Матьё Габори - Сумеречные королевства

Черная фея и Квартал Тысячи Башен. Ответ найден.

Я вздрогнул и обвел друзей решительным взглядом.

— Я знаю.

— Что ты знаешь? — процедил Арбассен.

— Ассамблея. Галерея. Рисунок Лерсшвена.

На их лицах появилось изумление. Но затем расцвели улыбки. Они все поняли.

— Ну конечно, — прошептала Амертина.

До сих пор бесстрастный, Аракнир выругался и грохнул кулаком по столу.

— Да простит меня «Угольник»! Замечательная идея, раздери меня огры!

Я подмигнул гному и наклонился к Малисену.

— Покажи мне, где находится галерея.

Я снова увидел на лице эльфа то задорное выражение, которое поразило меня еще тогда, когда Малисен пытался ускользнуть от Гувернанток. Он надул щеки и, что было сил, дунул, чтобы собрать все стружки в одном-единственном месте. Несколько мгновений они порхали над столом, чтобы потом осесть на плане.

Всего несколько десятков локтей отделяли галерею от логова жанренийских пол у ночников. Если мы сумеем оживить картину, зачарованную аккордниками, мы сможем добраться до знаменитой галереи и проникнуть в самое сердце Квартала Тысячи Башен.

— Хитрый план, — похвалил меня Оршаль. — Конечно, при условии, что картина все еще существует и что она согласится открыться перед нами. Какой бы гениальной она ни была, ее резервы не безграничны.

— Ты сможешь открыть проход?

— Если магия горбуна не умерла вместе с ним, но творение художника по-прежнему должно быть заколдованным. В этом случае, да, думаю, что смогу провести вас в галерею с его помощью.

— Улица Забытых мастеров. Надо отправиться туда и посмотреть, существует ли еще чудесное произведение аккордников.

— Я этим займусь, — вызвался Аракнир.

— Оршаль тебе поможет.

Я повернулся к пол у ночнику:

— Убедись, что магия горбуна все еще живет в этом произведении. Если это так, то мы воспользуемся выпавшим шансом, как только наступит ночь.

— В противном случае?

— В противном случае, придется решиться и идти напролом.

Надежда, которую я только породил, сдержит ли она свои обещания?

Ничто не позволяло думать, что проход, открытый горбуном, до сих пор существует. И все же я доверял своей интуиции и полагался на те воспоминания, что сохранились после драмы на улице Забытых мастеров. Перед моими глазами вновь проплывали зловещие картины того дня: толпа, охваченная паникой, горгульи, срывающиеся с окрестных крыш, мостовая, покрасневшая от крови. И горбун, неизвестный маг, который пытается помешать детям Амертины проникнуть в дверь, открывающуюся в галерею. Одна из горгулий выпустила горбуну кишки как раз перед тем, как я, в свою очередь, нырнул в проход. Достаточно всего этого, чтобы верить, что чары еще действуют?

Скоро, очень скоро Аракнир и Оршаль ответят на этот вопрос. Я отказывался рассматривать худший вариант развития событий, ведь отныне мы стали единственными, кто еще мог изменить будущее, уготовленное пол у ночниками Ургеману. Горстка выживших против могущественных магов, которые умело манипулировали королевством, его армиями и завоеваниями. Моя рука потянулась к Тени. Скоро рассветет, а грядущий день обещает быть долгим. Я хотел посвятить эти несколько часов ожидания и покоя моей рапире.

Я не чувствовал за собой права судить ее. Я точно знал, что Тень сделала все возможное, чтобы спасти нас, Эвельф и меня. Эти усилия истощили живое оружие, ослабили ее защиту, и чума души вырвалась на свободу, чтобы вновь начать подтачивать сознание Тени. Оршаль не смог ничего поделать. Чары, наброшенные на Тень, не имели обратного действия. По правде говоря, он приговорил к смерти и меня, но ни рапира, ни пол у ночник не осмеливались заговаривать на эту тему. Если Тень угаснет, поддавшись болезни, то чума души возьмется за мой рассудок.

Но сейчас я старался об этом не думать. Сейчас мы вели совершенно иную войну, возможно, когда-нибудь наступит день, когда я горько пожалею о той участи, на которую обрек нас пол у ночник. После того как я покинул Школу Ловцов Света, мы с Тенью были неразлучны, словно юные любовники. Я не мог бросить ее, хотел быть рядом в минуты агонии. И если уж я не могу взять больную за руку, сидя у ее смертного одра, то могу поддерживать до последнего нашу ментальную связь.

Наши сознания слились. Рапира была тронута, осознав, что я «явился» просто так, чтобы поболтать с ней. По всей вероятности, я в последний раз наслаждался обществом Тени, нашей задушевной близостью, и надеялся лишь на одно, что в один прекрасный день скажу, что ее смерть предотвратила смерть королевства Ургеман.

На горизонте взошла яркая луна, плеснув молочным светом на островерхие крыши Квартала Тысячи Башен. Призрак войны витал над городом. Примолкли даже вечно шумные Нижние кварталы. По мостовым вышагивали лишь отряды жанренийцев да редкие лорголийцы, занимающие высокие посты в городском управлении, только им одним разрешалось выходить на улицу после наступления темноты.

Но были другие люди, не желавшие мириться с тем, что захватчики ввели комендантский час. И речь шла не столько о грабителях, сколько о тех мужчинах и женщинах, что продолжали сражаться за свое королевство. Они не сложили оружие, и вот уже несколько ночей подряд нападали на вражеские патрули. Ряды бойцов не прекращали расти: их пополнили выжившие солдаты из армии Агона де Рошронда. Те, кому удалось вырваться из болот, ускользнуть от гигантских челюстей жанренийской армии и цепких лап литургийцев, добирались до города пешком или верхом и находили пристанище в домах друзей, родственников или торговцев, которые забросили свои дела, чтобы биться под знаменем Агона.

Город бурлил. Серые огры руководили возведением импровизированных виселиц, которые заменили вывески над тавернами. Патрули, на которые ургеманцы нападали сразу с наступлением темноты, отвечали репрессиями и скорыми расправами на вылазки бойцов сопротивления. Теперь улицы украшали тела повешенных, которые раскачивались на ветру, дующем с моря.

Резкий запах разлагающихся трупов долетал даже до пригородов Лоргола.

Улица Забытых мастеров погрузилась в тишину. Тяжелые шаги патруля, направившегося на север, растаяли где-то вдали. Мы притаились на крыше и, сидя на корточках, смотрели, как вражеские солдаты скрываются за углом. Пришла пора действовать.

До сих пор судьба улыбалась нам. Во второй половине дня Оршаль и Аракнир вернулись в таверну и сообщили нам чудесную новость: магия горбуна до сих пор оживляла фреску с изображением галереи Квартала Тысячи Башен. Правда, пол у ночник уточнил, что чары несколько ослабли и сейчас уже невозможно заглянуть за грань картины. Иначе говоря, мы не могли знать, что ждет нас по ту сторону живописного творения. И все же мы решили рискнуть.