Ава Рид - Крылья из дыма и золота

Всего этого было слишком много. Слишком много.

Картинка расплылась у нее перед глазами, и Мила зажмурилась. Ей пришлось наклониться вперед, потому что стало дурно. Шум в ушах был таким громким и подавляющим, что стало больно – как и от мыслей в ее голове. Казалось, будто они обрушиваются на нее, угрожая погрести под своей тяжестью. В этот момент Мила могла лишь сосредоточиться на том, чтобы не задохнуться. Она дышала слишком быстро, лихорадочно хватала ртом воздух, безуспешно пытаясь успокоиться.

Последнее, чего она хотела, – потерять сознание или, еще хуже, чтобы ее стошнило.

– Нет-нет-нет, – запинаясь, бормотала она снова и снова. Сквозь туман, который охватил ее, сквозь дымку хаоса и неисполненных желаний, сквозь страхи и надежды к ней пробился голос Ашера.

– Просто дыши. Все в порядке.

Ей показалось, что он провел рукой по ее волосам, и с этим движением ее окатила волна покоя, которая охватила все тело. Если бы ей понадобилось описать это ощущение, она не смогла бы, но заметила, как оно прогнало прочь дурноту, принеся ей на смену ясность.

Постепенно Мила снова обрела способность дышать медленнее и спокойнее. Теперь головокружение ощущалось лишь слегка, так что она осторожно подняла голову и посмотрела прямо перед собой.

Рука Ашера действительно лежала у нее на голове. Он присел перед ней, опустившись на одно колено, и пристально смотрел на Милу. Теперь их глаза оказались на одной высоте, совсем близко. Мила заметила это, и ее очаровывали все те мелкие черты, которые она только сейчас смогла различить в его лице. Маленький и почти незаметный шрам над правой бровью, другой, побольше, на подбородке. А еще она увидела, что его глаза были не просто темными – в них мерцала синева. Словно в глубоком озере ночью.

Едва дыша, она продолжала рассматривать его, не в силах оторвать от него взгляд. Его рука медленно скользнула на ее плечо.

Он что-то сделал, как-то помог ей – в этом она была уверена. Насколько это правдоподобно, совершенно не важно, потому что Мила была вынуждена признаться себе, что уже перешагнула ту грань, за которой правдоподобие имело какое-то значение.

– Спасибо, – выговорила она.

– Не за что.

Она хотела сказать что-то еще, но слова кончились, спрятались где-то глубоко внутри и никак не хотели складываться во фразы. Так что Мила снова позволила своему взгляду скользнуть по его крыльям. Они никуда не исчезли.

Это не сон, не иллюзия. Словно непроизвольно Мила вытянула руку – ее пальцы хотели узнать, каковы эти перья на ощупь, насколько они мягкие. Но Ашер словно оцепенел, так что она задержала руку.

– Можно?

Он содрогнулся всем телом – она почувствовала это, потому что его рука по-прежнему лежала на ее плече.

Наконец он кивнул. В его лице читалось напряжение, он серьезно смотрел на нее, но все-таки согласился.

Так что Мила вытянула пальцы – крыло было таким же неподвижным, как и сам Ашер, – и в тот момент, когда она коснулась перьев, на нее обрушилась такая волна ощущений, что на глаза навернулись слезы. Она мягко прижала пальцы к крылу. Большие и маленькие перья были мягкими и жесткими одновременно, бархатистыми и тяжелыми, и при этом очень подвижными. Это проявлялось не только в их структуре, но и в исходившем от них ощущении – тепла и какой-то энергии. Прикусив губу, она попыталась понять, что же оно ей напоминает. Статический заряд, электричество! Да, по ним словно перемещался электрический ток, как будто они несли в себе заряд. Повинуясь внезапному побуждению, она закрыла глаза. Ей показалось, что крылья сами способны что-то ощущать, что они больше чем просто часть Ашера.

Он тоже был их частью.

Это удивило и глубоко поразило Милу. Ее руки покрылись гусиной кожей, пока она сантиметр за сантиметром вела ладонью по крыльям. Нежно и осторожно.

Ее любопытство нарастало. Она хотела понять, каково это – иметь крылья, откуда они берутся и куда исчезают.

Внезапно ток энергии под ее пальцами усилился, и Мила открыла глаза. На некоторых перьях проявились золотистые линии и разрывы. Они мягко светились. Это было прекрасно. На ее губах появилась улыбка, а затем она заставила себя отвести руку.

Она снова перевела взгляд на лицо Ашера – теперь она была еще ближе к нему. Она удивилась сильнее, когда увидела, что его черно-синие глаза теперь окрасились текучим золотом.

– Думаю, пока достаточно.

Ашер резко отстранился, блеск в его глазах потух, и без предупреждения его крылья распались на отдельные частицы, превратившись в дым. Словно окаменев, Мила сидела и смотрела на происходящее.

Они исчезли.

Ашер снова откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, и у Милы возникло ощущение, что он хочет сохранить дистанцию между ними. Хотя он разрешил ей коснуться его крыльев, она спрашивала себя, действительно ли это было для него допустимо, или он не стал отказывать лишь из вежливости.

– Они прекрасны, – наконец выговорила Мила.

Ашер ничего не ответил.

– Ты назвал себя Вечным, верно? – продолжила Мила, наклонив голову набок. Она не могла больше сидеть на месте, совсем ничего не делая, поэтому встала. Почти сразу же Ашер тоже поднялся с кресла, словно готовясь к чему-то, и встал перед ней, широко расставив ноги.

– Вы ангелы? Ты ангел?

Мила с трудом могла поверить, что вообще задает этот вопрос. Что она спрашивает кого-то о подобном. Но это было самое очевидное объяснение. Сейчас Мила была готова к любому ответу.

Ашер дернул уголком рта.

– Нет, я не ангел. Я – Вечный. Это другое. Когда-то вы назвали нас ангелами, но образ этих вымышленных созданий, который сложился в головах у людей, не отражает то, кем мы на самом деле являемся. – Он демонстративно помолчал. – Вы, люди, постоянно задаетесь вопросом, почему Бог бездействует и где же его ангелы-защитники. Ответ прост: его не существует. Нет ни Бога, ни ангелов-защитников. Существует свет и существует тень. Без хаоса порядок был бы лишь вполовину прекрасен. Разве смог бы кто-то по-настоящему понять, что такое добро, если бы не существовало зла? Существует лишь равновесие.

– А ты? На какой ты стороне? Свет или тьма? Добро или зло?

Шумно вздохнув, Мила сделала шаг вперед. Она не знала, откуда у нее взялась смелость, но ей и правда хотелось припереть Ашера к стенке. Она оказалась здесь из-за него. Она имела право получить четкие ответы, услышать хоть что-то, кроме уклончивых объяснений.

Хотя Ашер заметно насторожился, его лицо выражало надменность. В эту картину вполне вписывались его ухмылка и то, как он заговорил, – слегка высокомерно.

– Ах, милая, не разочаровывай меня! Я думал, у тебя более зоркий ум.

Он хотел спровоцировать Милу. Она распознала это намерение за его чересчур резкими словами – хотя ей самой с трудом удалось не почувствовать себя уязвленной и не разозлиться. Подняв подбородок, она шагнула вперед, встала вплотную к нему и изобразила такое же выражение лица, как у него, и такую же ухмылку. Она позаимствовала и его тон: