Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

— Сириус, но… — начала я, а он перебил:

— Да никто не понял, что вообще произошло. Если кому-то и померещился Снейп, то… за призрака приняли, наверно. Гарри же сказал, что он мертв, окончательно и бесповоротно!

— Это будет забавно, — с чувством глубокого удовлетворения произнес тот.

Он вышел, а я посмотрела в глаза Снейпа. В кои-то веки нормальные, теплые черные глаза…

— Грейнджер, не сейчас, — правильно истолковал он мой взгляд. — И… я отдал вам тот долг, о котором вы говорили? Остался в живых?

— Не совсем. Вы же не сами по себе выжили.

— И проклятие вкусившему крови…

— Никаких проклятий, — сказала я. — Я не убивала единорога, тем более, ради собственной жизни. И хватит об этом. Главное, вы живой, остальное меня вот ни капельки не волнует!

— А мне стыдно, — сказал он вдруг. — Такое забавное чувство…

— За что стыдно? — удивилась я.

— Да я, понимаете, совершенно не желал умирать и надеялся, что вы меня все-таки спасете. Не готов я пожертвовать собой, как Поттер. Вы же знаете?

Я помотала головой.

— Это он был последним крестражем, — произнес Снейп. — Волдеморт так и не понял этого до последней минуты. Когда он хотел убить ребенка, то непроизвольно разделил остаток своей души и развоплотился, а крестраж остался в Поттере.

— Вот почему он Волдеморта так хорошо чувствовал! И вот почему ни один не смог бы жить спокойно, пока жив другой, — вспомнила я пророчество. — Ох… а знал бы Волдеморт об этом, пылинки бы с Гарри сдувал и не расставался с ним, пока их не разлучила бы смерть от естественных причин…

— Грейнджер, — ласково сказал мне Снейп. — Ваше чувство юмора еще хуже моего.

— Так ведь с кем поведешься, — пожала я плечами и ухмыльнулась, вспомнив альтернативное окончание этой поговорки. — Значит, Волдеморт убил не Гарри, а собственный крестраж?

— Насколько я смог понять из той ахинеи, что нес Сириус, Гарри он тоже убил. Ведь крестраж можно уничтожить только вместе с носителем, как змею. Но…

— Воскрешающий камень, — быстро сказала я. — Он был у Гарри. Не представляю, как он ухитрился это провернуть без хроноворота, однако… Ладно. Выжил, и хорошо. Теперь всё? Ваши долги розданы?

— Кроме одного, — серьезно ответил он. — Я же сказал, вам я долг жизни не отдал. Теперь уже двойной.

— Вот и прекрасно. И помните об этом! И… слушайте, а может, вы меня всё-таки назовете по имени?

— Нет, мне так больше нравится, — ухмыльнулся он. — И когда вы называете меня профессором — тоже…

— Извращенец.

— А я и не скрывал. Но нам, наверно, лучше спуститься. Кажется, там уже празднуют… И еще, — Снейп вдруг посерьезнел, — я должен узнать, что с Драко и Люциусом. Они же…

Я хлопнула себя по лбу и позвала:

— Живоглот!

Кот появился минут через пять, с одобрением посмотрел на нас и положил мне на колени порядком обслюнявленного белого хорька. Тот в панике огляделся и полез прятаться к Снейпу в рукав.

— Драко был в безопасности, — серьезно сказала я, поймав его за хвост. — Живоглот за ним присматривал. Да не цепляйся ты когтями, я ж тебя расколдовать должна! Или ты хочешь к профессору на ручки? Обойдешься, это мое место!

Малфой хлопнулся на пол, выдохнул, вдохнул… но сказать ничего не смог.

— Всё уже закончилось, — сказала я. — Волдеморта больше нет.

— А папа? — выдавил он. — И мама?

Сириус ничего о них не сказал, я просто не знала, поэтому снова позвала Кричера.

— Госпожа Цисси с мужем до сих пор ищут тело сына на поле боя, — доложил он, и Драко сделался совершенно белым.

— Иди давай, — толкнула я его в плечо. — Кричер, отволоки его к родителям, пожалуйста, и присмотри, чтоб их никто не обидел!

— Я… — Драко зажмурился, но все-таки выговорил через силу: — Я твой должник.

— Иди ты к черту, — ответила я. — Обойдусь.

— Сэр… — он повернулся к Снейпу. — Я… я не…

— Иди к своим, — твердо сказал тот. — Потом поговорим. Будет еще время, раз все живы.

Драко кивнул и протянул руку Кричеру. Миг — и они исчезли.

— Идем вниз? — спросила я.

— Да. Только постойте секунду, я вас в порядок приведу, а то вы на трубочиста похожи. Или на черта.

— А вы — на агента похоронного бюро, — не удержалась я. — Черный вам не к лицу. Сильно старит.

— Грейнджер, мантию в блесточках я не надену даже под страхом смертной казни. С белым воротничком я похож на пастора, в зеленом и синем — на умертвие, красное… гм… тоже не надену. Поэтому отстаньте от моей одежды!

— Не отстану! И вообще, вам бы пошли самые обычные джинсы с рубашкой. Или джемпером…

— А вы думаете, я летом в мантии хожу у себя дома? — ухмыльнулся он. — И по улице? Соседи меня за престарелого хиппи принимают. И за наркомана: из моей халупы вечно чем-то странным пахнет. А кое-кто втихаря спрашивал, не торгую ли я самогоном.

— Нашелся престарелый, — фыркнула я. — Ну ладно. В другом костюме вас, чего доброго, и не узнают. А потом я займусь вашим гардеробом…

— Вы? С какой стати?

— Вообще-то, как честный человек, вы обязаны на мне жениться, — напомнила я, полюбовалась выражением его лица и добавила: — Вы что, возражаете?

— Нет, я не возражаю, но при чем тут мой гардероб? — совершенно серьезно ответил он. — Хозяйничать в моих вещах и в моей лаборатории я не позволю, даже не мечтайте.

— А кто мне все свое имущество оставил?

— Так это ведь на случай смерти, а я жив, — вывернулся Снейп. — Поэтому верните похищенное. И то, что вы у Дамблдора стащили, тоже присовокупить не забудьте. Какое-никакое, а приданое…

Я онемела от такой наглости, а потом ойкнула:

— Меч!

— Какой меч? — не понял он.

— Меч Гриффиндора! Мы же заключили с гоблинами сделку, обещали отдать им настоящий меч Гриффиндора, если они нам притащат чашу Хаффлпаффа и фальшивый меч…

— Кто — вы? — нахмурился Снейп.

— Ну… мы с директором Блэком. Я действовала от вашего имени, — объяснила я и показала ему скомканную бумажку, которая так и лежала у меня в кармане. — А поскольку вы по-прежнему директор Хогвартса, то вы с гоблинами и объясняйтесь!

— Лучше б я умер, — серьезно сказал он, подержавшись за голову.

— Они не в курсе, что меч можно вынуть из Шляпы, — подсказала я.

— А! Ну тогда пускай забирают. Но это ведь надо торжественно озвучить… — Снейп поморщился. — Ненавижу все эти речи. И нет, вам я не позволю действовать от моего имени! Отдайте…

Он испепелил записку и подал мне руку.

— Идем.

— А вы останетесь на посту директора? — спросила я, встряхнув распущенными волосами.

— Ни за что. Хватит с меня этой каторги! — ответил он. — Пусть Минерва директорствует, Гораций или Филиус… Надо извиниться перед ним, кстати, я ему здорово врезал.

— Не заклинанием ведь?

— Нет, конечно, он же полугоблин, а на них заклятия влияют не так, как на людей. Книгой приложил, а она в деревянном переплете с накладками, тяжелая…