Иван Булавин - Морской рыцарь

Лео судорожно огляделся в поисках точки повыше, Асмус писал с полной уверенностью, что у него всё получится, вот только сам он ни в чём не уверен. Он отлично помнил, как даже самые простые заклинания, вроде разжигания огня или убийства пролетающей мухи, ему не поддавались. Все те же слова, одинаковые интонации, пассы руками, совпадающие полностью. А результата нет. А теперь нужно сделать работу опытного мага.

В нескольких сотнях шагов за спиной он разглядел небольшой вулкан, высотой в сотню локтей, или даже больше, из кратера шёл жёлтый дым, но извержения пока не ожидалось. Самая высокая точка, выше поблизости ничего не было.

— Пойдёмте, рыцарь, — сказал он Себастьяну, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — надежда есть.

Дорога, хоть и была относительно ровной, показалась им бесконечной. Чем ближе они подходили к вулкану, тем более удушливым становился воздух, лёгкие словно разъедало изнутри кислотой. Когда гора приблизилась, высота её оказалась куда больше, чем предполагал Лео. Это хорошо для заклинания, вот только туда ещё требуется забраться.

Они относительно быстро забрались на гору, стараясь не приближаться к кратеру, удушливый жёлтый дым разъедал глаза, вокруг мало что получалось разглядеть, но ради спасения потерпеть несколько минут было можно. Лео достал из кармашка нужный пузырёк и приложил ко рту. Вкус был отвратительный, он подавился, но всё же влил в себя зелье, стараясь не вспоминать ингредиенты, из которых оно сварено.

Поначалу, он ничего не почувствовал, потом началось лёгкое покалывание в кончиках пальцев, появилось чувство распирания, словно он вдохнул много воздуха, а выдохнуть не смог.

— Керно принцепа, алис декаро, тарент олл! — громко и с выражением почитал он с листка бумаги. Эффект был! Пространство впереди заколебалось, словно штора на ветру и виной тому был вовсе не дым и не марево от раскалённых камней. Заклинание работало!

Выдвинув меч из ножен на три пальца, он сморщился, но всё же провёл запястьем по острию. Особых усилий не потребовалось, клинок был острым, выступившую кровь почти мгновенно впитала вырезанная на клинке руна. Теперь нужно собрать кровь и плеснуть вперёд хоть несколько капель, туда, где ткань пространства готова была разорваться. Несмотря на то, что порез был глубоким и болезненным, кровь текла медленно, капля за каплей, обезвоженный организм не хотел терять остатки жидкости.

Наконец, когда в горсти образовалась небольшая лужица густой, почти чёрной крови, Лео с размаху плеснул её вперёд. Получилось! В ткани мироздания появились дыры, края которых постепенно расширялись, подул горячий ветер, словно в эти дыры засасывало воздух. Вытолкнет, словно пробку, — вспомнил Лео. Крепко обняв Себастьяна, он шагнул вперёд, на всякий случай, закрыв глаза.

Их подхватил ветер, несколько раз развернул, швырнул влево, затем вправо, потом вышиб землю из-под ног и сбросил с крутого склона. Верх и низ несколько раз менялись местами, а потом он упал на спину и замер. Где-то рядом сопел Себастьян, но его уже ничто не волновало, он даже глаза не открывал. Зачем, ведь он лежит на траве, его обдувает прохладным (даже слишком) ветром, где-то поблизости поют птицы, настоящие, а не монстры в перьях. У них получилось, теперь все проблемы будут решаемы, Себастьян найдёт отца и вместе они станут вассалами короля Палантины, а Лео получит свою долю почестей и иных пряников от короля. В мыслях он уже видел себя бароном.

— Вы представляете, где мы находимся? — Себастьян умудрился испортить краткий миг радости, какая разница, где? В нашем мире, это главное, а остальное — мелочи. Здесь нет демонов, и не извергаются вулканы. Здесь растёт трава и дует прохладный ветер (даже слишком прохладный, после раскалённой печи другого мира), здесь есть люди и животные, обычные, из плоти и крови.

Лео вздохнул, открыл глаза и сел на траве. Место, где они оказались, было пологим склоном горы, здесь росла густая сочная трава и редкие кустарники, а значит, просто обязаны были пасти скот. Коров, овец, коз. Вот только кто?

— Рыцарь Леонард, давайте ещё подумаем, в каком направлении нам идти, спуск с горы ведёт на восток, а нам туда вовсе не нужно, — начал в очередной раз Себастьян, Лео от этой учтивости давно скрипел зубами.

— Зато на равнине больше шансов встретить людей, от которых мы узнаем, куда именно нам следует идти, — резонно заметил Лео, — и ещё, я, конечно, понимаю, мы оба благородные рыцари, но давайте не будем после каждого слова раскланиваться и расшаркиваться друг перед другом, хотя бы сейчас, когда рядом нет людей низкого сословия.

— Но, разве не должны все благородные господа общаться именно так? — с удивлением спросил Себастьян, — мой отец говорил…

— Твой отец — замечательный человек, — перебил его Лео, вот только он умудрился вырастить тебя в совершенно тепличных условиях, неужели ты никогда не видел, как ведут себя благородные господа на пиру, или во время битвы?

— В настоящей битве я ещё не был, с грустью заметил Себастьян, — а на пиры меня не пускал отец, он говорил, что мне там нечего делать, я проводил время с учителями, друзьями, охраной.

— А со своими друзьями ты тоже так разговаривал?

— Пожалуй, что нет, — признался, нехотя, Себастьян, — только, когда учителя рядом.

— Пойми меня правильно, я знаю, что ты куда выше меня по своему происхождению, и я никоим образом не пытаюсь нанести тебе оскорбление, — Лео снова вздохнул, — но эта бесконечная возня с этикетом и правилами мне надоела до смерти ещё при королевском дворе, правила я знаю отлично, но соблюдать их не люблю. Мне куда ближе общение с командой на корабле, когда можно вести себя свободно.

— Хорошо, Леонард, — Себастьян улыбнулся.

— И ещё, — напомнил Леонард, — ты, в отличие от меня, благородный рыцарь, корни которого уходят в глубину веков, чей прадед храбро сражался в битве у горы Микона, а дед потерял правый глаз, спасая короля из окружения…

— Не дед, а второй прадед, в той же битве, — поправил его Себастьян, — и глаз был левый.

— Неважно, подробности я знаю плохо. Так вот, я не могу похвалиться такой родословной. Вообще никакой не могу. Сейчас я благородный рыцарь, один из фаворитов короля, капитан боевого корабля. А каких-то пять лет назад, будучи ещё мальчиком, я был простым крестьянином, и все мои предки до, демон его знает, какого поколения, также были крестьянами, работали в поле.

— Но… как же тогда? — не понял Себастьян.

— Волей судьбы меня забросило на пиратский корабль, я грабил и убивал наравне со взрослыми разбойниками, а потом мы и конкретно я, сослужили добрую службу королю, теперь я благородный рыцарь, пусть и низкого происхождения. Впрочем, даже при дворе мне никто этим не тыкал, всё же я в милости у короля и, кроме того, довольно богат.