Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Совник снова устроился на полу, тяжко вздохнув — ответа у него нет. Стена и бетон лестницы излучают призрачный, слабый свет. Как? Зачем? Почему? Не ясно. Ну и ладно. Ему так легче уснуть будет… поторопился он. Всю ночь вскакивал с автоматом наперевес. Мучил один и тот же сон — крысы переходят улицу, он прячется за деревом. Но мохнатые бандиты не уходят в другое здание, как было в реальности. Они вдруг разворачиваются к нему. Автомат выплёвывает пули, Совник берётся за меч, но их тысячи! И новые серые тела льются из окон, проломов стен, вот мелкие острые зубки впиваются в голень, он падает и серая волна накрывает его с головой…

Весёлая, в общем, ночка у него получилась.

Проснулся утром, от шума дождевых капель, разбивавшихся о бетон, листву и какие-то металлические вещи. Наверное, где-то рядом крыша покрытая листами металлическими.

С красными глазами, уставший невероятно, с пересохшей глоткой, он открыл двери на крышу — так и есть, хлещет дождь. Не особо сильный, но и не слабый… пить, как хочется, и кожа вся горит.

Совник выскочил под дождь, запрокинул голову. Холодные капли остудили разгорячённую кожу, рот увлажнился. Однако так не напьёшься… он осмотрелся и нашёл что искал — в выбоине, у края крыши, собралась лужа прозрачной воды. Он рухнул на колени и жадно пил, пока вода в выбоине не закончилась. Тут же потянуло в туалет. Совник встал на краю крыши, напрягся, и струйка потекла в пропасть… голова закружилась, когда вниз глянул. Нет, он высоты не боялся и размеры пропасти за краем крыши никак не впечатлили. Струйка та — красноватая она и светится.

Сглотнул и икнул одновременно. В животе резануло болью, и он чуть не свалился с крыши. Кое-как выпрямился — струйка же ещё, надо и равновесие и, значит, что б струйка в правильном направлении текла. Вот. С задачей справился и челюсть отвисла. Не сильно, конечно — просто увидел, город сей, с высоты птичьего полёта. Всё тоже самое, что и снизу видел, но теперь в панораме и в свете солнца, оно только что вышло из-за туч и его жёлтые лучи высветили руины, даже сквозь дождевую завесу, пробивается этот золотистый озорной свет…

Перед ним раскинулась величественная картина разрушения и смерти целого города.

Но это царство смерти, одновременно, и картина бурно развивающейся жизни тоже — руины утопают в зелени. Воистину, тот, кто умер, лишь дал жизненное пространство тем, кто родился недавно или родится вскоре. Наверное, ещё лет через тридцать, здесь, ничего, что напоминало бы о человеке, просто не останется. Может быть, тут поднимется густой лес. Или образуется высокое плато. Или холмистая местность с множеством оврагов. Или вообще река.

Вроде полегчало — струйка кончилась, кожа охладилась, он напился воды и теперь, неприятных ощущений нет. Что вообще с ним произошло? Совник не знал, и знать, в общем-то, не хотел. Он решил покинуть это место. Прежде, осмотрев с десяток комнат на верхних этажах. Может что-то ценное найдёт. А потом — это он решил, уже спускаясь по лестнице, отправится в поля и попытается вступить в контакт с любым человеком, какого встретит. Открывшиеся воспоминания, вопреки надеждам, вопросов создали ещё больше, так ничего и не прояснив.

Начал осматривать комнаты здания, в коем переночевал и ощущение тоски, какой-то глубокой печали, только усилилось. Там много предметов было. В основном всё ржавое, разбитое, да рваное в куски. Но он не мог даже примерно понять, чем эти вещи были до того, как стали такими. Он просто видел предметы. Вертел в руках, иногда пинал, расстроенный тем, что не в состоянии вспомнить их назначение. Одна из коробок, от пинка улетела в окно и с грохотом разбилась на земле… спустя полчаса, он об этом пожалел, но в тот момент, только ещё больше злился и всё сильнее хмурился.

Особенно не по себе стало, когда обнаружил скелет засыпанный землёй. То была первая комната верхнего этажа, в которой он увидел землю. Как она вообще сюда попала, земля эта, на такую-то высоту? Так что возле скелета он присел на корточки и даже покопался в почве, в районе поясницы древнего покойника. За этот жест истинного мародёра, он был вознаграждён — сумкой, которая порвалась, покинув слой почвы.

Со дна сумки посыпались вещи. Каждую он брал в руки и долго осматривал. Память молчала, он трижды с силой стукнул себя кулаком по затылку — увы, механическое воздействие, эффекта не оказало. Шарики и ролики, к сожалению, в головах отсутствуют, так просто воспоминания на место не вернуть… или просто врезать посильнее надо? Как-то боязно, так ведь неудачно двинешь и вовсе идиотом станешь. Лучше уж пускай само там как-нибудь восстанавливается.

Он вернулся к осмотру вещей, которые уже мог считать своими.

Круглые цилиндрики, их он сначала просто складывал в свой рюкзак. Потом один повернул двумя руками и тот с хрустом открылся. Внутри оказалась трубочка красного цвета. Он понюхал её — запах приятный. Откусил кусочек и тут же выплюнул с рвотным звуком. Зачем это нужно не понятно, но точно не еда. Ещё там были бутылочки с разноцветной жидкостью и крышками, с кисточками с внутренней стороны. Это он пробовать уже не стал, наученный опытом красного цилиндрика. На них имелись надписи, нанесённые крайне не читабельным почерком. Но одну прочитать кое-как сумел «Орифлайм». Что за слово такое? Непонятно вообще никак.

Там ещё была маленькая алая сумочка с застёжкой молнией. С той же надписью. Он открыл и, укоризненно качая головой, посмотрел на труп. Сумочку выбросил — в ней оказалось полно инструментов для крайне изуверских пыток. Плоские напильники, крошечные ножницы, щипцы, какие-то ножницы с кривой режущей поверхностью, видимо, предназначенные для отрыва ногтей.

Умерший тут бедняга, видимо, не шибко-то хорошим человеком при жизни был.

Ещё он нашёл квадратную пачку — такую же, какие были у него в рюкзаке, но открытую. Внутри лежали тонкие круглые палочки, с резким неприятным запахом. Они набиты мелко рубленной, высушенной травой — она-то запах этот и издавала. «Максим», надпись на пачке крупными буквами и картинка с уродливым младенцем, под которым надпись «недоношенность».

Судя по всему, это что-то ядовитое. Учитывая, какой вокруг него мир, яд вполне может пригодиться. Пыточные инструменты тоже, но он, почему-то, так и не смог взять их с собой.

Ещё нашёл цилиндрик, с металлическим кругляшом с одной стороны, если его резко пальцем крутить — возникают искры. К сожалению, после третьего вращения кругляшка, вещь сломалась, стала скрипеть, с трудом проворачиваясь, а искры больше не летят, пришлось её выбросить.

Остальное что удалось найти в сумке — груда бумаг разного размера и плотности, часть из них маленькие прямоугольники с цифрами, картинками и буквами. Имелись ещё вещи, но их он определили как хлам и выкинул. Взял только цилиндры, бутылочки и пачку с ядовитыми палочками.