Эль Косимано - Буря времен года [litres]

– Мы не должны так рисковать, – шепчет он, и я чувствую, как учащается его пульс. – Если мы не уравновешены…

– Мы уравновешены.

Я чувствую это по гудению нашей кожи. И по тому, насколько полной сил себя ощущаю, когда нахожусь рядом с ним.

– Что, если я ошибаюсь?

Я закрываю глаза.

– А что, если ты прав?

Я легонько очерчиваю губами линию его рта. Джек наклоняет лицо к моему, и мы сливаемся в поцелуе. Мягкий и несмелый поначалу, он постепенно углубляется, делается беспечным и алчным, когда его язык скользит по моему. Чем дольше мы целуемся, тем теплее мне становится. Костяшки пальцев болят от прикосновения к Джеку, но я боюсь его отпустить. Боюсь, что сейчас открою глаза и это сияющее, искрящееся мгновение исчезнет.

– Кто здесь?

Мы резко вскидываем головы. В окнах школы-интерната вспыхивает свет. Я поднимаюсь, готовая бежать, но Джек тянет меня вниз, снова прижимая к своей груди и прикладывая палец к губам.

– Говорит директор школы. Я знаю, что там кто-то есть. Правила вам известны.

Лицо Джека расплывается в широкой улыбке. Положив ладони мне на затылок и запустив пальцы в волосы, он срывает с моих губ еще один поцелуй, который едва не воспламеняет меня.

Сквозь деревья пробивается луч фонарика.

– Если кто-то из студентов разгуливает здесь после отбоя, его ожидает строгое наказание. Немедленно выходите!

С трудом сдерживая смех, Джек помогает мне подняться на ноги и ведет меня прочь от школы, оставив наш круг снега таять. Мы бежим вверх по склону в темноте, рука об руку, возвращаясь в нашу тайную хижину, и я ни секунды не сомневаюсь, что если он попросит, я смогу даже взлететь.

Мы с Флёр все еще пьяны от поцелуя, от того, что нас чуть не поймали. Смеясь, мы поднимаемся по тропинке обратно к хижине, чувствуя головокружение от усталости.

Окрашивающееся в нежные тона небо на востоке намекает на то, который час. Я чувствую, что мог бы проспать целую неделю. Мог бы до скончания века сидеть в этой дыре и чувствовать себя счастливым, пока рядом со мной Флёр.

– Я вернусь через минуту. Мне нужно… Ну, ты знаешь.

Отстранившись от меня, она указывает большим пальцем себе за спину, на уборную за хижиной. Наблюдая за ее удаляющейся спиной, я думаю о том, что хотя она, должно быть, замерзла, походка у нее пружинистая, какой я никогда раньше не видел. Распространяемый ею сладкий аромат навевает мысли о цветущем саде.

Из дымохода поднимается тонкая струйка дыма. Очевидно, внутри стало холодно. Я направляюсь к поленнице и хватаю несколько бревен для костра.

В следующее мгновение я чуть не роняю их, а моя улыбка гаснет.

На колоде для колки дров я замечаю клочок бумаги, приколотый лезвием топора. Рядом с ним лежит сотовый телефон.

Я откладываю дрова и оглядываюсь, чтобы убедиться, что Флёр в уборной не грозит опасность, после чего аккуратно высвобождаю бумагу.

Десять цифр. Номер телефона, записанный почерком Лайона. Определенно, его рука вывела эти странные старомодные закорючки чернильной перьевой ручкой.

Предполагается, что мы в безопасном укрытии. Как же тогда он нас нашел? Никто не должен знать, что мы здесь.

Дверь уборной со скрипом открывается, и я поспешно заталкиваю сотовый телефон и записку в карман, прежде чем Флёр окажется достаточно близко, чтобы ее заметить. Она идет ко мне все той же пружинистой походкой, с тем же запахом надежды и той же легкостью в глубине глаз. Меня эти обстоятельства просто сбивают с ног. Схватив меня за футболку, она встает на цыпочки, чтобы одарить поцелуем. Ее губы приоткрываются, и я чувствую, как часть моей силы, моей магии исчезает, ускользает от меня, чтобы напитать ее.

Испытывая чувство вины, я целую ее в лоб.

– Ты совсем замерзла, – говорю я, растирая ее руки, хотя, наверное, только усугубляю ситуацию. – Тебе лучше пойти в дом и погреться. Поспать немного.

– Ты уверен?

Она обхватывает себя руками, защищаясь от ветра.

– Я скоро приду.

Она поднимает два лежащих у моих ног бревна и несет их внутрь, не обратив внимания на клочок бумаги, все еще трепещущий под лезвием топора. Когда она уходит, я внимательно всматриваюсь в тени деревьев и в нависающие гребни холмов в поисках какого-нибудь знака, что там кто-то есть. Втягиваю носом воздух, но пахнет только дымом и Флёр.

Я взбираюсь на холм на безопасном расстоянии от хижины, достаточно высоко, чтобы поймать сигнал сотовой сети.

На том конце берут трубку, но продолжают хранить зловещее молчание. Секунда проходит за секундой, но я знаю, что Лайон слушает.

– Чего вы хотите? – осторожно спрашиваю я.

– Джек. – Лайон выдыхает мое имя, как будто испытывает облегчение от того, что слышит мой голос. Как бы мне хотелось, чтобы это чувство было взаимным. – С тобой все в порядке? Флёр с тобой?

– Мы в порядке, – выдавливаю я. – А вы где?

– Недалеко, – отзывается он.

Но и не близко тоже. Любой намек на его запах выветрился к тому моменту, как мы с Флёр вернулись с пруда.

– Откуда вы узнали, где нас искать?

– Вороны. Они следили за побережьем, ожидая вашего появления. Сожалею только, что Стражи Кроноса нашли вас первыми.

Я поднимаю глаза на залитые лунным светом ветви вокруг хижины. Я не видел ни одной вороны с тех пор, как мы покинули пляж Кроатан. Я обшариваю взглядом тени в лесу в поисках одного из дымных туманов Геи, но темнота не позволяет ничего рассмотреть.

Я стискиваю зубы, вспоминая парня-Лето, который загадочным образом появился на пляже. Сайрус, уже умирающий в конце своего сезона, настаивал, что именно Гея отправила его туда.

– Откуда вам знать, что это не Гея сказала Стражам, где нас искать?

– Ты можешь доверять ей, Джек.

– Если вы сами так чертовски ей доверяете, то зачем убили ее пчелу?

На линии воцаряется долгая тишина, а когда Лайон наконец заговаривает снова, в его голосе слышатся нотки раскаяния:

– Бремя этого выбора ложится не на Гею.

Я опускаюсь на валун и тру глаза. Я устал. Слишком устал для этого разговора.

– Прошу прощения. Я вовсе не хотел показаться неблагодарным.

– Тебе не за что просить прощения. Это справедливый вопрос, – отвечает он. – Только так я мог быть уверен, что вы выберетесь из Обсерватории. Я и не жду, что ты поймешь. Пока, во всяком случае.

– Думаю, что понимаю. – Я зарываюсь головой в ладони. Лайон никогда меня не предавал. И все же я знаю, что должен немедленно прекратить диалог. Слишком рискованно разговаривать с ним, когда он так близок к Гее. Трудно понять, кому он на самом деле предан. Закрыв глаза, я снова вижу свет пчелы, умирающей под подошвой его ботинка. Но мне больше не к кому обратиться. – Заместитель Эмбер нашел нас на пляже Кроатан. Он не вернулся назад через лей-линии.