Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

– Об этом пока молчат. – Юля нетерпеливо пожала плечами. – Неужели и впрямь этот Николай влюблен в девочку?

– Все в сборе? Ну и ну! – Дверь скрипнула, в проеме появился разноцветный носок, потом колено и наконец весь Даниил Георгиевич целиком. В руках он держал тяжелую сковороду, маленькую кастрюльку, из-под крышки которой валил пар, и еще миску с салатом – без магии в этой пирамиде явно не обошлось.

Сева тотчас отметил и веселый настрой отца, и даже непривычно яркую одежду, будто тот сменил стиль по советам господина Ламанова. Сразу как-то легче, радостнее подумалось о Долгоруких и Коле Романове – вдруг все получится? Марьяна согласится на брак с ним, и под воздействием искренней любви проклятие с нее спадет? Муромец тогда перестанет чувствовать себя виноватым, будет наконец счастлив. Все выдохнут.

Однако при мысли о проклятии Марьяны, которое можно было снять почти запросто, что-то в груди больно кольнуло. Вот бы и с Полиной все обстояло так же.

– Что за красота? – Юля привстала, чтобы рассмотреть блюда. – Даня, какая прелесть! Скорее раскладывай по тарелкам!

– Держи, милая, тебе самую большую!

– Я так и не спросила, что же там с Евдокией Рюриковной. Или это тайна?

– Ты видел Митину мать? – встрепенулся Сева, сбрасывая с себя морок ласково-беззаботной болтовни отца и мачехи. Под их щебет особенно больно думалось о Водяной колдунье. – С какой стати?

– Об этом я и хотел поговорить! Кажется, у тебя было припрятано вино от мсье Феншо? Неси! Повод почать бутылку идеальный.

– Не принесу, – буркнул Сева. – У вина есть назначение – оно для свидания.

– Еще ни одно свидание с вином не заканчивалось хорошо! Так что давай, не жадничай.

– У нас разные взгляды на хорошие свидания, – сказал Сева и бросил взгляд на хихикнувшую Юлю. Глаза его на миг почернели. Он знал, что отца это взбесит.

– Ну, как знаешь. – Не оправдав его ожиданий, Даниил Георгиевич просто дернул плечом. – Этот день ничего не испортит. Даже твоя прижимистость.

– Да что же такое? – не выдержала Юля. – Прекрати томить!

– Еще вчера мне казалось, что Светлое сообщество вступило в кризис. Муромцы оказались в такой сложной ситуации… Лишились наследника, а вместе с ним и поддержки некоторых знатных семей. Это явно подорвало их авторитет. Звездинки… о них вообще молчу. Вещий Олег одним махом избавился от богатства, зато Долгорукие, столько лет мечтавшие подняться за счет Муромцев, внезапно так озолотились, что их дочь превратилась в самую богатую невесту! И я никак не мог подумать, что в этой чехарде найдется место и нам.

– Нам? – Юля уставилась на мужа.

– Что, кто-то прознал, что в моей комнате хранятся вещи предателя Муромца? – отозвался Сева. – И теперь нас тоже вызовут во Дворец собраний на разбирательство?

– Нет! – улыбнулся ему отец. – Но нам представился редкий случай стать одними из главных игроков. Точнее, тебе!

– Вы не предупреждали, что мы во что-то играем.

– Не ерничай, я просто неудачно подобрал слова. То, что я сейчас расскажу, надо пока держать в секрете. Муромцы предложили нам породниться!

– Что? – почти одновременно спросили Сева и Юля.

– Евдокия Рюриковна быстро смекнула, что в разгар переполоха Муромцам следует заручиться поддержкой союзников. И наша семья – одна из тех, кому они безоговорочно доверяют. Анисья Муромец питает нежные чувства к Севе, и это натолкнуло ее мать на мысль о браке.

– О браке Севы и Анисьи? – уточнила Юля.

– Да! Мы бы никогда не смогли рассчитывать на такое, не случись того, что случилось! Старинные семьи меняются ролями! И у нас появился шанс улучшить свое положение!

– О боги, в это даже трудно поверить!

Оба они воодушевленно повернулись к Севе.

Сева молчал, постукивая по столу пальцами, и не сводил с них взгляда. Гнев затоплял его, поднимался от ног к голове и уже почти поглотил целиком. Он имел множество оттенков. Полыхал черным, как магия нежити; ослепительно алым, как страсть, с которой иногда хотелось схватить Водяную колдунью, прижать к стене и вцепиться в горло, но не куснуть, а исцеловать неистово, оставляя следы на ее недоступном для него теле. Гнев переливался огненно-желтым, электрически накалялся до нестерпимо-белого. Сева не шелохнулся, только пальцы продолжали выстукивать ритм – с одной из полок слетела чашка, осколки звонко покатились по полу.

– Только Евдокию Рюриковну ты не предупредил, что мне не так много осталось, так ведь?

Юля обернулась к мужу:

– О чем это он? Сева, о чем ты говоришь?

Отец и сын испепеляли друг друга взглядами. Юле показалось, что от их глаз протянулась раскаленная нить. Севина фраза страшно пульсировала в мозгу, в висках закололо.

Сева убеждал себя дышать. Медленно. Вдыхать носом, выдыхать ртом. В шкафу с открытыми полками снова задребезжало. Все время, пока он надеялся, что отец поможет ему стать хранителем Водяной, этот лицемер и думать про это не думал, а только планировал, как бы повыгоднее его женить. И поглядите только, сами Муромцы снизошли до бедных целителей! Бедных, потому что раз в несколько поколений какой-нибудь Севин предок совершал глупейшую ошибку. Вот как отец, например. Он вообще не упускал случая назвать ошибкой свой первый брак.

– О, ты не рассказал Юле о том, что я собираюсь стать… почти стал хранителем проклятой Водяной колдуньи? Как неловко. Наверное, ты просто забыл?

– Сева! – оборвал его целитель, а Юля вскрикнула, вмиг все поняв.

– Не может же быть, что ты просто не принял всерьез мое намерение?

– Ты ошибаешься, я принял его всерьез! Хоть это и самое глупое, на что ты мог решиться! – Даниил Георгиевич повысил голос и непроизвольно сжал кулак. Шкаф жалобно задрожал, и еще одна чашка сорвалась вниз.

Юля предупредительно выставила руку, мгновенно сплетя защитное заклинание: расписанный вручную сервиз надо было сохранить, но мебель в этом доме, как и весь дом целиком, откликались на эмоции его хозяев.

– Хорошо, тогда, надеюсь, ты предупредил об этом Евдокию Рюриковну, прежде чем обсудил с ней наш с Анисьей брак.

– Прекрати! Я делаю все, чтобы тебе не пришлось становиться хранителем Водяной колдуньи!

– Что «все»? – Сева оценил горькую иронию: не говорил ли он в пылу обиды то же самое недавно самой Полине? – Она слабеет с каждым днем! Я постоянно вижу ее в Заречье и знаю, о чем говорю! Ваши ритуалы не помогают, они лишь поддерживают в ней остатки сил.

– Приступов давно уже не было, в этом заслуга целителей, – отчеканил Даниил Георгиевич.

– Это заслуга самой девчонки: она избегает любого сильного колдовства. Ее магия почти не развивается из-за того, что любой всплеск грозит приступом! Она никуда не ходит, не веселится, не участвует в общих практиках, даже не танцует.