точно. Танцоры, они заперты именно наверху. Я чувствую это.

У меня появилось впечатление, что зеленоватый шар посылает жалобы Танцоров куда-то в бесконечность. Словно огромный колокол, он разносил страдания малышей над крышами Лоргола.

Моя рука инстинктивно коснулась гарды Тени.

— Я здесь, — прошептала она.

Голос был еле уловимым.

— Полагаю, что скоро ты мне понадобишься.

— Знаю. Но мы будем сражаться вместе в последний раз. Чума уносит меня. Я умираю.

— Тише… Ничего не говори.

Я решил поддерживать нашу ментальную связь до конца. Я хотел, чтобы Тень была рядом со мной в миг торжества или гибели.

— Ты тоже страдаешь. Шипы…

— Замолчи, — ласково попросил я.

Близость пытаемых Танцоров обостряла боль, навязанную мне психолунником. Где-то на границе сознания пробуждались Десять Палачей. Сжав кулаки, я ступил на изящный железный мостик. Эвельф и Арбассен, стоя чуть в стороне, прикрывали наш переход. Присоединившись к Оршалю и Аракниру, я склонился к двери и прислушался.

— Все тихо, можно идти.

Пол у ночник нахмурил брови.

— Подожди минутку, — сказал он, отодвигая меня.

После чего маг присел на корточки так, что его лицо оказалось на высоте замочной скважины.

— Я не ошибся, — бросил он. — Отойдите. Здесь ловушка.

Оршаль потянулся к футляру из перламутра, висевшего у него на боку. Маг отвинтил крышку и наклонил футляр к земле. Танцор неловко выбрался из своей тюрьмы.

— Он одурманен, — холодным тоном прокомментировал действия малыша Оршаль.

Словно сломанная кукла, волшебное создание попыталось подняться на ноги. Оршаль зажал его голову двумя пальцами и поднес Танцора ко рту.

Когда тонкие губы пол у ночника обхватили крошечную ручку Танцора, на лице Аракнира появилась брезгливая гримаса. Гном напрягся. Взглядом я приказал ему не вмешиваться. Раздался сухой треск. Танцор дернулся и потерял сознание. С самым невозмутимым видом Оршаль вновь запихнул малыша в футляр и закрыл крышку.

Маг старательно пережевывал откушенную руку Танцора, и на его губах тотчас заплясали черные искры. Аракнир демонстративно повернулся к нам спиной и притворился, что рассматривает верхушку башни. Я же заставил себя следить за каждым движением челюстей пол у ночника. В конце концов он проглотил то, что находилось во рту, и поднес почерневшие губы прямо к замку. Он дунул один раз, затем второй. Искры рассыпались по поверхности двери. И тут прямо над замочной скважиной проявилась хрупкая фигурка. Танцор. До этого невидимый. Он был распят, приколот к дереву тонкими нефритовыми иглами.