witowsmp - Гарри МакГонагалл [СИ]

— Привет. Меня… зовут… Жан-Люк Ле Салле. — Было заметно, что каждое слово даётся ему с большим трудом. — А ты… наверно…

— Гарри МакГонагалл, — подхватил гость, а потом перешёл на местный язык: — Я говорю по-французски.

— Хорошо — так общаться намного легче. Не возражаешь, если я укажу тебе на ошибку? Ну, ты же понимаешь — культурные различия и всё такое.

Собеседник нахмурился.

— Уже?

— Боюсь, что да. Я знаю, что в некоторых странах улыбнуться незнакомцу — в порядке вещей, но у нас не так.

Англичанин кивнул.

— Я заметил, но не понял, в чём дело.

— Во Франции, если тебе улыбнулся незнакомый человек, люди считают, что он сумасшедший и сбежал из психиатрической клиники. И явно чего-то от тебя хочет.

Когда Гарри сообразил, какое первое впечатление произвёл на нового знакомого, его уши порозовели.

— Спасибо за совет.

— Нет проблем — рад помочь. Не возражаешь, если с нами сядут мои друзья?

— Конечно нет: чем больше — тем лучше.

В течение нескольких минут к ним присоединились три подростка — две девочки и мальчик.

— Гарри МакГонагалл, это моя девушка Бриджит и наши друзья Пьер и Генриетта.

Бриджит оказалась синеглазой брюнеткой (её волосы были собраны в хвост) с несколько бледным лицом, а Пьер — кареглазым блондином, немного похожим на Малфоя. Он держал за руку девушку с короткими светлыми волосами (цветом те напоминали Гаррины) и голубыми глазами. Все трое были в школьных мантиях и, очевидно, только что с занятий. Похоже, они очень удивились, а юный чемпион моментально сообразил, почему.

— Да, я говорю по-французски, — сказал он на языке Дюма. — Рад познакомиться.

Не успели те ответить, как посреди зала со вспышкой появились столы с разнообразной едой на серебряной посуде.

— Так, — Жан-Люк явно решил взять на себя роль гида, — идём выбирать себе обед. Ты знаком с французской кухней?

— Нет, — признался новичок.

Бриджит широко улыбнулась.

— Тогда тебя ждёт много интересного.

Все пятеро встали из-за стола и присоединились к очереди. Юный чемпион терпеливо потихоньку двигался вперёд, а в это время его новые знакомые попытались организовать интенсивный курс французской кухни, обращая особое внимание, как между собой сочетаются блюда из сегодняшнего меню. К счастью, те оказались подписаны — наверняка в помощь студентам из других школ. Эскалоп, разнообразные незнакомые супы, консоме, загадочные салаты, мясо по-бургундски, равиоли, филе лангуста, курица в вине, шатобриан, флорентийские блинчики… Гарри понимал, что там написано, но о большинстве блюд не имел ни малейшего представления — во время их «урока» Гермиона не стала заострять внимание на местной кулинарии. В итоге он остановился на нескольких аппетитно выглядевших яствах, моментально заработав от тамошних студентов несколько удивлённых взглядов. А чтобы всё это запить, наш герой прихватил стакан тыквенного сока. Кстати, он одновременно чувствовал облегчение и разочарование: как оказалось, в меню для студентов напрочь отсутствовал алкоголь, и это несмотря на то, что в обычном мире во Франции к нему относились иначе, чем в Англии и США. Когда гость вернулся за свой стол, Пьер тут же заметил:

— Ты ведь понимаешь, что почти всё это нельзя есть вместе, не так ли?

Гарри одарил собеседника таким взглядом, словно у того выросла вторая голова.

— Почему?

Не дожидаясь ответа, он наколол на вилку кусочек курицы в вине и начал есть. В конце концов, со своим американским воспитанием юный чемпион считал, что имеет право есть всё, с чем и когда угодно, и это никого не касается. Правда, это не значит, что он обиделся на нового знакомого — просто если ты приехал во Францию, это ещё не делает тебя французом. Кроме того, рядом пока не было никого, кто мог просветить касательно местных обычаев. В общем, Гарри не хотел никого отталкивать, но решил остаться самим собой.

К счастью, четверо студентов совершенно не собирались на него обижаться. Скорее, наоборот — новый знакомый их удивил. Когда его имя вышло из Кубка Огня, им сообщили, что Гарри МакГонагалл — это британец, который вырос в Америке, поэтому они и не ожидали, что тот будет вести себя как коренной француз. Больше того — они были рады, что могут говорить с ним на родном языке.

— До сих пор не могу поверить, что кто-то заставил тебя выступать в этом турнире, — посочувствовала Генриетта.

— Я тоже, — согласился Гарри. — Гермиона (это моя девушка) очень расстроилась, а моя сестра Брианна поначалу вообще решила, что я пошутил.

— А ещё нам сказали, что ты вместе с нами будешь учиться на четвёртом курсе.

— Со всеми четверыми?

— Да, — хором ответили его новые знакомые.

— А каково учиться в школе, где директриса — твоя родная тётя? — поинтересовалась Бриджит.

Гость пожал плечами.

— Иногда это здорово, а в другой раз — нет. Если у меня какие-то проблемы, тётя всегда выслушает, но не обязательно поддержит. Бывает, что она вообще требует от меня больше, чем от других студентов. Кроме того, кое-кто считает, что мы с сестрой у неё на особом положении, но это ерунда. — Он вздохнул. — В любом случае, мои друзья не относятся ко мне хуже, а это — самое главное.

— А что твоя девушка? — подхватил Пьер. — Ты сказал, что её зовут Гермиона.

Их спутницы тут же обратили внимание, как лицо четвёртого чемпиона буквально засветилось.

— Она умница — лучшая на нашем курсе, и… хм… очень красивая. А ещё — самый сострадательный человек из всех кого я знаю. И отличный друг. Мы познакомились прямо перед Хогвартсом и стали лучшими друзьями… а вместе… уже почти год. — Тут Гарри нахмурился. — Кажется, отпраздновать годовщину у нас не выйдет. И я уже по ней скучаю. Кстати, она бы с удовольствием посмотрела на вашу школу.

Дальше беседа свернула на другие темы — сначала французы ещё немного рассказали о местной еде, а потом просветили по поводу занятий, которые для их нового приятеля начнутся уже завтра утром. Затем пришло время отправляться на боковую, но прежде вновь прибывший нашёл местечко поспокойней и достал зеркало.

— Привет, Гермиона! — воскликнул он с улыбкой, когда та ответила. — Рад тебя видеть.

— Я тоже. Знаешь, я так волновалась! Надеюсь, с порт-ключом не было никаких проблем?

После этой фразы с её парня можно было писать картину «Аллегория угрюмости».

— На самом деле, этот идиот Перси устроил так, что я появился в нескольких футах над землёй. Короче, я упал.

— Ты в порядке? — любимая явно забеспокоилась.

— В полном. И огромное тебе спасибо за французский — мне уже очень помогло.

Девушка просияла.

— Пожалуйста.

Следующие несколько минут они просто болтали: Гарри рассказал про экскурсию по замку, ужин и своих новых знакомых.