Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– Я… Я не знаю, – пролепетала она.

Дыша тяжело и с присвистом, Кроули поднялся на ноги и застыл, пошатываясь, среди воинственной толпы. Надо поскорее вывести его отсюда. Алиса обняла его и потащила к вольерам. Но не успели они дойти до загонов, как нога Кроули подломилась, их качнуло в сторону и отбросило к кирпичной стене.

Она не успела убрать руку: спина Кроули придавила ее к стене, а сама Алиса оказалась прижатой к его груди, такой широкой и сильной, такой теплой. Боже, как же давно она ни к кому не прижималась, как же давно никто ее не обнимал…

– Тигровый, – многозначительно прошептал Кроули, слегка выгибаясь, чтобы высвободить ее руку, – мертв.

Алиса выкатила глаза и отшатнулась от него, сгорая от смущения. Да что с ней творится? Она поспешно отвернулась, только бы он не увидел ее лица.

Бой продолжался. Пегий пес лежал посреди арены, истекая кровью, а толпа улюлюкала, вынуждая его подняться и снова ввязаться в драку. Их воплям вторили собаки в вольерах, лаявшие надсадно и хрипло, а по арене, спотыкаясь, будто пьяный, бродил выбившийся из сил тигровый. Кроули ошибся. Тигровый был жив и побеждал в этой схватке.

Алиса почувствовала опустошение. Горькое, давящее. Псы всегда оказываются в проигрыше, даже когда выигрывают. Настоящими победителями становятся люди. Те самые люди, что хрустят квитанциями и бренчат мелочью в карманах, те самые, что хлещут ром и зубоскалят, когда капли рубиновой крови сочатся на опилки арены.

– Это пес Ронана, некроманта, – сказал Кроули. – Натасчик – его брат. Смотрите.

Она прищурилась. Похожий на крысу натасчик разговаривал с каким-то мужчиной – ниже его ростом, но с таким же худощавым острым лицом, длинным носом и тонкими губами. Ронан Бишоп едва доставал брату до плеча.

– А теперь взгляните на тигрового.

Она поглядела. Тигровый застыл на арене, вперив в пустоту остекленевший взгляд. Плечи и спину его пересекали вздувшиеся рубцы, сочившиеся кровью. Нос был разодран, мех спекся от крови.

Алису чуть не вывернуло наизнанку. Глаза защипало от слез. Как горько, что она не в силах помочь собакам. Как стыдно, что она так обошлась с Кроули. И как ей ненавистны те, кто все это видел. Все вместе и каждый в отдельности.

– Обе собаки мертвы, Алиса, – тихо произнес Кроули. – Но та, что в конце схватки еще может стоять, считается победителем.

Алиса нахмурилась, не понимая, о чем он, и внимательнее посмотрела на испуганного тигрового, которого так безжалостно выпихнули на арену. Он не двигался. Не моргал. Он даже не…

Алиса вскинул голову, и Кроули хмуро кивнул. Никто из толпы ничего не замечал, все увлеченно делали ставки на следующий бой.

Тигровый не дышал.

Алиса зажала рукою рот, но сил кричать у нее не было. Круглыми от ужаса глазами взирала она на собаку – той полагалась тяжело дышать, но грудь собаки не вздымалась и не опадала. Тигровый не пережил жестокую схватку. Он умер на арене точно так же, как и его противник, только никто этого не заметил, потому что тигровый остался стоять. Потому что глаза его были открыты.

Ронан отвел пса-победителя к вольерам, и тот, волоча лапы, зашел в клетку. «Так они же мошенники», – осознала Алиса. В клетках у задней стены томились мертвые псы, победители собачьих боев. И неважно, что братьям приходилось жертвовать более слабыми собаками. Главное, чтобы зрители до конца сражения верили, что оба бойца живы. Устоявший на лапах пес выигрывал битву, а братья прикарманивали денежки.

Некромантия – магия смерти. Ее адепты воскрешают мертвых – и людей, и животных. И в схватке не на жизнь, а на смерть ни один пес некроманта не может взять и умереть.

– Должен быть другой выход на случай, если Ищейки ворвутся через главные ворота, – сказал Кроули. – Бишопы – стреляные воробьи, они не допустят, чтобы Ищейки застали их врасплох. Не спускайте глаз с брата, я же пойду разыщу Ронана.

Кроули, бледный как мел, оттолкнулся от стены, резко повернулся и двинулся влево. Стараясь держаться тени, он шел скованной, нетвердой походкой. Куда девался надменный Кроули с его уверенной твердой поступью! Он смахивал на дряхлого старика, и это была ее, только ее вина.

Алиса обернулась к натасчику. Тот тащил к площадке очередного насмерть перепуганного пса, чтобы выпустить его в следующем раунде. Над ареной взметнулся пронзительный вой, и тяжелое «бум» сотрясло тонкие стенки барьера. Толпа как один шарахнулась назад, здоровенный мужлан в грязном пальто привалился к Алисе и оттолкнул ее обратно к стене. Но вот опасность миновала, двор огласился грубым смехом, и толпа волной прихлынула к арене.

Алиса привстала на цыпочки. Натасчик замер на месте, и Алиса забеспокоилась. Ну, и какой от нее тут прок? Даже если что-то случится, как она предупредит об этом Кроули? Обессиленного Кроули, который ушел, шатаясь, как в забытьи, чтобы один на один встретиться с некромантом. А если некромант не даст ему раскрыть и рта и сразу нападет на него? Секунду она размышляла над этим, а потом, натянув на глаза широкополую шляпу Джуда, устремилась следом за Кроули.

ттт

– Я не вожу дружбы с Ищейками, – донесся до нее приглушенный голос Кроули, и Алиса застыла как вкопанная.

Они стояли в паре шагов от нее. Затаив дыхание, она подкралась поближе. Она думала, что собачьи вольеры заканчивались тупиком, но, как оказалось, за ними находился еще один, совсем крошечный конусовидный дворик, упиравшийся в зажатые между двумя домами ворота. Другой выход, как и говорил Кроули. Но какая же мерзость запустения царила вокруг: низкая крыша навевала клаустрофобию, на грязных опилках валялись разбитые деревянные ящики, раскуроченные пивные бочки и осколки стекла.

Алиса вжалась в стену и навострила уши, стараясь не упустить ни слова из разговора Кроули и Ронана.

– Я думал, мы могли бы сработаться, – протянул Кроули с ленцой. – Потому-то я сюда и пришел. А чем ты тут занимаешься, меня вовсе не интересует.

– Кто дал тебе мое имя? – глухо спросил Ронан.

– Твоя сестра по оружию, Эрис Мокин.

– Тоже мне, сестра по оружию, – хрипло рассмеялся Ронан. – Лживая тварь, а не сестра. Подмазывается, только когда ей что-то надо. Так и передай этой двуличной гниде. И пусть больше дружков своих ко мне не присылает. – Ронан помолчал и брезгливо бросил: – А ты, приятель, проваливай, пока цел.

– Вообще-то у меня другие планы, – вздохнул Кроули.

Алиса вытянула шею посмотреть, что происходит. Кроули нависал над невысоким, достававшим ему до плеча Ронаном, Ронан, тяжело дыша, кривился в змеиной ухмылке.

– Хочешь, чтобы тебя вышвырнули мои ребятки?

Алиса содрогнулась, не зная, кого Ронан имел в виду – амбалов у входа или заточенных в клетках собак. Кроули, однако, угрозы Ронана ничуть не тронули, он лишь скрипнул зубами и прижал руку к груди, словно унимая тягучую боль. Но почему, почему именно тогда, когда Кроули предстояло сбить спесь с некроманта, она, Алиса, умудрилась выпить из него все жизненные соки? Вот уж нашла время подложить ему свинью.