Иван Булавин - Морской рыцарь

— Занимательная история, — оценил Себастьян, — что же, Леонард, будем друзьями.

— Будем, — кивнул головой Лео, подумав, что зря сказал про пиратский корабль, Себастьян мог рассказать отцу, а тот начнёт о чём-нибудь догадываться, впрочем, за возвращение сына граф простит всё. — Кстати, я вижу стадо.

Действительно, снизу вверх по склону медленно поднималась большая отара овец, которая отсюда казалась просто белым пятном на фоне бескрайней зелени луга. Пастуха пока видно не было, но он обязательно появится. Постепенно стадо приближалось, пастух был где-то позади, а с боков овцам не давали разбегаться несколько собак, серого цвета, лохматых и чудовищно крупных. Один такой пёс, видимо, вожак всей своры, завидев подозрительных личностей, временно покинул пост и побежал к ним. Увидев приближающегося лохматого монстра, который размером был, как поставленный на четвереньки Седрик, Лео и Себастьян схватились за мечи.

К счастью, пёс оказался вполне дружелюбным, его задачей было защищать овец от волков и не давать им разбегаться, а эти два человека явно опасности для стада не представляли, а потому четвероногий пастух удовлетворился обнюхиванием. От обоих по-прежнему сильно пахло серой, сморщив лохматую морду, пёс чихнул, помотал головой, словно бы вытряхивая из неё неприятный запах, а потом, резко развернувшись, убежал докладывать хозяину.

Скоро появился пастух, это был немолодой мужчина, высокого роста, ширококостный, с чёрными волосами и почти полностью седой бородой, которую давно не касалась расчёска. Одет он был в тёплый плащ из тонкого белого войлока, в руке держал посох, а на поясе его виден был длинный кинжал в ножнах.

В знак мирных намерений Себастьян попытался убрать меч в ножны, но вспомнил, что ножен у него нет, поэтому просто опустил клинок острием к земле. Горец, увидев двух вооружённых людей, поначалу насторожился, но, присмотревшись, выдохнул и расслабился. Видимо, понял, что двум благородным господам просто незачем обижать одинокого пастуха. Разве что, возьмут барашка на ужин, но это приемлемая потеря при таком-то стаде.

Нужно было начинать разговор, но Лео не представлял, на каком языке обращаться, вообще, в графстве Мэлдон и в Королевстве Соттер язык один и тот же, но в разных областях диалекты сильно различаются, не факт, что пастух их поймёт.

— Здравствуй, — сказал он пастуху, придав себе максимально важный вид, — не подскажешь, что это за место?

— Здравствуйте, благородные господа, — горец был культурным и поэтому поклонился, — вы, я вижу, отстали от армии, как вас занесло так далеко?

— Да, от армии, — подтвердил Себастьян, — выпили много вина, а потом заблудились, подскажи, что это за место и как нам найти своих?

— Предгорья Зубастого хребта, северная провинция Соттера, это королевская земля, а мы — королевские подданные, платим дань напрямую Его Величеству, а наши сыновья служат в его армии.

— Король, — тихо проговорил Лео. — Армия.

— Так далеко ли отсюда до королевских войск? — спросил Себастьян, он тоже всё понял.

— Не знаю, сколько вина выпили два благородных рыцаря, но дорога, по которой войска идут на запад, находится в трёх днях пути отсюда. Там стоят временные лагеря. Наверное, оттуда вы сюда и прибыли?

— Да, — растерянно сказал Лео, — оттуда, мы перепутали направление, и пришли сюда. Во всём виновато вино. Нам нужно поесть и отдохнуть, а потом мы отправимся обратно к армии.

— Это легко можно сделать, — горец, облегчённо вздохнул, — мой сын проводит вас до моего дома, там вы найдёте кров и еду, всё скромно, но других домов здесь нет.

Упоминаемый сын появился быстро, он, собственно, никуда и не пропадал, был здесь с самого начала, только при этом каким-то непостижимым образом умудрялся прятаться среди овец. Это был долговязый парень, лет двадцати на вид, в овечьей душегрейке. Лицо его было улыбчивым, а редкую чёрную бороду он пытался брить, но редко и с переменным успехом. Отец быстро объяснил ему, кто эти господа и что с ними следует делать, а сын, внимательно оглядев обоих, радостно кивнул и предложил следовать за ним.

Вечером того дня, когда Себастьян и Лео, наконец, добрались до дома гостеприимного пастуха. Их ждал сытный ужин из мясной похлёбки, сыра и овощей, к этому прилагалось вино сомнительного качества, которое оба рыцаря приняли с благодарностью. Сам пастух вернулся только к ночи, зато дома были его жена и двое сыновей, один из которых был ещё мал, чтобы ему поручали стадо, зато прекрасно справлялся с домашним хозяйством.

Пастух был, надо сказать, зажиточным. К дому примыкали два больших загона для скота, кроме овец он держал полтора десятка коров, а в конюшне было слышно ржание лошадей. Семья его состояла из самого хозяина, жены, четырёх сыновей, старой бабушки (или прабабушки), да полудюжины наёмных работников, которые занимались стрижкой овец, приготовлением сыра и остальными делами. Хозяин ещё сообщил, что сыр и мясо с его фермы продают в самой столице и чуть ли не доставляют ко двору самого короля.

После ужина оба рыцаря приготовились спать, хозяин предложил им свою спальню, но они хором отказались, заявив, что предпочитают спать на воздухе, поэтому лучше пойдут на сеновал. Хозяин удивился такой скромности рыцарей, но возражать не стал.

Оказавшись на сеновале, они сумели, наконец, обсудить ситуацию. Здесь, в темноте, никто не должен был их подслушать, но, на всякий случай, говорили они на палантинском наречии.

— Ты уже всё понял? — спросил Лео.

— Абсолютно, — раздался в темноте тихий шёпот Себястьяна. — Армия короля идёт на запад, У него лопнуло терпение, он решил наказать зарвавшегося вассала. Если поднимет всех вассалов, то остановить его будет весьма непросто, думаю, придётся отцу посидеть в осаде.

— А что твой отец? Он ведь не знает, что ты жив.

— Не знает, верно. Вот только и сидеть, сложа руки, он не станет. У него нет сведений, что я в руках короля, а потому он, при первых известиях о походе короля, даже не походе, а только сборе войск, поднимет своих вассалов и вызовет наёмников.

— Разве наёмники могут хорошо сражаться? — с сомнением спросил Лео.

— Эти точно могут, — Себастьян перекатился по мягкому сену поближе и начал рассказывать, — отец высоко их ценит, говорит, что тысяча наёмных пехотинцев стоит в бою пятисот рыцарей, а обходится дешевле.

— Странно звучит, — Лео был растерян, — мне приходилось биться с наёмной пехотой, но хорошими бойцами они не выглядели. Я всегда думал, что против тяжёлой конницы никто не устоит, пехота ведь просто разбежится, ещё до столкновения.

— Эти не побегут, — уверенно сказал Себастьян, — иначе бы их никто не нанимал.

— А откуда они берутся? Вряд ли для этого от земли отрывают крестьян.