Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– Чарующе, не правда ли?

Алиса обернулась. В нескольких шагах от нее стояла женщина и не сводила с нее внимательных глаз. Марианна. Кто же еще. Высокая тонкая брюнетка с птичьим личиком и прядью седых волос у виска, костлявая, как скелет – того и гляди порежешься о ее выпирающие ключицы. На запястьях Марианны звенели браслеты, а пальцы унизывали кольца с драгоценными камнями, горевшими всеми цветами радуги. «Сорока», – мгновенно окрестила ее Алиса.

– Десятая казнь Египетская, – прошелестела Марианна низким бархатистым голосом, указывая на первую картину. – Ангел Смерти спускается в дома египтян и поражает их первенцев.

Марианна почти вплотную приблизилась к картине, явно наслаждаясь жуткой сценой.

Алиса кивнула: Ветхий Завет, Вторая книга Моисеева, Исход, в память о котором евреи отмечают Песах, иудейскую Пасху. Как там говорилось в Библии… «И воззвали сыны Израилевы к Богу, чтобы избавил Он их от угнетения Египтян. И наслал Бог на Египет девять казней, но все больше ожесточалось сердце фараона, пока не отправил Бог Ангела Смерти, и не поразил Ангел Смерти всех первенцев в земле Египетской. Сыны же Израилевы помазали дома свои кровью, и Ангел прошел мимо и не тронул детей их». Алиса нахмурилась и посмотрела на палец с засохшей корочкой крови – напоминании о пожертвовании у входной двери Братства.

– Однако в библейской истории нет упоминаний про полуночника, – сказала Алиса, кивая на порхавшую над деревьями нарисованную птицу.

Марианна ничего не ответила. Она отвернулась, подошла к другой стене и ласково погладила полулицо-получереп изображенной на ней роженицы.

– Финны звали ее Ловиатар, Мать болезней, – с любовью произнесла Марианна. – Ловиатар – слепая дочка Туони, Властителя загробного мира. Ветер продул ей лоно и наполнил бременем чрево, и через девять месяцев она произвела на свет болезни: Ломоту, Водянку, Коросту, Гниющую язву… Одним словом, девять сыновей. Дитя у ее груди, высасывающее из нее жизнь, зовется Сухоткой. Ловиатар жертвует собой ради детей своих. Питая их, она слабеет и увядает. Но она счастлива. Какая аллегория идеального материнства, не находишь?

Внезапно Марианна подскочила к Алисе. Алиса испуганно попятилась, сердце ее заходило ходуном. Она уперлась спиною в стену, и Марианна надвинулась на нее, словно скала, щеря в улыбке острые, как ножи, зубы. Алиса почувствовала себя мухой в паутине под изучающим взглядом паука.

Ее передернуло – Марианна, несмотря на аристократическую красоту, вызывала у нее неприязнь. Женщине, которой давно за сорок, не пристало так явно гнаться за уходящей молодостью – белить щеки и густо красить ресницы. Неужели она не понимает, что столь нелепый макияж старит ее лет на десять? И вдобавок эти маленькие глаза-льдинки. Как у акулы…

– Но вот это, – вывел ее из задумчивости голос Марианны, – просто шедевр.

Гемомант подцепила пальцами подбородок Алисы и вздернула ее голову вверх, к потолку, на котором находилась третья картина. Обвив Алису паучьими лапками, Марианна закружила ее, чтобы она смогла рассмотреть все до мелочей.

– Мимолетный взгляд в будущее… – зашипела она в ухо Алисы, словно изливающая яд змея.

Картина живописала ужасы разоренного и превращенного в пустыню Грачевника: разрушенный город, опустевшие дома, черные тучи, навеки заслонившие солнце, и улицы, заваленные телами мертвых. И над всем этим возвышалась смутная, нарисованная широкими мазками фигура в развевающемся на ветру плаще.

– Грядущее Очищение…

– Очищение, – повторила Алиса, не отрываясь от картины. – Вы имеете в виду Пухдистус? По-вашему, именно это и принесет Смерть – уничтожит все живое, как… как при Апокалипсисе? Десятая казнь Египетская, только во вселенском масштабе?

Марианна досадливо махнула на нее тоненькой ручкой.

– Было время, когда Линтувахти исполнял роль палача, но все это в прошлом. – Гемомант оглянулась на полотно с десятой казнью и затем посмотрела на Алису. – Сейчас он занят своим царством. Царством, куда в конечном итоге все мы и попадем.

– Именно! – вскричала Алиса, радуясь, что отыскала прореху в безумной логике Марианны. Ей нужна информация, достоверная информация, а не смехотворные байки про Апокалипсис и Повелителя мертвых! – Если все мы умрем и рано или поздно отправимся в Сулка-топь, то какой смысл в Очищении? Зачем форсировать события?

– Смерть неизбежна, – потемнела лицом Марианна, – и не требует никаких усилий. Но смысл имеет только жертвенная смерть, когда на алтарь бросается самое дорогое – жизнь. Принести себя в жертву – великая честь.

Марианна тяжело вздохнула.

– Линтувахти незачем тратить время на то, чтобы покончить с нашими жалкими людскими жизнями. Он выше этого. У него есть те, кто с неизмеримым удовольствием возложит на себя эту обязанность. И убьет во имя Повелителя мертвых.

– Те – это его последователи?

– Разумеется. Светлые души, которые одни только и способны очистить мир во славу Линтувахти. – Марианна с жалостью поглядела на Алису. – Но истинными Избранниками могут стать лишь дети Линтувахти, его кровь и плоть. С моей помощью он отправит детей своих к нам, и они очистят мир от всяческой скверны и жизни, и Повелитель мертвых возрадуется нашему последнему бесценному дару.

Кроули был прав: эта женщина спятила…

Марианна выпрямилась, сбросила личину психопатки и мгновенно превратилась в рассудительную деловую женщину.

– Итак, – сказала она как ни в чем не бывало, – принимая во внимание, как непросто до нас добраться, полагаю, тебя привела сюда острая надобность.

– Да-а, – неуверенно прохрипела Алиса. – Мне нужна ваша помощь.

Кроули точно ее убьет. Если, конечно, Марианна не прикончит ее первой.

– Что ж, тогда поговорим в более подходящей обстановке.

Марианна отодвинулась от Алисы, подошла к стене с изображением Ловиатар и… Алиса растерянно заморгала. Кирпичная кладка растворилась, камни выдвинулись наружу, и из образовавшегося в стене прохода вылетело облако известковой пыли. Марианна энергично шагнула в проход, камни тотчас начали смыкаться, восстанавливая стену в ее прежнем виде, и Алиса бросилась за гемомантом, не дожидаясь, когда проход закроется.

Они очутились в душной, загроможденной вещами комнате. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не наткнуться на коврики, шелковые подушечки, кресла времен королевы Анны с роскошными накидками, золотые подсвечники, позолоченные коробочки, искусно украшенные ручной резьбой, или полки, уставленные подносами с засахаренными фруктами, ржаными хлебцами, сыром и вином.

Алиса застыла на пороге, вдыхая тепловатый, насыщенный тяжелыми ароматами воздух, и попыталась собраться с мыслями.