Шеннон Мессенджер - Хранители Затерянных Городов

— Ты вообще спала этой ночью? — спросил Тиерган, когда она опустилась на свой стул.

— Нет. — Не было никакого смысла врать. Она видела свое отражение. Ее темные круги под глазами конкурировали с кругами Эделайн.

— Я такого ожидал. — Он прочистил горло. — Олден рассказал мне, что произошло вчера.

Она должна была предположить это. Это означало, что он знал о ее специальном назначении. Она схватила свой ранец, сжимая его сильнее, будто пытаясь защитить свои тайны внутри него.

— Ты начала вести журнал памяти? — спросил он, подтверждая ее страх.

Она на мгновение заколебала прежде, чем кивнула.

— Думаю, ты не хочешь его мне показывать.

Тишина повисла между ними, и Тиерган достал черный следопыт из своего кармана.

— Сконцентрируйся, — скомандовал он, и волна синего света унесла их.

Шум, стуча молотком, ворвался в ее разум, когда пейзаж сложился обратно в нормальную картину.

— Не забудь поставить щит, — прокричал Тиерган, когда она закрыла уши, пытаясь выдавить боль.

Она закрыла глаза и подавила шум в своей голове. Хаос успокоился, и она снова начала дышать. Тиерган привел ее к скамье, и она устало опустилась.

Он шлепнулся около нее.

— Добро пожаловать в Лос-Анджелес. На самом деле, я считаю, что они называют это место Голливудом.

Она была вдали от людей в течение почти шести месяцев… достаточно долго, чтобы забыть движение, грязь и мусор. Это сжало ее живот.

— Хм, разве мы не немного заметны? — Она указала на свою глупую накидку.

— Здесь? — Через улицу Человек-паук и Бэтмэн позировали для фотографий возле китайского театра «Манн».

— Нет, думаю, нет. — В любом случае, они смешивались с толпой. — Что мы здесь делаем?

— Нарушаем закон. — Он поднял следопыт, отбрасывая синие пучки света на землю. — Только синие кристаллы относят в Запрещенные Города, и только определенным членам дворянства разрешают их иметь. Мой был выдан тогда, когда я работал на Совет, и я «забыл» отдать его, когда ушел в отставку. Поэтому эта поездка — наш маленький секрет, ладно?

Она кивнула.

— Я приезжаю сюда иногда. Я не должен, но это помогает увидеть их в реальной жизни. — Он указал на людей, блуждающих по улицам, не обращающих внимание на эльфов, сидящих среди них. — Мы вырезаем себя… исчезая в свете. Так легче забыть, насколько мы похожи. Или может быть… если бы они не были так упрямы.

Он сделал паузу, будто ждал, что она что-нибудь скажет. Но она не знала, что сказать.

— Ты скучаешь по своей человеческой жизни? — спросил он.

Она подумала о головных болях, о страхе, что ее раскроют, как неуместно она всегда себя чувствовала, и открыла рот, чтобы сказать «Нет». Но, «Иногда я скучаю по своей семье», вырвалось вместо этого.

Его выражение лица смягчилось.

— Это хорошо, Софи. Ты, все люди, никогда не должны забывать, откуда они произошли. Если тебе когда-нибудь нужно напоминание, сообщи мне, и я перенесу тебя сюда.

Она кивнула.

— Ты удивляешься, почему тебя спрятали среди людей?

Ее разум неохотно метнулся к Прентису.

— Мои настоящие родители, должно быть, хотели избавиться от меня, — прошептала она.

Он закрыл глаза, и боль просочилась в его черты.

— Поверь мне, Софи… никто не хотел «избавляться» от тебя. Разве ты не знаешь, насколько ты особенная?

— Да, достаточно особенная, чтобы хранить секретную информацию в моем мозге без моего разрешения, — пробормотала она. Вот, вероятно, почему Прентис избавился от нее. Кто бы захотел иметь дочь — фрика?

Или возможно он был тем, кто внедрил информацию. Она сжала руки в кулаки.

— Это не единственная причина, по которой ты — особенная, поверь мне. — Тиерган убрал напряжение из своего голоса. — Ты вспомнила что-нибудь еще после трибунала?

Она смотрела, как муравей полз по грязному тротуару.

— Я понимаю, если ты не готова говорить об этом. Но не бойся исследовать свои воспоминания. Они могут быть единственным способом понять, кто ты на самом деле.

— А что если я — какая-то плохая? — прошептала она, помещая в слова страх, который поглотил ее со вчерашнего вечера.

— Я могу уверить тебя, что это не так, — пообещал он.

Она покачала головой, отказываясь верить ему.

— Что вы знаете о Прентисе?

Тиерган поерзал.

— Я знаю, что это секретная информация, но думаю, что имею право знать, кем он был. — Она сделала дополнительный вздох для храбрости. — Он был моим отцом, не так ли?

Тиерган втянул воздух.

— Конечно нет. С чего ты решила?

— Он был Хранителем, и он был сослан из-за меня. Не трудно соединить кусочки головоломки.

— Софи, посмотри на меня, — сказал Тиерган, ожидая, пока она сделает это. — Прентис был сослан, потому что он скрывал твое существование… не потому что он был в ответе за него.

— Что вы имеете в виду?

Он колебался, и она могла сказать, что он враждовал с самим собой, решая, сколько рассказывать.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Никто ничего не рассказывает мне о моем прошлом.

Он вздохнул и отвел взгляд. Когда он заговорил, то торопился, будто выгонял слова, прежде чем мог передумать.

— Прентис был Хранителем для группы под названием Черный Лебедь, и информация, которую он скрывал, была ты. Где найти тебя. Я предупредил Прентиса, что будут последствия из-за его помощи Черному Лебедю, но он не слушал. И когда его схватили, он пожертвовал своим здравомыслием, чтобы оставить тебя скрытой. Теперь он живет в изгнании, его ум жалкий, бесполезный беспорядок.

— Вот почему вы с Олденом так расстроены?

Он кивнул.

— Олден был тем, кто нашел его. Я умолял о милосердии от имени Прентиса, но Совет потребовал узнать то, что Прентис скрыл в своем разуме, таким образом, Олден наблюдал за чем-то называемым разрыв памяти. Это тип исследования, которое разрушает чье-то здравомыслие, чтобы получить доступ к скрытым воспоминаниям.

Софи вздрогнула. Она не могла представить Олдена, выполняющего такой приказ… если он знал, что был прав. Но почему Прентис просто не сказал им, где она была?

— Что вообще такое Черный Лебедь?

— Что-то, с чем наше общество не знает, как справиться. — Он сжал край накидки руками. — Название — метафора. Поскольку тысячи лет люди были убеждены, что не было такой вещи как Черный Лебедь. Таким образом, когда Черный Лебедь был найден, он стал символом чего-то, что не должно существовать, но существует. Небольшая группа повстанцев в нашем обществе взяла это название. Назревает восстание Черного Лебедя в обществе, где, как предполагается, восстания не существуют.

— Откуда вы о них знаете? — Она должна была это спросить.

— Ты не одна, у кого есть секреты.

Софи сглотнула, понимая, как мало она знала о своем любимом Наставнике. Он не мог быть ни во что вовлечен… не так ли?