Шеннон Мессенджер - Путеводная звезда

— Должно быть что-то, что мы можем сделать, — поспорила Софи.

— Ты уже сделала, — сказал он. — Спасибо, что была достаточно храбра, чтобы найти меня. Ты сделала мне прощальный подарок.

Он снова закашлялся, ужасным дребезжащим звуком, и Софи заплакала слишком сильно, чтобы услышать, как он делает свой последний вздох.

Но она видела, как его грудь опала.

Ощутила, как руки Кифа обхватывают ее, позволяя ей упасть на его плечо, и поддерживают.

Оралье сдержала обещание, так или иначе, заставив тело мистера Форкла исчезнуть из Люменарии… и Бранта тоже… прежде чем карлики прибыли, чтобы помочь им выбрать из щебня. И несколько дней спустя она навестила Софи в Хевенфилде и дала ей семя Уондерлинг, устроенное в золотом медальоне, чтобы Софи могла носить его с собой.

Теперь, когда с новыми мерами безопасности было покончено… ворота стояли еще выше, чем те в Эверглене, плюс подземная обороноспособность… Софи вернулась домой, пытаясь не чувствовать себя преследуемой воспоминаниями.

— Знаете, что хуже всего? — прошептала она, когда Оралье собиралась уйти. — Я даже не знаю, каким будет это дерево.

Оралье секунду поколебалась, затем подошла и обняла Софи.

— Могу поспорить, именно поэтому он отдал его тебе, — прошептала она. — Когда время настанет, это будет одна заключительная тайна, которую ты с ним разделишь.

— Возможно, — пробормотала Софи. — Большинство дней, все, о чем я могу думать, что он никогда не увидит, как я вылечу Прентиса. После всех лет ожидания.

Оралье откашлялась, медленно отстраняясь.

— Коллектив говорил что-нибудь о своем плане действий?

— Пока нет. — Она передала устройство мистера Форкла Граниту, но, насколько она знала, он не пытался получить доступ к нему. — Они супер неопределенны… но думаю, что должна привыкнуть к этому.

Оралье печально улыбнулась.

— Иногда хорошо, когда вещи не меняются.

— Но иногда они должны.

Изменение, определенно, было темой эльфийского мира.

Было слишком рано, чтобы говорить, сблизит ли нападение в Люменарии всех лидеров или еще больше разделит. В настоящий момент они сотрудничали, чтобы помочь Совету восстановиться и прийти в себя. Элвин и Декс вместе работали над протезом ноги для Члена Совета Терика. Карлики и гномы все еще расчищали завалы. Но ничто никогда не будет как прежде.

Софи проводила большую часть времени дома, скрываясь под качающимися ветвями дерева Панакес Каллы, слушая нежные песни листьев и пытаясь не думать о том, будет ли все по-другому, если она отнесет заживляющие соцветия с собой.

Конечно, друзья ее навещали… Киф больше остальных. Казалось, он очень серьезно подошел к обещанию, данному мистеру Форклу. Он не сказал Софи, где поселился… говоря, что безопаснее для нее было не знать. Но он заверил ее, что Коллектив устроил его где-то, где Невидимки (и его мама) не смогут найти его.

Его новая цель была «никогда ничего не игнорируй», и он начал составлять длинные списки вещей, которые помнил, или из его прошлого или со времени нахождения у Невидимок. Он не многого добился. Но это заставило его чувствовать себя лучше. И Софи хотела быть максимально подготовленной, прежде чем связаться с мамой Кифа, чтобы узнать, что она хотела от своего сына.

Фитц также был постоянным посетителем, и его визиты были случайными, обычно он появлялся, чтобы принести вдумчивый небольшой подарок и заставить ее улыбнуться. В тот день он превзошел себя, принес ей блестящего красного очаровательного дракона, которого назвал Мини Обнимашкин.

— Биана подумала, что помнила у тебя браслетик с подвесками, — сказал он ей, когда положил крошечного дракона в ее руку в перчатке.

— Есть и сейчас. — Грэйди и Эделайн купили его, когда думали, что она умерла, это было способом ознаменовать их визиты к ее деревцу в Уондерлинг Вудс. И мистер Форкл использовал его, чтобы передать ей пару раз секретные сообщения. Но Софи решила, что, вероятно, лучше было не говорить о тех неслишком веселых воспоминаниях и отбрасывать тень на его удивительный подарок.

Он присел около нее, прислонившись к дереву Каллы и изучая изображение, на которое она смотрела в своем журнале памяти.

Четыре фигуры в черных плащах перемещались от разрушений Люменарии.

Четыре.

Она была уверена, что ей не показалось.

Финтан.

Гезен.

Руи.

И… кто?

Она предположила, что это был Брант, но теперь знала, что к тому времени он был мертв. Таким образом, кто еще это мог быть?

Возможно, Альвар встретился с ними. Но у Софи была намного более ужасающая теория. Гоблины сказали ей, что другой заключенный был в той темнице… связанный с Забытой Тайной.

И никаких других тел не было найдено под завалами.

Когда она высказала Оралье свою теорию, Член Совета с розовыми щеками побелела и заставила Софи пообещать никому об этом не рассказывать. Но Софи всегда делилась всем с друзьями.

Ни один из них не был рад услышать, что они могли столкнуться с таинственным новым врагом, но Киф быстро указал на то, что в тайниках могла быть личность заключенного. Декс уже упорно работал, пытаясь прорваться через безопасность тайников, и Софи не сомневалась, что у него получится.

— Знаешь, я подумал, — сказал Фитц, заставив ее мысли замолчать, когда закрыл журнал памяти и отложил его. — Ты задолжала мне.

— Я?

— Да! Мы заключили сделку… помнишь? Если ты не используешь свое желание за месяц, оно становится моим. И я очень не хочу напрягать тебя, но прошло больше месяца.

Софи вздохнула:

— Я знала, что сделка вернется и тяпнет меня. Я должна была просто придумать что-то и закончить все.

— Вероятно, должна была. Но не сделала, таким образом… я победил! — Он тряхнул волосами, высветив свою наиболее восхитительную уверенную улыбку. — И должен сказать, что отчасти понимаю, почему ты колебалась. Это важное решение. Я имею в виду, с одной стороны, я мог бы пойти по очевидному пути и заставить тебя поделиться любой тайной, которую ты почти мне рассказала.

Язык Софи стал наждачной бумагой.

— Так это еще тебя пугает, да? Это может быть доказательством того, что это должно произойти.

Он смотрел ей в глаза, не давая отвернуться. И когда она сглотнула, это было так громко, что Софи была уверена, что весь мир это слышал.

— Или, — сказал он, — мы могли бы опустить этот разговор.

— И что? — спросила Софи, ненавидя дрожь в голосе.

— Есть идеи?

Теперь он был так близко, что она могла чувствовать его дыхание, согревающее ее щеки.

Он наклонился еще ближе, и кто-то откашлялся… очень громко.

— Я чему-то помешал? — спросил Киф. Он, дразня, поднял бровь… но не улыбался. И волновался. И сильно.

Фитц снова прислонился к дереву, его расслабленное положение не соответствовало угрюмому виду.