Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– Возможно, вам придется кое-что предложить Марианне, – невозмутимо ответил Кроули. – Небольшое пожертвование.

– Какое пожертвование? – спросила Алиса, думая, что догадывается, о чем он.

– Просто постучите, а там видно будет.

Отведя от Кроули взгляд, Алиса глубоко вздохнула, пересекла улицу, взошла по ступенькам крыльца и застыла перед парадной дверью. На черной деревянной обшивке расплылось какое-то пятнышко, но как ни разглядывала его Алиса, сообразить, что же это такое, у нее не получалось. Она ткнула в пятно указательным пальцем и посмотрела на засохшую ржавую корочку, приставшую к подушечке пальца. Кровь.

Ужаснувшись, Алиса поспешно вытерла палец о рукав. Ей потребовалась целая минута, чтобы вернуть себе утраченное мужество и взяться за чугунный дверной молоток. Она постучала. Рельефные зубцы молотка выскочили из пазов и вонзились в ее ладонь, оставив неглубокие бороздки, из которых тотчас же выступила кровь. Алиса вскрикнула от неожиданности и резко отдернула руку. Так вот о каком небольшом пожертвовании шла речь! Попасть в дом гемоманта можно было только одарив его своей кровью.

Замок щелкнул, дверь отворилась. В дверном проеме появился мужчина, закутанный, словно в саван, в царивший в доме полумрак. Над его плечом порхал самый обычный коричневый полуночник. Алиса действовала молниеносно. Вспомнив свои упражнения с Джудом и Сашей, она мгновенно расслабилась, успокоилась, взяла себя в руки, глубоко задышала, погрузившись в безмятежное созерцание, и в упор уставилась на полуночника. «Отвернись», – скомандовала она. Птах медленно повернулся к ней спиной, и мужчина растерянно заморгал: Алиса растаяла, как призрак. Она отступила, когда он вытянул руку и неуверенно поводил ею перед собой. Никаких сомнений – для него она словно провалилась сквозь землю.

Мужчина постоял еще несколько мгновений, пожал плечами и зашаркал прочь, видимо подумав, что Алиса ему померещилась. Алиса придержала закрывавшуюся дверь и терпеливо подождала, когда человек скроется в глубине дома.

Она повернулась и посмотрела на Кроули. Застыв в проеме двери на противоположной стороне улицы, он не сводил с нее бесстрастных глаз. Алиса зашла в дом и в последний раз оглянулась на Кроули, всем своим сердцем желая, чтобы он ее остановил. Кроули, однако, лишь коротко кивнул ей, развернулся и растворился во тьме. Бросил ее на произвол судьбы, какой уж там она у нее ни была. Алиса решительно шагнула в дом.

Такое ощущение, что она попала в Тардис [10] Тардис – машина времени и космический корабль из британского телесериала «Доктор Кто». Тардис может доставить своих пассажиров в любую точку времени и пространства, а еще она огромна (может быть, даже бесконечна). с ее бесконечными, скудно обставленными и не особо гостеприимными комнатами. Однако здесь ей то и дело попадались люди – и мужчины, и женщины. Кто-то лежал в оцепенении на полу, кто-то вел за столами запальчивые споры. Стараясь не привлекать к себе внимания, Алиса пробралась по коридору и заглянула в гостиную. Чуть не задохнувшись от удушающего дыма благовоний, она поспешно ретировалась в благодатную прохладу коридора и блаженно вздохнула.

– Привет, я Бриджит.

Возле Алисы внезапно выросла миниатюрная веснушчатая блондинка с забранными в пучок волосами. Алиса вздрогнула и посмотрела на ее полуночника, птаха со стеклянными глазами, похожего на плюшевую игрушку. Пока Алиса раздумывала, не забьют ли обитатели дома тревогу, если она вновь испарится на глазах у одного из них, Бриджит сказала:

– Марианна знает, что ты тут. Ступай к ней.

Алиса смешалась. Она ведь даже не успела толком здесь осмотреться. К тому же Марианна ей не нужна, ей нужен некромант! Но Бриджит указала ей на узкую, почти вертикальную лестницу, и Алиса – а что ей еще оставалось? – судорожно вздохнула и взлетела наверх, перепрыгивая через две ступеньки. На лестничной площадке стояла гробовая тишина. Алиса пробежалась взглядом по дверям вдоль стен, гадая, какая из них ведет в комнату Марианны.

Перо Сильвии, засунутое за внутреннюю манжету рубашки, щекотало кожу. Алиса глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок, размеренно задышала, прислушалась. По руке пробежали мурашки…

Что это – там? Никак трепет крыльев? Дыхание ее участилось, и она бросилась к двери напротив. Там кто-то есть! Алиса в этом не сомневалась. Выдохнув, она расправила плечи, забарабанила в дверь, распахнула ее, не дожидаясь ответа, и ворвалась внутрь.

В комнате никого не было.

Ни Марианны, ни мебели, ни даже окон… Ни даже окон? Дыхание у Алисы сбилось, и она резко обернулась. Дверь исчезла… Остались лишь бетонные стены. Ни входа, ни выхода. Западня! Струйки холодного пота побежали у нее по спине. А вдруг это какое-то испытание? Или наказание за своевольное вторжение, как тогда, на Боу-стрит?

Ну и ладно. Алиса упрямо сжала губы и вздернула подбородок. Она проникла в самое сердце Братства и сделает все, что в ее силах, чтобы помочь Джен.

Она огляделась. Потрескавшиеся облезлые стены от пола до потолка были расписаны невероятнейшими картинами в стиле романтизма – полотнами столь умопомрачительными и эксцентричными, что Алиса разволновалась не на шутку. Да это же просто картинная галерея!

Жадным взглядом она впилась в пейзаж, покрывавший одну из стен. Над разоренным городом плыли мрачные грозовые тучи, черные кляксы деревьев угрюмо нависали над крохотными, беленными известкой домами, на ступеньках которых рыдали, сжимая друг друга в объятиях, мужчины и женщины. Вокруг них, в грязи, лежали вповалку бездыханные дети. Чудовищная тень, схожая с лапой, унизанной острыми, как кинжалы, когтями, медленно ползла по улицам мимо дверных порогов, а над деревьями порхал белый как снег полуночник, торжествующим взглядом лаская жуткую тень. Алиса застонала – она всегда восхищалась работами Уильяма Тернера, и художник, изобразивший этот пейзаж, точь-в-точь воспроизводил манеру любимого ее мастера: те же яркие сочные цвета и диковинные пейзажи, та же божественная светотень.

Следующее гигантское полотно изображало черноволосую женщину, возлежавшую на вершине холма. Внизу, на море, бушевал ураган, разбивая в щепы корабли и швыряя с волны на волну обезумевших матросов. Женщина приветствовала разгулявшуюся стихию, улыбаясь одной половиной лица: другая половина ее лица была оскаленным голым черепом. Она облокотилась на руки и раскинула ноги, давая жизнь младенцу, выходившему из ее чрева. Рядом, на камнях, вперемешку валялись еще семь новорожденных, восьмого же она приложила к груди, и с каждым глотком молока ребенок высасывал из матери жизненные соки, заставляя ее тело разлагаться и гнить. Картина была столь омерзительно-прекрасной, что Алиса протянула руку и провела пальцами по искривленной линии горизонта, разделявшей море и небо.