Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– А таких, что теперь мы с вами повязаны кровными узами из-за этого вашего ключа-костяка! Мы с вами всегда сможем отыскать друг друга.

Сердечность и сострадание слетели с лица Кроули, как дым, и он уставился на нее неприязненным холодным взглядом.

– Вам требовалась отмычка, и я для вас ее сделал.

– Вы солгали.

– Я… я вам не лгал! – Кроули побледнел, как полотно.

– Вы не открыли мне всей правды, а это одно и то же. Вы намереваетесь следить за каждым моим шагом?

– Уверяю вас, – нахмурился Кроули, – в повседневной жизни Алиса Уиндем вольна творить любые глупости какие ей только заблагорассудятся. Меня они нисколько не интересуют.

– Но ведь отмычка позволяет вам с легкостью шпионить за мной, так?

– Так. Но в этом-то и ее преимущество! Кроме того, наша с вами кровная связь обоюдна – вы также можете шпионить за мной. Если уж вы столь подозрительны, то вам ничто не помешает следить за каждым моим шагом.

– Я просто не понимаю, почему вы не сказали мне об этом. Если, конечно, вам нечего скрывать.

– Я не говорил, что мне нечего скрывать, – раздраженно тряхнул головой Кроули. – У каждого из нас есть свои тайны. Я просто хотел вам помочь и потому настоял, чтобы вам перелили мою кровь. – В глазах его блеснула обида. – Одна капля моей крови поможет вам с некромантом благополучно вернуться от Марианны. В случае, если даже моя кровь окажется бессильной против ее козней, я взломаю дверь и сам приду за вами. Кроме того, раз уж вы у нас исчезающий вид, – горько улыбнулся он, – то если вдруг где-нибудь – где угодно – вам будет грозить беда, на вас нападут или ранят, я воспользуюсь нашими кровными узами, чтобы отыскать и спасти вас. Ради Сильвии. Довольно вам этого?

Щеки Алисы покрылись малиновым румянцем, но удержаться она уже не могла – в нее словно вселился бес.

– Если вы без труда можете взломать дверь, ведущую в Братство, почему бы вам не пойти туда вместе со мной? Вдвоем у нас больше шансов на выживание.

– Я не говорил, что без труда могу взломать дверь, ведущую в Братство, – произнес Кроули побелевшими губами. – Есть некоторые обстоятельства…. Вы не…

Он плотно сжал губы, резко отвернулся и рывком распахнул дверь в ванную. Алиса изумленно заморгала. На сей раз за дверью зияла чернота.

– Заходите, – пригласил ее Кроули. – Прошу вас.

Повисла напряженная тишина, и Алиса зажмурилась.

– П-простите, – запинаясь, проговорила она. – Я погорячилась… Мне бы не хотелось уйти в Братство вот так, наговорив вам кучу обидных слов. Я просто… – Она покачала головой. Нет, она не готова. Ни к чему не готова. Хотя… Может, это и к лучшему – меньше слов, больше дела. Порывшись в кармане джинсов, она вытащила перо Сильвии и аккуратно спрятала его в рукав. – Почему Сильвия так беспокоилась о моей безопасности? – тихо спросила она.

– Сильвия знала, что вы – ее преемница, что именно вам она должна передать свое перо и именно вами заинтересуются Вин Келлиган и Стервятники. От судьбы не уйдешь. Сильвия это понимала, но страшно переживала, что из-за нее вам грозит смертельная опасность. Мысль об этом камнем лежала у нее на сердце.

– А теперь из-за меня камень на сердце лежит у вас?

Она подняла глаза на Кроули. Тот уставился в какую-то точку у нее над плечом.

– Нет. Никакого камня у меня на сердце не лежит, – пробормотал он и посмотрел ей прямо в глаза.

И столько страсти и силы было в его взгляде, что щеки Алисы вспыхнули. У нее пересохло во рту. По коже побежали мурашки, дыхание перехватило, а сердце забилось восторженно и быстро.

– Если Братство не выпустит меня, вы придете за мной? – шепнула она.

– Приду.

– А вдруг…

– Положитесь на меня.

«Положитесь на меня» выжидательно повисло в воздухе и… Как это обычно и бывает, ничего не произошло. Момент был упущен, Кроули натянул на себя привычную маску безразличия, кашлянул и шагнул через дверной порог прямо в пустоту.

– Ну-с? – Он взмахнул рукой, приглашая ее присоединиться к нему. – Этого ведь вы и хотели, не так ли?

Тело Алисы обдало теплом, она последовала за ним и встала рядом, всего в нескольких дюймах. Вот он – верх блаженства. Стоять рядом с этим заносчивым скрытным человеком и чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Но как такое возможно? Отчего огонь, иной раз вспыхивавший в его глазах, заставляет ее задыхаться от упоения? Это же просто смешно! Да она сама невероятно смешна! Что бы на это сказала Джен? Желудок Алисы болезненно сжался. Вероятно, Джен сказала бы следующее: «Какого рожна ты строишь глазки непрошибаемому «сухарю», когда я валяюсь на больничной койке, а сама ты лезешь в логово к почитателям Смерти?» Верха блаженства как не бывало.

– Вы не могли бы проведать Джен? – внезапно попросила она. – Просто… просто, чтобы увериться, что она все еще…

– Хорошо, – вздохнул Кроули. – Если от этого вам станет легче.

– И моих родителей.

Кроули закрыл дверь и некоторое время они провели в полнейшей темноте и тишине. Алиса не выдержала.

– А вы знаете, в какую нам дверь?

– Да.

Если бы Бишоп не открыл ей, где искать Марианну, они бы ни за что на свете не обнаружили пристанище Братства – попробуй найти тех, кто постоянно в бегах. Но адрес у них был, и Кроули, произведя разведку местности, выбрал для них самую ближнюю дверь.

– Держитесь от Марианны как можно дальше, договорились? Не верьте ни единому ее слову и ни одной живой душе не говорите, что вы – птицелов.

– Хорошо, – едва слышно проговорила Алиса, нисколько не боясь, что Кроули изобличит ее ложь. Он ведь не обладал талантами птицеловов.

Кроули нахмурился и открыл рот, чтобы, как предположила Алиса, пожелать ей удачи или напутствовать добрым словом. Она замерла в ожидании, но Кроули закрыл рот и отворил дверь.

– А вы разве не… – пролепетала Алиса и крепко зажмурилась, когда вспышка белого света, ворвавшаяся в распахнутую дверь, полностью ослепила ее.

Беспрерывно моргая, она вышла на улицу. Перед ней выстроились в ряд знакомые белые домики. Когда-то, в своем Лондоне, она частенько наведывалась на рынки, открытые неподалеку, и проходила по этой улице, застроенной великолепными особняками богачей, вызывавшими зависть, однако… назвать «великолепными» стоявшие напротив дома у нее не поворачивался язык. Гнусные трущобы, а не дома. Жалкие остатки прежней роскоши.

Белая штукатурка на стене дома с номером двадцать девять облупилась, палисадник был завален мусором, развороченная булыжная дорожка поросла мхом.

– Так, значит, мне просто… постучать в дверь? – полуобморочно уточнила Алиса, оглядываясь на Кроули.

– Да. Либо они впустят вас, либо нет.

– Знаете, если все-таки существует какое-то кодовое слово, вам лучше его сказать.