Игорь Осипов - Некромант. Новелла о непутёвой ученице [СИ]

Она явно не хотела что-то делать и тянула время.

— Заставим врага отказаться от погони, — пожал я плечами, а потом кивнул в сторону створа: — Вылезай, великая некрида.

Мираэль стояла и тоскливо смотрела на створ, время от времени оборачиваясь в поисках поддержки, а остальные поглядывали на неё.

— Мастер, — пробасил Брой, бросая злой взгляд то на меня, то на мою племянницу, — я правильно понял, что если она свалится и свернёт себе шею, я отправлюсь к предкам просить прощения за свою глупость?

— Ага, — кивнул я, и пират насупился.

— Юная госпожа, развяжи. Как видишь, я целиком и полностью, до самой последней косточки, твой. А моё сердце и подавно.

Он вытянул перед собой связанные руки так, что узел, стягивающий запястья, стал очень хорошо виден. Мираэль замерла в нерешительности, и в наступившей тишине было слышно, как скрипнули зубы старого пирата. Мне даже самому стало неприятно от такого звука. Головорез явно сдерживался из последних сил, чтоб не совершить какую-нибудь очередную глупость, которая снова заставит меня идти на крайние меры.

— Мама, а дяди почему ругаются? — раздался тихий голосок мальчика, и Брой тяжело вздохнул, а я, в свою очередь, сделал едва заметный жест левой рукой, от которого мёртвая женщина положила руку на плечо мальчику и прижала его к себе.

Мои пальцы шевельнулись, и мертвя́чка начала медленно гладить правой ладонью волосы сына.

— Мама, а почему ты холодная и всё время молчишь?

— Доигрался, мастер? — прорычал пират. — Это тебе не кукла.

— Ну так я и не играю, — тихо ответил я, а потом добавил, обратившись к племяшке. — Не я её… того.

Я запнулся, поглядев на мальца, который жался к совершающей однообразные движения матери. Усилие воли, и перед глазами привычно всплыли тусклые охристые узелки нежити: общая связка контроля, узел ходьбы, узел равновесия, клубок пользования разными мелочами при помощи рук, узел марионетки.

Моя рука поднялась, замерев на уровне лица, а по телу мертвя́чки прошла волна судороги, словно заклинатель воздуха ударил человека крохотной молнией. С синих губ сорвался гортанный стон, и одновременно с этим клок оранжевой паутины стянулся в тугой пучок, а когда развернулся, то в тускло сияющей сети возник ещё один узелок. Но в отличие от остальных он пылал ярким жёлтым огнём и пульсировал, как человеческое сердце.

Женщина дёрнулась ещё раз и завалилась вперёд. Пришлось даже взять прямой контроль и выставить руки, чтоб она не ударилась лицом о пол схрона. Она теперь стояла на четвереньках, наклонив голову так, словно женщину вот-вот стошнит.

— Что это, дядя? — тут же спросила Мира, глядя на происходящее, раскрыв рот.

— Мамочка, — прохныкал мальчик, а Брой нахмурился.

Тако́ля, пытавшаяся изобразить из себя незаметную тень, спряталась за амфоры и глядела оттуда выпученными глазами.

Меня же начало мутить. Это умение было близко к пределу моих возможностей, и мало кто мог в гильдии совершить такое, но и бездна не прощала столь большой наглости. Из-за этого придётся Мире делать почти всё самой, но зато я совершу сделку с собственной совестью, придав этой марионетке хоть какое-то подобие жизни.

— Одно время правое крыло сената склоняло императора всерьёз задуматься о высадке десанта на северных островах, — медленно начал я свой рассказ. — Но во время пробных манёвров оказалось, что обычная нежить становится совершенно бесполезной в тамошнем климате. От холода, обращающего воду в лёд, сковывающего целые реки и заставляющего с неба падать не капли дождя, а мягкие хлопья снега, твердеют все члены неживых солдат. Они от этого либо ползают, как сонные улитки, либо вообще застывают на месте, а из рук вываливается непослушное оружие, и ни один мастер не в силах заставить их выполнять приказы. Тогда некие умники решили добавить в тела источник тепла, и по их прихоти я вместе с другими некромантами легиона полтора года изучал чуждую мне силу огня, через не хочу, через боль и пытки рассудка, на грани бездны. Империя не спрашивала нашего мнения, ей нужно было новое оружие. В итоге от вторжения на северные острова отказались ввиду того, что пришлось бы создавать очень невыгодную систему снабжения, требующую большого флота, разбросанных на приличном удалении от складов крепостей и прочих денежных расходов, превышающих возможную выгоду. Но именно тогда я научился пламенной искре, которой спалил Шадиса. А морозные воины, кстати, всё же применяются в небольшом числе на горных перевалах пограничной стражей. В жилы им заливают вместо крови воду, смешанную с алхимическим зельем, отчего неживому сердцу проще прокачивать нагретую тепляком жидкость по венам. И такие солдаты быстрее и сильнее своих простых собратьев, но и сил на поддержание требуют столько же, сколько десяток-другой обычных.

Я замолчал, потом вытянул вперёд ладонь. Неживая женщина медленно встала на ноги и уставилась перед собой, а после очередного пасса начала мерно дышать и изредка моргать. Это была не жизнь. Это было лишь внешнее подобие жизни. Вернуть душу из бездны в тело могут разве что боги.

— Все игрушки играешь, мастер? — пробурчал Брой, в то время как Мира начала развязывать узел на руках пирата.

Идея посторонней помощи пришлась ей по душе больше, чем применение ходячих трупов. Мешать я не стал, и даже пирату ничего не ответил, только расставил гребцов так, чтоб, с одной стороны, не мешать действовать, а с другой — обезопасить на случай неожиданного поворота событий.

Мираэль наконец-то развязала узелок, а потом деловито упёрла руки в боки и дунула на упрямую чёрную прядь, падающую на глаза. В полутьме погреба её смуглое лицо казалось вообще чёрным, и лишь озорные глаза заблестели, искрясь отблесками падающего сверху света.

— Брой, — бойко позвала пирата племянница, — ты первый. Я сейчас поставлю труп у стены, и ты заберёшься на его спину, а оттуда можно зацепиться за край створа.

Головорез со вздохом встал со своего места и подобрал гладиус, который сразу отправил в висящие на поясе ножны. Короткий клинок с лёгким стуком сел на место, словно всю жизнь только там и был.

— Темня́тство, — прорычала Мираэль и зажмурилась, изображая неимоверное усердие, и если бы она находилась в ином месте, я бы принял это за действо менее приличного характера.

Словом, она выглядела так, словно тужилась на горшке.

— Мира, чему я тебя учил?

— Не мешай, дядя Ир. Я пытаюсь заставить их двигаться усилием воли. Чтоб раз, и они пошли.

— Мира, — вздохнул я и провёл ладонью по щетине на затылке. — Ни один некромант не делает так. Вызови паутину погасшей души, потяни за нужную ниточку, и он выполнит приказ. Я отсюда вижу, что ты даже не прикасалась к ней, а лишь хочешь, чтоб глаза лопнули.