Шеннон Мессенджер - Путеводная звезда

— Это потому, что я проявилась как Усилитель. Я теперь ношу перчатки, но сняла их, чтобы помочь Эделайн.

Она полагала, что он выберет свое самое творческое «Я же говорил» злорадствие о том, что она проявила еще одну способность. Вместо этого все, что он сказал:

— Так порыв дает еще более ясное прочтение твоих эмоций?

— Вероятно. А что?

— Ничего. — Но когда она взглянула на него украдкой, то заметила вспышку усмешки в тусклом свете.

Она решала, спросить ли его об этом, когда напряженный голос позвал:

— Там кто-то есть?

— Оралье? — прокричала Софи, мчась на звук. Она преодолела куски стены и мебель, пока не добралась до разломанного золотого дверного проема. Внутри была зона бедствия из сваленных столов, разломанных украшенных драгоценными камнями деревьев, скрученных балюстрад и упавших кусов звездного неба. Воздух был нагружен запахом пыльного камня, испорченной еды и чего-то решительно железного.

— Сюда, — прокричала Оралье, и они нашли ее в самом углу, склонившуюся над темной фигурой. Ее руки выглядели глянцевыми и красными, и они давили на…

— НЕТ! — прокричала Софи, шатаясь так сильно, что Кифу пришлось не дать ей упасть.

Фигура около Оралье задвигалась, подняв голову и подтвердив ужасное подозрение Софи.

— Вам, детишки, не стоило приходить, — прохрипел мистер Форкл.

— Мы должны доставить вас к Элвину, — сказала Софи, падая на колени и пытаясь понять, что она видит.

Было так много крови… сочащейся из его рта, текущей по его рукам и лбу. Но настоящей проблемой был его живот.

Оралье прилагала все усилия, давя на рану, но глубокая рана была так широка и настолько глубока… и около такого количества важных органов.

— Элвин не сможет помочь, — произнес мистер Форкл. — Поверь мне, я знаю достаточно об этих штуках. Иногда нет никаких лекарств. Даже для эльфов. Это моя лебединая песня.

Софи покачала головой, захватив скатерть с одного из упавших столов.

— Помоги мне поднять его, Киф, а затем пойди и приведи Элвина. Если я завяжу это вокруг его талии, нужно достаточно давления на рану, чтобы дать время добраться сюда. Приведи Снадобье. И несколько гоблинов, чтобы нести его. И…

— Мисс Фостер, это тот случай, когда твое упорство не будет иметь значения, — прервал мистер Форкл. — Я уже поговорил с Оралье. Ты должна отпустить меня.

— НЕТ! — Слезы потекли по щекам Софи. — Нет… они не доберутся. Они не успею к вам.

— Это не будет настолько плохо, как ты думаешь. — Голос ужасно булькал, но Софи приказала себе не думать об этом.

— Я не понимаю его рану, — сказала она Оралье. — Почти похоже, что ему нанесли удар.

Оралье отвела взгляд.

— Хорошо, я расскажу ей, — сказал мистер Форкл, касаясь руки Софи. Они были настолько холодными и ловкими (и красными), из-за этого было сложно слушать, когда он сказал, — это, главным образом, моя вина. Ты продолжала пытаться сказать мне, что Гезен важен. И я продолжал тормозить. Сосредотачиваться на неправильных вещах. Я должен был быть в его камере каждый день, борясь с его разумом.

— Я не понимаю… Гезен…

Оралье кивнула.

— Меч.

Это было все, что она могла выдавить. Но этого было достаточно.

Когда Гезен разбил замок, он, должно быть, освободил меч в своей камере.

«Не будет нелепо, если я когда-нибудь использую то лезвие, чтобы отрубить твою симпатичную голову?»

— Он пришел выполнить свою угрозу, — прохрипел мистер Форкл. — Но я заблокировал его ментальной уловкой… одной и той же, кстати, которую я использовал, чтобы заставить его отступить в тот день в твоем человеческом доме, когда он был одет, как Бегун и пытался забрать тебя. И тогда я отключил Бранта. Гезену это не понравилось. Так он заставил меня отступить.

— Подождите… вы отключили Бранта? — спросил Киф, его глаза широко распахнулись, когда Оралье указала на завернутую в ткань глыбу в углу. Определенно размера тела.

— Мистер Форкл отпихнул его от меня, когда упал огромный кусок, — прошептала Оралье, прижимая новую часть ткани к его сочащейся ране.

— И вы уверены, что Брант на самом деле… — спросил Киф. — После Финтана…

Оралье кивнула.

— Его череп был полностью раздавлен. Везде серое вещество.

Что-то чувствовалось неправильно с этой новой информацией… но Софи не могла соединить кусочки. Все, что она могла слышать, это тяжелое дыхание мистера Форкла, становящееся медленнее, влажнее и тяжелее.

Было трудно видеть через кровь, но его тело, казалось, было в странном промежуточном состоянии. Эффект от раклберри смягчался, но не полностью.

— Мне нужно, чтобы вы трое кое-что мне пообещали, — отрезал он. — Мне нужно, чтобы вы убрали мое тело отсюда. Не позволяйте никому видеть его. И вы должны обещать, что не сделаете посадку в Уондерлинг Вудс. Никто не должен знать.

— Разве они не должны будут узнать? — спросила Софи. — Когда другой вы исчезнете?

— У Коллектива всегда был резервный план. Ты увидишь его достаточно скоро. И не волнуйся… они удостоверятся, что ты получишь ответы, которые я должен. Тайны никогда не умирают. — Он прижал что-то холодное к ее ладони, и Софи поняла, что это было устройство, где он хранил вещи, которые хотел помнить. — Отдай это Граниту. — Он повернулся к Члену Совета Оралье. — Сделай меня семенем. Намотай на него мои волосы и принеси к мисс Фостер, чтобы она бережно его хранила. Она будет знать, когда и где посадить его.

— Как? — спросила Софи. — И почему мы говорим об этом… вы не умираете!

— Нет, умираю. Но все хорошо. Я сделал намного больше в этой жизни, чем когда-нибудь мог представить. Я жил пятью жизнями. Я готов их отдать. Но прежде чем я сделаю это, мне нужно, чтобы ты пообещала, что не позволишь этому изменить себя. Не окунайся в горе или злость, которые открывает в нас смерть. Это не продуктивно. И нет никаких причин. Обещаю, я смирился. Я победил больше раз, чем проиграл. Я могу гордиться этим. Пожалуйста, гордись мной.

Его глаза просили Софи заверить его, но она не могла выдавить из себя ни слова.

Это было слишком.

Слишком тяжело.

Мистер Форкл схватил Кифа за руку.

— Она нуждается в тебе больше, чем когда-либо. Не позволяй этому сломать ее.

— Не позволю, — пообещал Киф.

Мистер Форкл кивнул, закрыл глаза, когда коснулся Оралье.

— Позаботься о моем мунларке.

— Нет, — сказала Софи, тряся его за плечо. — Не сдавайтесь. Просто продержитесь еще.

— Время — забавная вещь. Как только оно ушло, то ушло окончательно. Но потом оно придет к кому-то еще. Ты сделаешь большие вещи, Софи. Замечательные, невероятные вещи. Жаль, что меня не будет там, чтобы увидеть их. Но не позволяй этому помешать тебе жить. Мечтать. Бороться. Любить. Рисковать. Позволь себе быть счастливой.