Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

– Он колдун? – спросил Роут.

– Точно неизвестно, но амулетами обвешен словно мисканская танцовщица, – ответила Фригра.

– Но никаких связей с Черным Кругом у него раньше не было? – спросил Роут.

– Откуда же мы можем знать? – удивилась Дилга. – Другой вопрос, что не занимался Торж молодыми колдунами. Женщинами, обычными детьми – да. В основном на продажу или за выкуп. Работорговец, можно сказать. Или появился спрос и занялся? Но главное не в этом. Главное в том, что есть еще кто-то. Вы же сами говорите, что сладить с ней было сложно. А тут мало того, что сладили, так еще и уже полтора года в неволе держат. Да и какой смысл Черному Кругу убивать воров и собирать деньги, если куда как проще убить Торжа?

– Значит, не проще, – заметила Фригра.

– Есть кто-то еще, – согласился Синай. – Зачем приходил Дейк к Криосу?

– Вы знаете, – поморщилась Дилга. – Я не лезу в дела брата, он не лезет в мои дела. По-моему, вполне разумное правило.

– И все-таки, – вздохнул Синай.

– Просил амулеты, – развела руками Дилга.

– Какие? – нахмурился Синай.

– Отвороты, – прошептала Дилга. – На магию. На завтра. Утром придет. Криос их приготовит.

– Значит, сделка точно завтра, – поняла Фригра. – И посланник Черного Круга опасается магии. Ничего себе. Что же это за магия?

– Он воин, а не колдун, – заметила Дилга. – Хотя я бы не зарекалась… Колдун тоже может появиться.

– Да, мы все еще не знаем, что за колдун помогает Торжу, – скрипнул зубами Роут. – И колдун должен быть очень сильным. Где хоть будет сделака?

– Думаю, в комнате Торжа, – ответил Синай.

– А откуда там возьмется Мэйдин? – спросила Дилга.

– Неизвестно, – пробормотал Синай и посмотрел на Роута. – Мы хоть сладим с Дейком, если придется рубиться на мечах?

– Возможно, – предположил Роут. – Но он ведь не один. И мы все еще не знаем, кто с другой стороны.

– А чем нам могут помочь дети? – спросила Фригра. – Не мечом же махать? Хотя, Тис, владеет мечом на удивление…

– Не для того, чтобы сражаться с Дейком… – пробормотал Синай. – Но Гантанас и в самом деле сказал, что они могут помочь. Как – не знаю. Может, с девочкой должен говорить ровесник?

– Эй! – удивился Роут. – А не подслушивают ли они нас?

– Надо же… – засмеялась Дилга. – Точно подслушивают. А я думала, что обойдусь их усталостью и легкой сонной усладой. Давай девочка, открывай глаза, ты разоблачена. А Тис?… Так, не трогайте его, он уже не здесь… Демон меня раздери, как ему это удалось?

Нет, это все же было безмолвие. Именно в этом безмолвии Тис взлетел над домом Криоса, над площадью, которая сверху и в самом деле напоминала пятиконечную звезду, над всем этим районом огромного города и удивился, потому что и Черный храм сверху напоминал ту же самую звезду, хотя королевский замок был обычной крепостью – многогранником, повторяющим очертания берега и уже невидимых, застроенных давно холмов. И все же самым удивительным было то, что он видел этот ночной город, как днем. И уж точно не мог ошибиться – третье по величине здание города – после крепости и Черного храма – с огромным двором и есть тот самый Горелый балаган. Хотя бы потому, что торчащая из его центра башня была закопчена каким-то давним пожаром. Осталось понять, что делать дальше…

Интересно, как ему удалось пронзить магическую защиту Криоса?

Или он сделал то, что должен был сделать?

Не прорывался, а стал частью?

Или же ему помогают?

Кто?

Второй этаж, восточное крыло, в самом центре…

Что он может сделать в безмолвии?

Проникнуть внутрь потайной комнаты призрачной тенью?

А чем он хуже Йоки?

Она же прогуливалась с Оллой по крыше Стеблей?

Или ему не следует равняться с Йокой?

Он медленно шел по пустынному коридору.

Здесь спят…

Здесь спят…

Здесь…

Здесь Кайла, похожая на натянутую тетиву тугого лука…

Это – пустая комната…

Соседняя. Значит, ее снял Синай.

Через одну.

Пустая комната.

Никого нет.

Тишина.

А если шагнуть в сумрак?

Из безмолвия? Тенью в тень? И чем это закончится? А еще на шаг? А еще?

Там, где он оказался, не было коридора.

И у запертой комнаты не было ни границ, ни дверей, ни потолка, ни пола.

Серость разбегалась во все стороны словно туман, прижавшийся к земле.

И где-то далеко, на ее границах клубились какие-то ужасные существа.

Грисы?

Куда он забрел? Не только вглубь, не только в сторону, но куда-то еще?

Вот она. Девочка. Скрученная черными лентами. Ноги, руки, туловище. Привязана к стулу. Но, главное, глаза. Они затянуты глухой повязкой, под которой словно колышутся сгустки мрака.

И ей холодно.

Она дрожит.

– Кто здесь?

– Мэйдин?

– Да! Кто здесь?

– Ты меня не знаешь. Я – Тис.

– Ты ребенок?

– Такой же, как и ты.

– Мне нужна помощь, – она едва могла говорить. – Кажется, моего отца убили. Меня захватили и держат здесь. Я не знаю, сколько прошло времени, может быть, день, может быть, два. Или больше. Но я ужасно хочу есть.

– Прошло полтора года, Мэйдин.

– Полтора года?

Она как будто онемела.

– Где моя мама?

– Ее нет, – ответил Тис.

Девочка сжалась в комок, начала задыхаться, затряслась, захрипела, заскрипела зубами. Потом выдохнула:

– А Кайла?

– Рядом, – ответил Тис. – Недалеко тут. Ищет тебя.

– Ты можешь освободить меня? – она говорила, с трудом переводя дыхание. – Только не трогай повязку на глазах. Иначе она узнает. Он страшен, но она еще страшнее.

– Он – это Торж? – спросил Тис.

– Торж? – переспросила она. – Кажется, я слышала это имя. Не знаю. Он – это Сиос. Торж, наверное, посредник. Они говорили о моей продаже. Час или два назад. А может, и месяц назад!

– А кто она? Которая страшнее?

– Сикра.

Сикра. В висках начало стучать. Как это возможно? Он же в безмолвии. А то, что он говорит, находясь в безмолвии, это возможно? А то, что он уходит в сумрак, находясь в безмолвии, это возможно? Сикра. Когти, выросшие на середине ладоней. И свистящий нечеловеческий сип, которым существо, зачинающее Тиса, называло его несчастную мать. Сикра… Именно это имя звучало. Это имя звучало тогда… Из какого ключа он узнал об этом?

– Почему ты молчишь? Ты можешь освободить меня?

– Нет, Мэйдин. Я здесь не сам. Это безмолвие. Я трогаю тебя, но руки проходят сквозь. Я словно призрак.

– Дай мне свои глаза. Я сама освобожусь.

– Не понимаю.

– Дай мне посмотреть твоими глазами.

– Как это сделать?

– Откройся…

Он открыл глаза весь в поту и в лихорадочной дрожи. Открыл их в окружении Мисарты, Дилги, Фригры, Роута, Синая. Схватился трясущимися руками за лицо и принялся тереть глаза, словно пытался смахнуть чужую плоть со зрачков.