Майкл Муркок - Хроники замка Брасс [3 книги: Граф Брасс; Защитник Гараторма; В поисках Танелорна]

Корум гнул свое, обращаясь к Элрику:

– Мы были Трое! Неужели ты этого не помнишь, Элрик? Трое-в-Одном?

Очевидно Элрик понятия не имел, о чем толкует Корум.

– Ну, – Корум пожал плечами, – теперь мы уже Четверо. Капитан что-нибудь говорил об острове, который мы, предположительно, должны завоевать?

– Говорил. – Последний из прибывших переводил взгляд с лица на лицо. – Вам известно, что это за враги?

Тут Хоукмун посочувствовал альбиносу.

– Нам известно не больше и не меньше того, что знаешь ты, Элрик. Я ищу место под названием Танелорн и двоих детей. Возможно, я заодно ищу Рунный посох. Однако в последнем я не вполне уверен.

Корум, которому все еще хотелось оживить воспоминания Элрика, сказал:

– Однажды мы его уже нашли. Мы втроем. В Башне Вуалодьона Ганьясдиака. Это здорово нам помогло.

Хоукмун подумал, уж не безумен ли Корум.

– И мне бы тоже помогло, – сказал он вслух. – Когда-то я служил Рунному посоху. Я очень ему посодействовал. – Он внимательно посмотрел на Элрика, поскольку его белое лицо с каждой минутой казалось ему все более знакомым. Он понял, что не боится Элрика. Все дело в мече альбиноса – это его испугался Хоукмун.

– У нас много общего, говорю тебе, Элрик. – Эрикёзе явно старался разрядить обстановку. – Вероятно, у нас и хозяева были одни и те же?

Элрик презрительно пожал плечами.

– Я никому не служу, кроме себя!

Хоукмун понял, что невольно улыбается его словам. Остальные двое тоже улыбались.

И тут Эрикёзе пробормотал:

– Подобного рода события человек склонен в основном забывать, как обычно забываешь сон.

И Хоукмун отозвался с огромной уверенностью:

– Это и есть сон. В последнее время мне часто снится что-то подобное.

А Корум, теперь стремясь примирить их друг с другом, произнес:

– Если вам угодно, всё это происходит во сне. Всё наше существование.

Элрик небрежно отмахнулся, что показалось Хоукмуну несколько невежливым.

– Сон или явь, приобретенный опыт никуда не девается, разве нет?

Эрикёзе томно улыбнулся.

– Совершенно верно.

– В моем мире, – резко произнес Хоукмун, – принято четко различать сон и реальность. Иначе подобная неопределенность приводит к особенной форме умственной летаргии, не так ли?

– Разве мы можем позволить себе думать? – спросил Эрикёзе едва ли не гневно. – Разве можем позволить себе подробно анализировать? Вот ты можешь, сэр Хоукмун?

И Хоукмун неожиданно понял, в чем состоит судьба Эрикёзе. Он понял, что это и его судьба тоже. И он умолк, пристыженный.

– Я помню, – сказал Эрикёзе, на этот раз смягчившись. – Я был, или есть, или буду Дорианом Хоукмуном. Я помню.

– И в этом твоя гротескная и ужасающая судьба, – подтвердил Корум. – Все мы по сути одна личность, но только ты, Эрикёзе, помнишь нас всех.

– Хотел бы я, чтобы память моя была не столь цепкой, – произнес богатырь. – Ведь я так долго искал Танелорн и мою Эрмижад. И вот теперь близится Слияние Миллиона Сфер, когда все миры пересекаются, между ними возникают проходы. Если мне удастся найти верную дорогу, то я смогу снова увидеть Эрмижад. Я увижу всех, кто мне особенно дорог. И тогда Вечный Воитель отдохнет. Все мы сможем отдохнуть, поскольку наши судьбы так тесно сплетены. Мое время снова на подходе. Я знаю теперь, что это уже второе Слияние, какое мне предстоит увидеть. Первое вышвырнуло меня из мира и отправило воевать. Если я не сумею извлечь пользу из второго, я никогда не буду знать покоя. Это моя единственная возможность. Молю, чтобы мы дошли до Танелорна.

– И я молюсь вместе с тобой, – сказал Хоукмун.

– И это правильно, – отозвался Эрикёзе. – Это правильно, сэр.

Когда двое других ушли, Хоукмун согласился сыграть с Корумом партию в шахматы (хотя он по-прежнему неохотно проводил время в его обществе), однако игра получилась странная: каждый точно предугадывал ходы другого. Корум принимал происходящее с легким сердцем. Засмеявшись, он откинулся на спинку кресла.

– Кажется, нет смысла продолжать?

Хоукмун с облегчением согласился и с не меньшим облегчением увидел, как открылась дверь и вошел Брут из Лашмара, держа в затянутой в перчатку руке кувшин с подогретым вином.

– Я принес угощенье от Капитана, – сообщил он, ставя кувшин в углубление посреди стола. – Вы хорошо поспали?

– Поспали? – Хоукмун изумился. – А ты что, спал? Где ты спал?

Брут нахмурился.

– Значит, вам не сказали, что внизу есть койки. Неужели вы всё это время бодрствовали?

Корум торопливо произнес:

– Не будем углубляться в эту тему.

– Выпейте вина, – спокойно посоветовал Брут. – Оно вас взбодрит.

– Взбодрит? – Хоукмун ощущал, как внутри него вскипают ярость и горечь. – Или же заставит видеть один и тот же сон?

Корум налил вина им обоим и почти силой впихнул кубок в руку Хоукмуну. Он выглядел встревоженным.

Хоукмун оттолкнул бокал, однако Корум опустил свою серебряную перчатку на его ладонь.

– Не надо, Хоукмун. Выпей. Если благодаря этому вину сон кажется всем нам вполне сносным, тем лучше.

Хоукмун колебался, хотя и всего мгновение, недовольный течением собственных мыслей, а потом выпил. Вино было отличное. Оно подействовало точно так же, как и в тот раз, когда он пил в каюте Капитана. Его настроение улучшилось.

– Ты прав, – сказал он Коруму.

– Капитан хочет, чтобы Четверо присоединились к нему, – веско сказал Брут.

– У него есть для нас новая информация? – спросил Хоукмун, понимая, что остальные внимательно прислушиваются. Один за другим они подходили к кувшину с вином и наливали себе. Выпивали быстро, как и он сам.

Хоукмун с Корумом поднялись из-за стола и вышли из каюты вслед за Брутом. Шагая по палубе сквозь туман, Хоукмун пытался заглянуть за борт, но видел только всё тот же туман. Затем он заметил у леера человека, тот стоял, глубоко погруженный в свои мысли. Хоукмун узнал Элрика и окликнул его куда более дружеским тоном, чем прежде:

– Капитан попросил, чтобы мы вчетвером навестили его.

Хоукмун увидел, как Эрикёзе выходит из своей каюты, кивая им. Элрик отошел от леера и зашагал по направлению к носу корабля, к красно-коричневой двери. Он постучал, они вошли в теплую и роскошно обставленную каюту.

Когда Капитан развернулся к ним слепым лицом, он указал на сундук, где стояли серебряный кувшин и серебряные бокалы, и сказал:

– Прошу вас, не стесняйтесь, друзья мои.

Хоукмун понял, что сейчас ему действительно хочется выпить, как и его товарищам.

– Мы приближаемся к цели, – сообщил Капитан. – Уже скоро мы высадимся на берег. Не думаю, что враги ожидают нашего появления, однако битва с этими двумя предстоит нелегкая.

У Хоукмуна до того сложилось впечатление, что им предстоит сражаться с целой армией.