Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

Ася как раз снова склонилась над Севой, когда Митя подкрался к ней.

– Мне нужно отправить письмо. Лучше, если оно будет запечатано в конверт с вашей монограммой и его передаст ваш домовой.

– Сейчас? – Ася дернула бровью. – Тут такие страсти, а ты хочешь отправить письмо?

– Да, Ася, сейчас. Возможно, у меня получится дать Долгоруким то, что им нужно. Но если я напишу от своего имени, конверт могут просто не вскрыть: мне же теперь никто не доверяет.

Ася улыбнулась. Муромец не знал, сколько людей переживали за него и благодарили Олега за его спасение. Он не знал, что принесла сегодня сюда его сестра. Он думал, что лишился всего. Денег, уважения, дружбы, связей, власти. И все равно пытался спасти магов, которые все у него отняли. Смешной добряк!

Она щелкнула пальцами и прошептала наговор. За диваном возник почтовый домовой.

– Будьте добры, – шепнула она. – Дайте Муромцу бумагу. И доставьте его письмо как можно скорее по адресу. С меня двойная плата.

– Не нужно, сударыня, почту за честь подсобить молодому Муромцу.

Ранним утром Митя вышел за ворота Белой усадьбы и свернул на дорогу, которая вела к портальной станции Росеника. Хотя путь был неблизкий, он шел пешком, потому что теперь должен был осмотрительнее обходиться с самоцветами. Некоторые запасы у него все-таки были, но жизнь в условиях ограниченных средств надо было еще изучить: что-то подсказывало, что передвижение на такси или извозчике может превысить задуманные расходы.

В Заречье хранились некоторые его вещи, но то, что он лишился дома и что одежду и книги ему некуда было теперь унести из избушки, тревожило. Под ногами словно бы пропадала земля и сердце ухало в пустоту. Он мог бы радоваться тому, что приобрел в лице Вещего Олега защитника и друга, но не выходило. Еще несколько месяцев назад он готов был выслушать и даже разделить идею наставника о том, чтобы начать постепенно сближаться с потусторонними, рассказать им о существовании тайного магического сообщества, объединиться с ними и вместе противостоять Старообрядцам. Но после того, как на Коляду попал в большой потусторонний город – не через портальную станцию, не в сопровождении опытных магов, регулярно наведывающихся к потусторонним, не на концерт любимой группы или выставку зарубежного художника, а вот так, случайно, без денег, без возможности остановиться в доме колдуна, – его отношение к потусторонним изменилось. Он начал больше читать о них, изучать их историю, политику и следить за тем, какое влияние они оказывают на природу. И после этого он больше не был уверен, что Светлому сообществу действительно пора открыться. Он потерял эту тайную мечту, потерял свой дом и семью и теперь должен был все строить заново. По собственным правилам.

– Эй, никак Дмитрий Муромец? – Мужчина, проезжавший мимо на велосипеде, притормозил.

– Здравствуйте. – Митя улыбнулся – не показывать же незнакомцу, что творится у него на душе.

– Как приятно вас встретить в такой глуши! Держите путь к станции?

– Именно! – не сбавляя шага, ответил Митя пристроившемуся рядом велосипедисту. Интересно, этот маг уже знал о том, что случилось на Вече? – Извините, что не останавливаюсь. Спешу.

– Следующий запуск через полчаса, – охотно отозвался колдун. – Я работаю неподалеку.

– Надеюсь, успею!

– Знаете, неудобно такое предлагать Муромцу, конечно… Но, может быть, вас подбросить? На велосипеде-то быстрее выйдет.

Митя глянул на хлипкий багажник.

– Думаете, меня выдержит?

– Разумеется! Эта потусторонняя тарантайка магически укреплена. Возил на ней пассажиров и потяжелее.

– Тогда я, пожалуй, соглашусь.

Удивленный отзывчивостью незнакомого человека Митя запрыгнул на багажник.

К отправлению он успел в самый раз, благо велосипед ехал на удивление бодро, а над кочками и вовсе пролетал. На станции Митя протянул Брюсу самоцвет и купил билет до Острова Буяна.

– В Небыль? Как неожиданно! – сказал старик Брюс. Уж этот-то знал про Митю все, недаром половина его семьи побывала на памятном Вече. – Наверное…

– Пытаюсь исправить все, что еще подлежит исправлению, – опередил его Митя, не желая слушать догадок. Что теперь болтали про него, лучше и вовсе было не знать.

Когда он вышел на Острове Буяне, в груди защемило, перед глазами пронеслись воспоминания о проведенной в Дивноморье осени. Горячий южный воздух пах можжевельником и морем, чайки в небе хохотали. Добраться пешком до особняка Романовых было почти невозможно: пришлось назначить старшему из братьев встречу в городе. Ответ не пришел, и Митя отправил еще одну записку – с точным временем и местом. Добавил, что будет ждать там, несмотря на молчание Николая. Романов, скорее всего, просто не знал, как быть. Не придумал пока, как вести себя с Муромцем, нарушившим священные традиции, но на самом деле ничего ужасного не сделавшим. Да, родители не поддержали его в этом поступке и лишили наследства. Но что делать остальным высокородным магам, если действия Мити так сильно их не ранили?

«Но его-то должны были ранить, – догадался Митя и понял, что ему это только на руку. – Наверняка он хочет защитить попранную репутацию Марьяны».

Никаких мест, кроме «Козы да Вороны», он в Небыли не знал, поэтому встречу назначил там – на террасе. Девушка в маске птицы принесла ему лимонад и абрикосовый шербет и тотчас же ввела в зал высокого и тонкого – весь этот род отличался изяществом телосложения – Николая Романова.

– Знаешь, Муромец, я должен сразу сказать, что не понимаю…

– Я и не ждал, что ты меня поймешь, – нетерпеливо оборвал его Митя. – Я здесь не за этим. Сядь и послушай!

Сбитый с толку Романов опустился на расшитый блестками пуф.

– Я знаю, что ты ценишь те связи, которые устанавливают друг с другом высокородные семьи нашего сообщества, и сразу хочу сказать, что не сомневаюсь в их ценности, – продолжил Митя.

– Меня беспокоит не то, как ты обошелся с нашими традициями! – вспыхнул Николай.

– А судьба Марьяны? – уточнил Митя. Тот зарделся. Было видно, что признавать этого он не хотел. – Послушай, ты же знаешь, что произошло с ней после нашего разрыва?

– Мне донесли… Невозможная, ужасная история…

– Именно! И только ты можешь все исправить!

– Я? – изумился Николай. – Ты меня ни с кем не путаешь?

– Ты ведь неравнодушен к малютке Марьяне, верно?

– Ну… – Два пунцовых пятна снова вспыхнули на его щеках.

– Сейчас можно в этом признаться. Я давно догадался, что она тебе нравится.

– И что с того?

– Послушай внимательно! Если ты испытываешь чувства к Марьяне Долгорукой, то сейчас именно ты можешь спасти ее. Сегодня же отправляйся к ее семье и попроси ее руки.