Матьё Габори - Сумеречные королевства

— Если бы ты открыл дверь, — сообщил Оршаль, — он бы тебя убил.

Искры, управляемые дыханием пол у ночника, устремились к распятому Танцору будто бы крошечные паучки. Они рассыпались по всему его тельцу. Маленькая голова несколько раз качнулась из стороны в сторону, после чего бессильно упала на грудь. Танцор умер.

С циничной улыбкой пол у ночник обернулся к Аракниру:

— Вот видишь, по крайней мере страдания этого создания закончились.

— Да, ты прав, — бросил гном.

— Вы оба, помолчите, — прошептал я.

Дверь вела в широкий коридор, деливший весь этаж на две части. В конце коридора находилась лестница, по которой можно было спуститься на нижние этажи здания. В центре коридора, слева, виднелся проход, занавешенный бархатной портьерой гранатового цвета. Эвельф и Арбассен, держа оружие наготове и прижимаясь к стенам, осторожно двинулись по коридору. Я обогнал их и медленно приблизился к портьере. Аракнир поспешил за мной следом. Тишина, окутавшая башню, не давала мне покоя. Хотя от ее верхушки нас отделяло еще шесть этажей. Возможно, стражники в большом количестве обосновались выше, но сомнения не пожелали покидать мой разум. Я обнажил Тень и острием ее клинка очень медленно отодвинул край портьеры.

Мое внимание привлекли разобранная кровать и едкий запах только загашенных свечей. Проход привел меня в комнату, разделенную надвое тонкой перегородкой из отполированных роговых пластин. Даже в полутьме я видел прихотливый изгиб винтовой лестницы.

Мои нервы были напряжены до предела, я сделал первый шаг и остановился, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Аракнир по-прежнему не отставал, сейчас он крался вдоль стены, тянущейся слева от меня. Гном, как и я, сразу же заметил характерный запах только что погашенной свечи. Еще недавно в этой комнате кто-то был, и этот неизвестный слышал, как мы открыли дверь, ведущую в башню. После чего предпочел исчезнуть.

В совпадения я не верил. Тот, кто задул свечу, хотел спрятаться или выиграть время.

Взглядом я спросил совета у Аракнира. Он указал мне глазами на винтовую лестницу. Я был согласен со своим товарищем и, зажав Тень в руке, подошел к первым ступеням.

— Что ты обо всем этом думаешь? — прошептал гном.

— Почему-то мне кажется, что он все еще в комнате.

— А на мой взгляд, он убежал. — Аракнир ткнул пальцем в лестницу.

— Нет, он все еще здесь.

— Огр?

— В этом я сомневаюсь.

— Пол у ночник?

— И не он. Возможно, слуга. Давай найдем этого загадочного человека. Он может быть нам полезен.

Мы без труда обнаружили убежище неизвестного. Он прятался в шкафу. Выбравшись оттуда, мужчина, вытаращив глаза, бросился к нашим ногам.

— Смилуйтесь! — закричал он. — Пощадите!

— Молчи, — велел я.

Кончиком рапиры я коснулся его подбородка, заставляя поднять голову.

— Сенешаль…

Невзирая на осунувшуюся физиономию, грязные волосы и растерянность, притаившуюся во взгляде, я сразу же узнал его. С нашей первой встречи в галерее сенешаль сильно постарел. Я помнил, как он явился на Ассамблею. В сопровождении личной стражи чиновник пришел простить помощи у Магической криптограммы. Именно он сообщил нам о начале вторжения жанренийских и кехитских войск.

— Смилуйтесь, мессир, — взмолился он дрожащим голосом.

Облаченный в скромное блио [10] Блио — длинная туника с узкими рукавами и боковыми разрезами. , из-под которого выглядывали худые, молочно-белые ноги, сенешаль нервно озирался по сторонам.

— Успокойся. Что ты здесь делаешь?

— О мессир… Меня вынудили. Они держат меня здесь… чтобы я подписывал все необходимые декреты. Я… я подчинился, у меня не было выбора.

— Они здесь?

— Да, мессир. Наверху, — сказал лорголиец и указал пальцем на потолок.

— Стража?

— Ой, мессир… их много, несколько десятков солдат, может быть, больше. Серые огры. Скорее покиньте эту башню, мессир. Последуйте моему совету и покиньте ее, пока они не заметили вашего присутствия.

— Кто это? — спросила Эвельф, появившаяся в комнате в компании Арбассена.

— Сенешаль Лоргола.

Затем я увидел Оршаля, который с озабоченной миной как-то странно разглядывал пол комнаты.

— Ты нам поможешь, — обратился я к сенешалю.

— Я? Мессир, нет… я не умею сражаться… Я человек маленький, владеющий лишь пером. Я не могу.

Его гримасы вызывали смех. Чиновник вцепился в мою ногу и одарил умоляющим взглядом.

— Это уже слишком, сенешаль. Встань. Вспомни, что ты — ургеманец.

Оршаль присел около шкафа и поднес палец к губам. Озабоченное выражение его лица заинтриговало меня. Сенешаль поднялся на ноги, чтобы завладеть моим рукавом. Он потащил меня к лестнице.

— Мессир… — жарко шептал он. — Если вы поднимитесь по ней, то умрете. Я их видел… Их самих и их Танцоров. Потребуется целая армия, чтобы остановить этих чудовищ.

Сенешаль уже поставил ногу на первую ступеньку, когда к нам повернулся Оршаль.

— Искры! — воскликнул маг Полуночи, протягивая ладонь, на которой трепетали и потрескивали черные огоньки. — Агон, в сторону!

Страх, мечущийся в глазах сенешаля, внезапно исчез. Я сделал шаг назад. Черты лица моего собеседника начали таять, оплывать, словно воск свечи.

— Убейте его! — завопил Оршаль.

Я взмахнул Тенью, целясь в шею врага, но рапира просвистела в пустоте. Черный маг уже мчался по лестнице, хохоча, как безумный.

Мандиго бежал, что было сил. Его сознание превратилось в одну сплошную черную пропасть, в которой звучали дикие крики Танцоров. Его хилое обнаженное тело прикрывал лишь старый залатанный плащ, который плескался за спиной пол у ночника, будто крылья летучей мыши. Но впереди несся его безумный смех, наполняющий каждый коридор, каждый зал. Мановением руки маг приказал ограм готовиться к бою.

Солдаты слепо повиновались Мандиго. Они научились бояться его необузданного гнева и непредсказуемых скачков настроения. Каждую ночь маг приходил за кем-нибудь из огров, чтобы увести беднягу на верхний этаж башни. Избранный пол у ночником больше не возвращался. Но еще хуже было противиться воле хозяина. Один-единственный огр это попробовал. Старый вояка, капитан легиона — эхо его воплей все еще гуляло по коридорам. Мандиго позволил ему жить целых две недели. Четырнадцать дней, в течение которых он расчленял капитана с помощью черных ногтей прямо на глазах солдат. Никто из стражей не забыл этого, и стоило безумцу в лохмотьях закружить вихрем по комнате, испуская короткие пронзительные крики, как огры похватали оружие и стали ждать появления врага.

Засада пол у ночника вынудила нас идти на штурм. Мы должны были подняться наверх или умереть.