Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

– Фаола? Мисарта? Йока? – спросил Тис.

– Всем сделал, – кивнул Джор. – Доделать только. Этим троим тоже из кедра с серебряной ниткой. Из него больше всего палочек получилось.

– Флич? Джай? – спросил Тис.

– Нет, – помрачнел Джор. – И ведь подошел, дурак. Хотел за руку подержаться, ну, поймать отзвук, как и у прочих. Высмеяли меня. Сказали, что не нуждаются в кустарных поделках. Ходили куда-то, приволокли два тонких кедровых ствола, вырезают себе посохи. У них же навершия есть. Джай еще каким-то свитком размахивал. Ну и ладно. Не хотят – не надо.

– Мне сделаешь? – спросил Тис.

– Обязательно, – прищурился Джор. – Какую начинку хочешь?

– Начинку? – задумался Тис. – Даже не знаю… А можно вовсе без начинки? Ну, даже без шерстинок этих? Просто жезл с рисунком Тинги и с куском пергамента. А?

– А если с тканевым лоскутом? – задумался Джор. – На нем труднее будет писать, но он похож на пергамент. Только тоньше, много тоньше. Как?

– Делай, как знаешь, – согласился Тис. – Какое дерево ты для меня выберешь? Дуб? Ясень? Вяз? Кедр? Сосну?

– Ты не знаешь его названия, – ответил Джор. – Но поверь мне, оно будет только у тебя. Доверься. Я не подведу.

– Не сомневаюсь, – ответил Тис.

Сейчас Тис стоял один посреди не слишком большого, но довольно просторного зала для фехтования. Пол в зале был деревянным, отшлифованным пучками болотного хвоща и мелким песком. Стены – были выкрашены известью, чтобы в зале было светлее, хотя Пайсина и предупреждала, что однажды им придется сражаться и с завязанными глазами. У дальней стены стояли соломенные чучела, торчали из корзин деревянные мечи, вдоль стен стояли скамейки, и более ничего, не то что в соседнем классе Габа, где по стенам были развешены доспехи и разные виды оружия, которое кузнец счел более важным не восстановить, а показать таким, каким оно дошло через сотни и тысячи лет. Интересно, что узнает Синай об истории меча Тиса? Кому он принадлежал? Как был утрачен? И откуда взялась эта история про проклятье и, самое главное, кто все это придумал? Неужели тот же, кто призывал к себе Тиса не так давно на оголовках крепостных башен? И что было бы, если бы Габ не стал сбивать навершие? Не тронул бы заглушку? Может быть, все кончилось куда как страшнее? А что если бы эти змеи постепенно переползли бы в тело Тиса и изменили его? Не убили бы его самого, а сделали бы его источником яда и смерти?

Тис вздрогнул и понял, что он так и стоит недалеко от входа. Он разулся, скинул куртку и остался босиком, в портах и рубахе. Пол холодил подошвы. После этого Тис взял в руки меч, снял с него ножны, положил их на скамью. Перебросил меч из руки в руку. Пожалуй, клинок был слегка тяжеловат для него. Наверное, легок для взрослого человека, но тяжеловат для мальчишки одиннадцати лет, пусть даже до двенадцати ему осталось всего полгода. Надо было рассмотреть мечи девчонок. Хотя бы попросить их об этом. И меч Гаоты, который казался ему по рукояти похожим на меч его матери. И классический клинок Дины, к которому Тис уже присматривался и даже подумывал, если все уляжется в этой его жизни в Стеблях, повторить для самого себя. И странный меч Йоры, который пришел, по слухам, оттуда же, откуда пришел и удивительный токарный станок Габа. Было бы интересно обсудить все это с Юайсом, тем более что и у того на поясе обычно висел такой же меч, как и у Гаоты. Слегка изогнутый. Ведь не просто так он его носил, всякий меченосец знает, что против хорошего доспеха куда как более удобен прямой клинок с закаленным острием. Юайс вообще казался Тису самым интересным наставником из всех. Нет, Гантанас тоже был и глубок, и интересен, но на него словно давил тяжкий груз. Наверное, на Юайса тоже что-то давило, но он посмеивался при этом и даже перебрасывал как будто этот груз с плеча на плечо. Вот точно, как перебрасывает меч сейчас Тис.

Мальчишка вышел на середину зала. Закрыл глаза. Взял меч правой рукой за рукоять обратным хватом. Поднял клинок перед лицом. Нащупал указательным пальцем левой руки острие, перевел палец в дол и провел им по долу до самой гарды, после чего перехватил меч двумя руками, как если бы тот был полуторным или двуручным. Резким взмахом обрушил его перед собой, отступил, сделал круговой удар, нижний, тычок, снова удар сверху, вертикальную защиту и снова замер, удерживая меч обратным хватом, отступив при этом на пять шагов назад. И это еще не было танцем. Это было только началом. Данью уважения к оружию. Ритуалом, в котором каждый клинок, даже короткий, даже какой-нибудь кинжал приравнивался к сокрушающему мечу, которым был способен управляться только какой-нибудь великан или хотя бы умелый здоровяк.

Интересно, верил ли названный отец Тиса – Глик, что те упражнения, которые он показывал своему пасынку в его четыре или чуть большие года, останутся в его памяти? Или верил ли старик Дилис, который принял Тиса как родного, и не только потому, что тот был сыном его бывшей ученицы, а потому что всякому учителю нужен ученик, что вложенное им в этого мальчишку не забудется им через месяц или два? И почему ни у того, ни у другого не отыскалось магии, которую можно было бы свернуть в рулончики пергамента, чтобы все их умение однажды вошло в Тиса так же, как к нему возвращаются поучения и способности матери? Или же это тоже все есть в нем? По праву рода, по праву неосознаваемой памяти, по праву пережитого и в соответствии с пожеланиями тех, кто погиб, спасая его жизнь?

Он снова начал с самого простого. С обычной разминки обычного воина. С того, что проделывают каждый день все тэрские меченосцы. Только делать он это стал с закрытыми глазами. Не из-за самонадеянности, а ради пользы, поскольку именно с закрытыми глазами труднее сохранять равновесие, но легче его добиваться. Все, что нужно, поселяется в кончиках пальцев рук и ног. Равновесие – очень важно. Такт, который не нарушается даже при ускорении и замедлении, окружая меченосца волнами и узорами – очень важен. И то, и другое, может как отнять силы, так и сохранить их. Нанесенный удар либо служит источником силы, поскольку имеет инерцию, которую можно использовать, либо источником бессилия, поскольку имеет инерцию, которой порой приходится противостоять. Двигайся по кругу, – говорил Дилис, – всякое движение замыкай в круг и начинай следующее, не прерываясь, чтобы все, что ты делаешь, напоминало бесконечную, завитую в кольца линию. – Но как же так? – домогался ответа у старика Дилиса маленький Тис. – Если я буду каждое движение замыкать в кольцо, то мой противник будет знать и куда я шагну, и куда я ударю! Ведь он может рассчитать мои жесты! – Глупый, – смеялся Дилис. – Твои кольца могут быть и большими и мелкими. Следующее может начинаться на середине предыдущего. Одно быть горизонтальным, второе вертикальным, а третье косым. Наконец, как бы ты ни двигался, как бы ты ни завивал свой путь воина-меченосца, твой клинок подобно молнии может пересекать сразу несколько колец, ветвиться и пружинить и разить противника кратчайшим путем! – Как этого добиться? – спрашивал маленький Тис. – Танцуй, – отвечал ему старик Дилис. – Танцуй без перерыва. Повторяй первый танец, второй, третий, четвертый – вплоть до десятого. И только выучив все их, научившись прерывавшись на любом месте и переходить из танца в танец, переходи к танцу огненной птицы, у которого нет ни пределов, ни правил. Только ветер.