Baltasar_II - Навстречу ветру [СИ]

— Я так понимаю, ты не про отца? — в голосе оракула слышалась улыбка. — Любит. Но пока сам не понял. И не принял.

— Почему?

— У вас слишком разный статус. И преодолеть его будет сложно, — клубы хвойного дыма пытались складываться во что-то осмысленное. — Но он справится. Гораздо важнее то, что ты сама еще не определилась.

— Я…

— Не нужно оправдываться. Я и так все вижу.

Камень под Хеленой ощутимо нагрелся, приятное тепло расслабляло. Подступила сонливость.

— Что ждет меня в будущем?

— Хм… Испытания тебя ждут. Достаточно тяжелые. Если выдержишь их — станешь счастливой. И найдешь опору в жизни. Станешь сильнее. Изменишься.

На лишенном возраста лице Камеи появилось сочувствие.

— А что за испытания? — хвойный дым стал складываться в замысловатые узоры. Хелена попыталась насторожиться сквозь опутавшую ее истому, но получалось откровенно плохо.

— Этого мне звезды не говорят. Но… Тебе будет непросто.

Хелена поняла, почувствовала, что ей если и не лгут, то точно недоговаривают.

Камень под девушкой вдруг вздрогнул, как живой, и тут же затих. Сонливость схлынула, а на ее место пришла необычная бодрость. Камея уже стояла возле занавеси.

— Больше мне нечего открыть тебе, дочь купца. — женщина вежливо поклонилась. — Будь сильной и не оставит тебя Эн-Соф.

— Спасибо вам, — девушка ловко выбралась из ванны, поклонилась в ответ и торопливо вышла в зал с травами.

В голове царил сумбур. Весть об ожидающих ее испытаниях давила на сердце. И даже новость о любви Лира облегчения не приносила. Девушка и сама не заметила, как прижалась к своему суженому, и тут же оказалась в кольце рук.

— Что-то плохое? — прошептал Лир, наблюдая, как в соседнее помещение проходит Хален. — Ты сама не своя.

— Непонятное, — поежилась девушка. — И страшноватое.

— Ничего, — рука парня мягко погладила Хелену по голове. — Все образуется, вот увидишь.

На душе девушки стало гораздо теплее. Но вот из-за занавеси появился встревоженный отец. Миранда тут же порхнула к нему, завязался тихий разговор.

— Похоже, твоему отцу тоже что-то неприятное предрекли.

— Похоже да, — глаза Хелены защипало. — Лир, мне страшно.

— Не волнуйся, я буду рядом. И если понадобится — обязательно тебя спасу. Веришь мне?

— Верю. Тебе — верю, — девушка посопела покрасневшим носом. — А вы с Мирандой не пойдете?

— А мы у этой особы уже были, — задумчиво протянул Лир и, заметив вопросительный взгляд, уточнил. — Не в этом годуе.

— Может, уже пойдем домой?

— Пожалуй.

Однако, сразу домой пойти не удалось. Сначала девушки обзавелись подаренными букетами, потом щедро угостились сладостями. Потом компания отправилась в ближайшую рощу, расположенную чуть севернее торговых рядов, которую превратили в прогулочный парк. Здесь, в тени деревьев, можно было отдохнуть от шума ярмарки, прийти в себя. А для парочек имелось множество укромных лавочек, одну из которых тут же облюбовали Хален с Мирандой. Короткая прогулка в обнимку, будоражащая кровь неловкость, когда потревожили уже занятые уголки, и вот уже у Хелены и Лира появилось свое укромное местечко, скрытое сумерками и кустарником. Пусть и ненадолго.

Девушка сидела, прижавшись к своему мужчине, по крайней мере очень хотелось думать именно так, и млела. Парень о чем-то рассказывал, но мысли Хелены были где-то далеко. Она что-то отвечала невпопад, он по-доброму смеялся. А ей было хорошо. Тихо и спокойно. Сильная рука на ее талии создавала ощущение защищенности. Даже недавняя тревога после посещения оракула не пропала, но отступила куда-то вглубь, не тревожа девичье сердце ежесекундно. Хелена просто наслаждалась этой близостью, пила покой маленькими глотками, смаковала его, как изысканное вино, и удивлялась. Удивлялась самой себе, своему поведению, а еще тому, что знакомый с детства парень — напарник по шалостям и проказам — открывался с совершенно другой стороны, до этого вечера незаметной.

— Ты меня совсем не слушаешь, — в голосе Лира звучала мягкая укоризна.

Хелена отняла голову от его груди и посмотрела на парня. В подступивших сумерках его лицо казалось высеченным из камня, бледное, неподвижное и совершенное. Лир молча смотрел в ее глаза. Притяжение стало настолько сильным, что сопротивляться ему уже не было никаких сил. Да и желания тоже, чего уж там. Губы у Лира были нежными и немного солоноватыми на вкус. И пахли орехом.

Когда окончательно стемнело, парочки наконец-то встретились у оставленного экипажа. Хален сравнил румянец на девичьих щечках и довольно хмыкнул, так ничего и не сказав. Лир же, наблюдая у Миранды полное отсутствие всякого присутствия, одобрительно улыбнулся тестюшке.

Спать Хелена укладывалась в приподнятом настроении, перекатывая между пальчиками заветное колечко с совершенно глупой улыбкой на лице, согнать которую не получалось. С той же улыбкой девушка и проснулась на следующую треть. Сладко потянувшись, девушка решила, что можно еще немного понежиться в постели. Помечтав какое-то время о том, какой у них с Лиром будет дом и сколько там будет бегать детей, Хелена приняла волевое решение — пора вставать. Приведя себя в порядок и надев домашнее платье, девушка легкой походкой направилась в столовую, следуя ароматному запаху мясного пирога. И, уже спускаясь по лестнице, услышала, что отец не в столовой, а у себя в кабинете, и не один. И второй голос она тоже знала.

Развернувшись, девушка быстро и, по возможности, тихо добралась до потайной комнаты, которую ее отец использовал для обучения дочери торговым переговорам на наглядных, так сказать, примерах. Аккуратно открыв потайную заслонку, девушка приникла к глазку. Отец сидел за рабочим столом и, лениво перебирая какие-то бумаги, слушал вполуха его благородие Ситру.

Аристократ, хоть и безземельный, уже должен был вспылить от такого показного пренебрежения со стороны собеседника, но, видимо, заинтересованность Ситры в положительном исходе переговоров была высока. Тогда как отец, похоже, решил проверить всю глубину этого интереса, доводя своего партнера по торговому дому показным пренебрежением до белого каления. Настала пора узнать, о чем там речь идет. Девушка щелчком пальцев активировала усиливающий звуки артефакт.

— Я все же настаиваю, — его благородие говорил спокойно, но в словах чувствовалось с трудом сдерживаемое раздражение. — Я считаю, что подобный союз будет полезен обеим сторонам.

Ситра сидел в кресле без напряжения — невысокий, сухопарый мужчина лет сорока. Черные с проседью кудри, характерные для коренного месхиельца, были аккуратно уложены. Темно-карие глаза внимательно следили за собеседником. Благородные черты лица подчеркивались смуглой кожей. И все же было что-то в его облике, оставляющее неприятное общее впечатление.