Антон Архангельский - Деформация

— Всего лишь путники, — Кэти сняла себя винтовку и рюкзак, — никому не причиним вреда!

— А попробуете, сразу накормлю свинцом! — хохотнул мужчина. — Если попробуете войти в город по другим дорогам, вас замочат сразу, уяснили?!

— Да уяснили, — Кэти смотрела вверх уже щурясь от солнца, — открывай!

— Э, нет, — постовой качнул автоматом, — чем платить за вход будешь, красотка?!

— Бери, что хочешь, только впусти уже! — Кэти подняла рюкзак.

— С каждого по одной вещи, уяснили?! — мужчина перегнулся через ограждение, рассматривая рюкзаки.

— Да чтоб тебя! Открой уже! — Кэти снова долбанула ботинком по воротам.

— Строптивая красотка, — протянул постовой, — сейчас спущусь. Но только без всяких там глупостей, уяснила?

— Да уяснила, блядь, уяснила! — Кэти продолжала ругаться себе под нос, когда ворота с протяжным скрипом немного приоткрылись, впуская их внутрь.

Вблизи, мужичок с поста выглядел почти безобидно — лохматые, спутанные волосы, густые брови и круглый живот. Он, сделав задумчивое лицо, осматривал оружие и рюкзаки, вытаскивая из них то опустевшие фляжки и бутылки, то ножи и капсулы.

— Во, — он вытащил из рюкзака Кэти несколько капсул, — с тебя это, а с него, — постовой оглядел Симона с ног до головы, — вон та игрушка.

Симон, заметив, что постовой кивает на висящую на плече катану, сделал шаг назад, опустил голову и посмотрел на него исподлобья.

— Не дам, её не дам…

— Ну тогда вали отсюда, — мужчина нахмурился, шагая к Симону. — Пшёл!

— Симон, отдай ему чёртову катану! — Кэти застегнула рюкзак и умоляюще посмотрела на него. — Другую найдём, мы что, зря сюда шли, ну?

— Ладно, — буркнул Симон, нехотя протягивая катану постовому, — родители важнее…

— Так-то лучше, — мужчина закинул катану на плечо. — Как его, а, добро пожаловать, и ведите себя хорошо! — он широко улыбнулся и махнул приглашающим жестом руки в сторону центра.

— Да не уже ли, — Кэти закатила глаза и, подождав Симона, зашагала по дороге.

Джейсон ходил по комнате заведя руки за спину. Он никак не мог понять, в какой момент всё пошло не так. Всё ведь было предельно просто — сделка казалась совсем неплохой, да и по правде сказать особого выбора не было. Он не знал, куда деваться. Приехавший начальник Надзирателей, так и не назвавший своего имени за все прошедшие годы, ясно дал понять, что Джейсон в ловушке.

Разведка разводила руками — пропавшего Ника в окрестностях не было, ни мёртвого, ни живого. Блондинку тоже не нашли, хотя, когда Надзиратели уезжали, она была на месте. Голова Джейсона раскалывалась, мысли били глухим колоколом. Девчонку явно кто-то предупредил, а значит, что Ник жив, только вот… Джейсон плюхнулся в кресло, повертел в руках мятую самокрутку, но так и не подкурил. Разбившаяся вдребезги трубка всё также валялась по углам кабинета, уже который день.

Седовласый и худой начальник приезжал ещё раз, узнал, что Ника не нашли и посоветовал Джейсону решить вопрос побыстрее. Он передал ему старый, исцарапанный планшет, ткнул пальцем в непослушный сенсорный экран. Джейсон уже давно просил связного предоставить доказательства — планшет ему не оставляли, только раз в пару месяцев кто-нибудь из постовых показывал ему очередную видеозапись.

В этот раз руки очень сильно тряслись, ему казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Страшная мысль, что он может увидеть на экране совсем не то, чего ждёт, закралась в подкорку и не отпускала. Он нервно выдохнул и натянуто, краешком рта улыбнулся: на видеозаписи появилась зелёная поляна с яркой, сочной травой; молодая женщина, сидела на покрывале, прислонившись спиной к стволу дерева, и двое подростков. Он провёл пальцем по изображению. Видео остановилось в тот момент, когда женщина случайно повернула голову в сторону, откуда её снимали. Пусть издалека, но с экрана смотрели её глаза, небесного цвета, такие же, как и у него.

— Лиз, — Джейсон снова прерывисто вздохнул, — как же я скучаю по тебе, дочка…

Ему на секунду показалось, что глаза заволокло слезами, но, очнувшись от накатившей тоски, он снова провёл по экрану. Подростки, его внуки, уже совсем выросли, они менялись на глазах, смеялись и жили. Наверное, даже хорошо, что о нём ни Элизабет, ни её дети не знали. Постовой, принёсший планшет молчал, ожидая, когда Джейсон закончит просмотр. Через пару минут он протянул устройство Надзирателю.

— Что передать им? — безучастно прозвучал голос из-за маски.

— Что я решаю вопрос. Мне нужно ещё немного времени, — Джейсон поднял глаза на постового. Тот также безучастно кивнул, и покинул кабинет.

Он опустил голову на стол, прислонившись щекой к прохладе деревянной столешницы. Дышал глубоко, снова пытаясь понять. Когда-то, очень давно, они спасли Лиз — единственного оставшегося в живых, родного человека. Позволили жить не так как он, не так, как Риверкост, жить, а не выживать. Взамен ему было приказано заниматься организацией Палладиума вместе с теми, кого к нему приставили, помогать в создании Центра, а ещё, швырнули на стол несколько пачек документов, разъяснив, как действовать, как себя вести и за кем следить. Перед ним разложили несколько фотографий, назвав изображённых на них детей «подопечными», на вопросы, кто эти дети не отвечали. Безымянный начальник приказал отправить в Центр каждого из них под любым предлогом. Ему выдали инструкцию, сказав только, что гибель «подопечных» нежелательна. Тогда ему стало невыносимо противно. Джейсон не понимал, что происходит, спорил до хрипоты, отказывался. А потом ему впервые привезли планшет, сказав, что если он забыл, что для него было сделано, то напомнят об этом очень быстро.

Воспоминание встало в горле комом. Он поднялся и снова начал бродить по кабинету. После того, как все «подопечные» уже были в Риверкосте, инструкции стали поступать реже, иногда связной приказывал «списать» кого-то из детей и больше не обращать внимания. Спустя чуть больше десяти лет с их приезда, остался только Ник. Его лицо, обожжённое, со шрамами и желтоватым глазом, всплывало во сне, преследовало даже когда капитан не видел Ника неделями. Зачем он был нужен никто так не объяснил. Это раздражало, злило, лишало рассудка. Он возненавидел парня всей душой, каждой своей жилой. Это из-за него он каждый день боялся, что с Лиз что-то будет не так. Что её могут лишить спокойной жизни, покалечить или даже убить, если с поехавшим, никому ненужным ублюдком, что-то случится.

Они должны были забрать его, оставить Джейсона в покое, не висеть больше над ним чёрной тенью, показывая редкие видеозаписи. В тот момент, когда Ник не вернулся в город всё треснуло по швам. Сердце глухо заколотилось, Джейсон приложил руку к груди. Несмотря на долгую молодость, ухудшающееся здоровье давало о себе знать. На что ещё надеяться — «Прайму» он больше не нужен. Он пытался тешить себя надеждой, что в убийстве Лиз и внуков нет никакой практической пользы. Только для него они важны, только с помощью видеозаписей его контролировали все эти годы. «А что, если… Если видеозаписи старые? Может ни Лиз, ни внуков нет в живых? Что, если…» — его качнуло, и он опёрся рукой на стол. В глазах на мгновенье потемнело. Его просто должно не стать. Тогда Лиз перестанет быть для них инструментом, а убить её… А может её и нет… Джейсон откашлялся. Липкая, но такая возможная мысль вертелась в мозгу бешенным волчком. Его должно не стать. Тогда можно попытаться самому узнать, жива Лиз, или нет. Решение пришло почти мгновенно.