Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres]

Дрожа от слабости, Клещик пополз вперед.

В тот миг, когда он смог-таки пробиться в алтарное помещение, Нимандр почувствовал, как что-то рвется – будто пробил головой тонкую кисею. Нырял он в бурлящий шторм, но внезапно оказался в совершеннейшем покое. Мягкий свет, нежные струи теплого воздуха. Сделав первый же шаг, он наступил на что-то неровное, подавшееся под его весом. Он посмотрел под ноги и увидел небольшую куколку, сплетенную из травы и веточек. По полу было разбросано множество подобных фигурок. Иные – из полосок ткани, прочие – из веревок, полированного дерева, обожженной глины. Большей частью сломанные, без голов или конечностей. Еще больше кукол неуклюже свисало с низкого, ничем не украшенного потолка в петлях из кожаных ремешков – шишковатые головы задраны вверх, с них капает темная жидкость.

Песня без слов звучала здесь громче и, казалось, исходила сразу со всех направлений. Стен Нимандр не видел – только пол и потолок, вдали уходящие куда-то в беспредметную белизну.

И куклы, тысячи кукол. На полу – и свисающие с потолка.

– Покажись, – сказал Нимандр.

Пение прекратилось.

– Покажись мне.

– Если их сдавить, – сказал голос, принадлежащий женщине или мальчику, – из них течет. Я их всех сдавливал. Пока не сломаются. – Голос помолчал, потом чуть вздохнул. – Так ни одна и не сработала.

Нимандр не знал, куда смотреть – болтающиеся повсюду искалеченные фигурки переполнили его ужасом, поскольку теперь он осознал, насколько они напоминают пугала на полях вокруг Бастиона. То же самое. Не регулярные посадки, не ради урожая. Просто… еще одна разновидность.

– Да. Ломались одна за другой – а так нечестно. Как у него-то получилось?

– Кто ты такой? – спросил Нимандр.

В голосе зазвучала хитринка.

– На дне Бездны – о да, у нее есть дно – лежат падшие. Боги и богини, духи и пророки, адепты и ясновидящие, герои, короли и королевы – отбросы бытия. С ними можно играть. Я играл. А ты не хочешь? Не хочешь тоже там поиграть?

– Нет.

– Они там тоже все сломанные, еще хуже, чем я.

– Тебя называют Умирающим богом.

– Все боги умирают.

– Но ты ведь не бог?

– Там, на дне, от голода не умрешь. Бог ли я теперь? Наверное, да. Разве ты не понял? Я их столько съел. Разных частей, кусочков. Ну, то есть это я про их силу. Тело мое в пище не нуждалось. Оно и сейчас не нуждается, по правде говоря. Да, это очень правдиво сказано. Я познакомился с ним там, на дне – он сказал, что его исследует, а мой путь был столь дальним… очень дальним.

– А твои поклонники…

– В основном мертвы. Хотя я еще не всех выпил. Но этой крови уже достаточно, чтобы наполнить реку, и поток сможет забрать меня отсюда, вернуть назад. Совсем назад. И вот тогда она заплатит за все, что сделала .

Если бог пришел из хаоса, неудивительно, что он лишился рассудка.

– Покажись.

– Машина была сломана, только я этого не знал. И летел на ней, все выше и выше. Но потом что-то случилось. Авария. Мы упали с большой высоты. И сильно покалечились, оба. Потом меня оттуда вытащили. Теперь мне нужно сделать для себя новую версию, как ты сам утверждаешь. И вы мне принесли то, что нужно. Он подойдет. Я вовсе не глух к его мыслям. Я понимаю хаос внутри его, всю его боль, все предательства. Я даже невежество его понимаю. Но он подойдет, да, подойдет.

– Ты его не получишь, – сказал Нимандр. – Отпусти его.

– Ни одна из этих не работает. Сила из них вытекает и все. Как у него-то получилось?

Ни одна из этих кукол. Он – одна из этих кукол. Прячется среди их множества.

Голос снова запел. Без слов, без формы.

Нимандр обнажил меч.

– Что ты делаешь?

Стальное лезвие вылетело вперед, врубилось в ближайшие фигурки. Перерезая ремешки, отсекая конечности. По воздуху поплыли трава и солома.

Негромкий смешок, а за ним:

– Хочешь меня найти? Сколько у тебя веков в запасе?

– Столько, сколько потребуется, – ответил Нимандр, ступая вперед и замахиваясь снова. Щепки, крошки глины. Еще одну куклу он раздавил каблуком.

– Меня тут уже давно не будет. Мой путь наружу – река крови, которую вы мне дали. Я по ней ка-ак поплыву! Ты ведь этого, похоже, и не видишь? Врата, которые вы открыли. Ты их даже не видишь!

Нимандр разрубил еще несколько кукол.

– Не найдешь! Не найдешь!

Оружие Салинд словно растаяло в яростном порыве – она атаковала Провидомина. Все удары он отбил своим тульваром, и каждый громовым раскатом прошелся по руке, отдаваясь в костях мучительной болью. Под ее напором он отшатнулся, начал отступать. Три шага, пять, десять. Все, на что он был сейчас способен, – защищать самого себя. Да и то, как он понимал, недолго.

Искупитель серьезно рассчитывает, что я против этого выстою?

В совершеннейшем отчаянии он продолжал сражаться.

Она негромко постанывала – нежно, страстно. Стоны желания . В тульвар ударяли шары шестоперов, лезвия мечей, древки копий, палицы, кинжалы, серпы – в него било не меньше десятка рук. Удары отдавались по всему телу.

Ему не продержаться. Ему не…

Топор угодил ему в левое плечо и, отскочив, врезался сбоку в голову. Он почувствовал, как скула вдавливается внутрь вместе с глазницей. Ослепленный, Провидомин пошатнулся и в отчаянии попытался контратаковать, взмахнув тульваром. Лезвие впилось в деревянное препятствие, расщепив его. Потом что-то поразило Провидомина в верхнюю часть груди, сломав ключицу. Рука с оружием бессильно упала, он перехватил клинок другой рукой. По плечу хлестала кровь – он терял силы.

Получив еще удар мечом, он потерял равновесие и рухнул на спину.

Салинд шагнула вперед и встала над ним.

Он встретился взглядом с ее темными, блестящими глазами.

Нимандр опустил меч. Умирающий бог прав – так ничего не добьешься.

– Покажись мне, трус ты треклятый!

Рядом вдруг очутилась Араната.

– Его необходимо призвать, – сказала она.

– Думаешь, он пожелает назвать нам свое имя?

Вдруг заговорил и Умирающий бог:

– Кто это здесь? Кто здесь?

– Та, кто тебя призовет, – ответила ему Араната.

– Ты меня не знаешь! Не можешь знать!

– Я знаю твой путь, – отозвалась она. – Знаю, что на дне Бездны ты говорил с тем, кого зовут Локон. И вообразил, что сумеешь повторить им сделанное, обзавестись новым телом. Из дерева, из ниток, из глины…

– Ты меня не знаешь!

– Она отшвырнула тебя прочь, – сказала Араната, – ведь так? Тот обломок, что от тебя остался. Похожий на испорченного, покинутого ребенка.

– Ты не можешь этого знать – тебя там не было!

Араната нахмурилась.

– Верно, не было. И однако… земля тогда содрогнулась. Пробудились дети. От столь великой нужды. Ты был ее частью… которую она не хотела.