Тайга Ри - Последняя из рода Блау [= Перерождение] [litres]

– Леди Фейу… – Я щелкнула раскрывшимся веером и начала нарочито медленно обмахиваться, чтобы Марша в полной мере могла оценить наряд, тонкие запястья, плотно охваченные широкими браслетами, артефакты в ушах и колье на шее.

Марша оценила все и сразу, удержала лицо, но ее выдала полыхнувшая в глазах завистливая ярость. Я в отличие от Марши была первой и единственной юной госпожой семьи Блау. Марше подобное не светило. У Фейу была крайне, крайне многочисленная семья.

– Здесь пахнет, вам не кажется? – Марша сморщила носик и обернулась за поддержкой к своему сопровождению.

– Марша, еще одна избитая шутка на эту тему, и будет повод усомниться в остроте твоего интеллекта.

– Здесь пахнет. – Марша сверкнула злобной удовлетворенной улыбкой. – Так пахнет, что боюсь, ни один сир в этом зале не возьмет на себя смелость дольше мгновения испытывать на себе силу аромата… кожевенных мастерских. – Стайка девушек захихикала за спиной, деликатно прикрыв улыбки раскрытыми веерами. – И это, – она провела пальцем по браслету на своем запястье, – не поможет.

Фей-Фей молчала, сузив глаза и стискивая веер.

– И вам, видимо, никто не сказал – какая жалость, – что на сегодняшнем приеме высокие господа Керна условились почтить память павших на центральной площади и в знак единения нанесли траур, как символ общей трагедии, которая не должна повториться…

Маршу несло. Столько пафоса в одной фразе, интересно, ее она учила заранее? Знак единения высоких господ Керна было сложно не заметить – все юные лица были размалеваны с разной степенью полосатости. Сиры нанесли по три полоски на каждую щеку, юные леди в основном ограничились двумя. Просто прием полосатых.

Во всем зале без полосок на щеках были мы с Фей, наблюдатели, дуэньи, еще несколько человек и все легионеры. Военные предпочли следовать своей традиции, все носили черную ленту на рукаве. Дуэньи и некоторые наблюдатели прикололи траурные серые цветы.

Музыканты заиграли вступление – приглашение к первому танцу, кавалеры приглашают дам. Фейу разорились на столичный оркестр второго эшелона, видимо, музыканты имперского театра обошлись бы слишком дорого.

Фей-Фей приготовилась, сложив веер, чтобы освободить правую руку – ее подавали кавалеру. Марша и стайка хищниц замерли в напряженном ожидании, не в силах сдержать предвкушающие улыбки, которые сверкали тут и там.

Вот юный прыщавый сир с поклоном приглашает «бледную моль», и они уходят в центр зала к танцующим. Второй. Третий. Четвертый. Сиры подходили с легким поклоном, приглашали юных прелестниц и удалялись, старательно не глядя на нас. Один даже отвернул голову в сторону, чтобы случайно не встретиться взглядом со мной или Фей-Фей.

Место вокруг нас опустело, пары кружились в центре, исполняя па старинного танца. Марша молча стояла рядом, обмахиваясь веером и тщательно отслеживая мою реакцию.

– Леди Блау, видимо, сегодня вы совершенно не будете пользоваться спросом. – Она лукаво улыбнулась и похлопала веером по губам. – Совершенно. Какая жалость! Такое платье, и даже все фамильные украшения, все это не дает права быть частью высокого круга. – И она склонилась в поклоне перед своим кавалером, одним из тех, кто мучил Геба у дерева желаний. Затем подала ему руку и, торжествуя, отправилась танцевать.

– Вайю! – Фей-Фей заметно нервничала. – Это только первый танец, может быть…

Фей никогда не была дурой, некоторую наивность можно списать на издержки мягкого домашнего воспитания дедушки Ву и возвышенную натуру художника. Но ее предположение было в корне неверным.

Я отвернулась от танцующих, посмотрела на столы с напитками – нужно найти любую аларийку. Старейшина Ву привстал было с кресла, намереваясь пойти к нам, но я махнула сложенным веером вверх-вниз наискосок – не надо, разберемся сами.

Аларийку отлавливать не пришлось; она нашла нас сама, ловко маневрируя между гостями, и с поклоном подала напитки.

– Мисси… – Она говорила тихо, низко склонив голову, приходилось напрягать слух из-за громкой музыки, и мы отошли в сторону, к нише. – Мисси, простите, что не смогли узнать раньше, нас не всегда пускают во внутренние покои.

Я успокоительно махнула рукой – говори.

– Это бойкот, мисси. Специально для мисси и госпожи Ву.

Фей-Фей коротко придушенно вскрикнула, прижав ладонь ко рту. Умница, нам пока не следует привлекать внимание.

Бойкот – разновидность изощренного социального убийства. При этом насколько грамотно подобрано место и время – малый прием. Я рукоплещу Фейу. Детишки играют и только тешатся. Все взрослые из поместья по традиции отбыли на торжественный ужин, наблюдатели и дуэньи следят за безопасностью присутствующих, а не сохранением репутации отдельно взятых гостей.

Это первый танец.

Далее второй, третий… И если пропустить три танца леди еще может себе позволить, то четвертый раз остаться стоять у стены – это демонстрация явного остракизма. Это негласное клеймо, от которого не отмыться в пределах Империи. Слухи расходятся быстро. Готова поставить родовое кольцо, что статья для завтрашнего выпуска «Имперского вестника» о провале единственной юной сиры Блау уже готова, сверстана и ждет только одного – высочайшей отмашки.

Голова работала быстро и четко. Мой провал в качестве дебютантки повлияет на дядю и Акселя. Потеря репутации – потеря некоторых контрактов, не слишком серьезных, но этого хватит, чтобы запятнать честь. Аксель… Аксель будет драться, в Корпусе слабаков нет, и я совершенно не уверена, что он сможет победить сиров на пару курсов старше.

Зачем? Для чего? Неужели только из-за притязаний к роду Ву? Геба я не считала, это слишком мелко и незначительно. Что такое знает Старейшина Ву, что Фейу готовы сделать такую ставку?

Если не Ву, то что тогда? Земли Блау? Артефакты? Шахты? Род Блау вырождается, в этом поколении нас осталось всего трое, убери Акселя и меня – и все. Дяде обеспечить несчастный случай при Прорыве Грани, и можно делить клановые земли по кусочкам. Рвать на части, выдирая из пасти у соседей кусок пожирнее. Кто в деле – Квинты? Тиры? Бартуши? Хейли?

Что предложили? Чем поделились? Раздают заранее частями земли Блау? Хейли – шахты на южном склоне, они давно засматривались. Квинтам важна артефакторика и бесценные вещи из хранилища, а Тирам…

Конечно, бо́льшая часть отойдет в императорскую казну, но и того, что останется, хватит с лихвой, чтобы участвовать в игре. Ставки того стоят.

Марша в курсе или просто инструмент Старших в роду?

– Вайю, раз бойкот, значит, в курсе все-все в зале!

Я покосилась на Фей-Фей. Она побледнела до синевы, крепко стискивая губы в тонкую полоску. Последний раз подобное практиковали в столице – высокая сира повесилась, не в силах вынести остракизма после объявленного ей бойкота. Фей так крепко стискивала веер, что казалось, он вот-вот сломается. Я мягко накрыла ее руку, погладив пальцы.