Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

Алиса кивнула, прикрыла глаза и погрузилась в раздумья. Из глубин памяти всплыли расписание лекций и номер телефона ее бывшего. Она вспомнила, что ее отец болел за футбольный клуб «Суиндон Таун», а у ее матери были голубые глаза. Она вспомнила множество вещей. Мириады. Но что-то изгладилось из ее памяти безвозвратно. Она не знала, что именно, однако испытывала чувство тревожного беспокойства – вдруг она упустила нечто важное? Алиса поднялась и нетвердо закачалась над подгибавшихся ногах.

– Вы – Сильвия, – прохрипела она. – Я вас помню. И вы… вы – здесь? – Сильвия смиренно кивнула. – Ваше перо… Мне без него не обойтись.

– Обойтись и еще как. Ты прекрасно видишь и без него.

– Да нет же!

– Перо ослепляет тебя. Ты полагаешься на него, потому что боишься поверить в себя. Верни его мне, птичка-пичужка. – Алиса вытянула перо из кармана и крепко прижала к груди, но Сильвия нежно разжала ее пальцы и выдернула перо у нее из рук. – А теперь, – сказала старушка, – раскрой глаза и взгляни вокруг.

– Взглянуть – на что? – насупилась Алиса. – Я теперь даже полуночника Колина не вижу.

– Потому что он улетел. Я не смогла разорвать нить, обвязанную вокруг твоего запястья, и я перерезала ее кусочком Арбор Талви. Я нашла его у тебя в кармане. – Алиса открыла рот. – И не смотри на меня так. Ты же понимаешь, я не могла поступить иначе. Черный Зверинец требует свою долю.

– Полуночник Колина стал данью Зверинца?

– Разумеется. Ну да и бог с ним. Гляди. Вон туда.

Она махнула рукой куда-то за плечо Алисы. Алиса обернулась и…

Обомлела. Мрачный зловещий лес, где деревья вздымали в небо тонкие скелетоподобные ветви, был не просто лесом. Росшие в нем деревья сплетались, свивались, скручивались, сцеплялись в самые умопомрачительные формы и образы, оставляя немного свободного пространства для… полуночников, которые порхали, прихорашивались и дремали между ветвями. Лес изобиловал полуночниками. Кишел ими. Ибо это был и лес, и в то же время не лес. Это был птичник. Это был…

– Черный Зверинец, – сказала Сильвия и вложила что-то в ладонь Алисе. – Теперь поняла? – Алиса посмотрела на свою ладонь: на ней, подрагивая и излучая жар, сверкал отломанный кусочек клетки. – Обломок Арбор Талви чувствует, что вернулся домой, – прошептала Сильвия.

– Вы перерезали им нить у меня на запястье, но как вы догадались, что он находится у меня в кармане? – удивилась Алиса.

– Так это же я дала его Кроули, – рассмеялась старушка.

Алиса смешалась. Но ведь Кроули настаивал, что получил его не от Сильвии, так как Сильвия умерла раньше, чем улетел полуночник Джен. Может, старушка после своей смерти исхитрилась отыскать клетку, отломить от нее кусочек и передать его Кроули?

– А Кроули сказал, что это были не вы. Он сказал…

– Чего он только не говорит! – Старушка потрепала ее по руке. – Порой его слова жалят, как осы. Не обращай на них внимания. У Кроули важны не слова, а поступки.

Алиса кивнула.

– А как переводится «Арбор Талви»? Оно звучит очень похоже на… Арбор Суви, то дерево из Аббатской библиотеки.

– Ах да, понимаю. Это как две стороны одной медали. В лесной чаще на Сулка-топи растут только деревья Арбор Талви. «Арбор Талви» значит «Древо Смерти» или «Древо Зимы» в отличие от «Арбор Суви», «Древа Жизни». «Суви», как тебе известно, по-фински значит «лето». А деревянный кусочек у тебя в руках – это кора Арбор Талви, что отломана от клетки полуночника юной леди.

Алиса стиснула обломок в кулаке, и ладонь ее закололо маленькими иголочками.

– Вы пойдете со мной? В Черный Зверинец?

– Боюсь, что нет. – Сильвия покачала головой. – Вместо этого я напутствую тебя мудрым словом. Будь осторожна с Арбор Талви. Не размахивай им налево и направо, иначе ненароком располосуешь нить, связующую тебя и твоего полуночника. В этом и есть предназначение Арбор Талви. И поэтому Арбор Талви растет только здесь и нигде более. Арбор Талви манит к себе полуночников, как мотылька – лампа. Удержи своего полуночника как можно дольше возле клетки, от которой я выломала кусочек, и он откроет ее.

– Мой полуночник откроет клетку?

– Любой полуночник может открыть клетку, разве Кроули тебе не сказал? – Глаза Сильвии недоверчиво распахнулись. – Полуночник – универсальный ключ. Любой полуночник открывает и закрывает клетки, любые клетки. Но я подозреваю, вы придумали нечто более изощренное… Более хитроумное и изобретательное… – Сильвия поглядела на Алису, и недоверие в ее глазах уступило место ужасу. – Неужели в его светлую голову не пришло ничего лучшего, как послать тебя сюда с одним-единственным запасным полуночником? И вы даже не сварганили худо-бедного плана, как затем вызволить твоего полуночника?

– Вы о чем? Мой полуночник откроет клетку и… Все просто. Какие проблемы? Я заберу из клетки птаха Джен и отправлюсь домой.

Лицо Сильвии преисполнилось состраданием и жалостью.

– Как только ты отворишь клетку и заберешь птаха своей подруги, твой полуночник займет его место. Око за око. Зуб за зуб. Птах юной леди вылетит из клетки, а твой птах – поселится в ней. И единственный способ вызволить твоего птенчика – поменять его на другого полуночника. Я думала, ты принесешь двух птахов: одного, чтобы беспрепятственно прогуляться по топи, и второго, чтобы посадить его в клетку.

Алиса только безмолвно открывала и закрывала рот. У нее ведь были два полуночника! Гори в аду, чертов Проктор! Она прикрыла ладонями глаза. Обломок Арбор Талви коснулся ее щеки. Проктор знал, что с одним полуночником вся ее затея провалится к чертям. Наверняка об этом знал и Кроули, но она не дала ему и рта раскрыть, соврав, что обо всем позаботилась… Ну почему, почему она не додумалась, что клетка окажется заперта? Что ей не удастся в темпе вальса прошвырнуться по топи и открыть клетку голыми руками.

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотала Алиса, устало потерла глаза и повернулась лицом к чащобе. – Вы не прогуляетесь со мной? Немного. До леса…

Теперь, когда ее маленький спутник, полуночник Колина, улетел, она чувствовала себя совсем одинокой.

– Разумеется, – кивнула Сильвия. – Я пройду с тобой столько, сколько смогу… Но где-то там горюет по мне любимый мой полуночник. Увидеть его сидящим в клетке – выше моих сил. Я так тоскую о нем.

И они зашагали к лесу по оледеневшей топи. Холодный и влажный ветер трепал Алисе волосы, хлестал по щекам, лез под воротник. Каждый шаг давался ей с неимоверным трудом. Мокрое пальто смерзлось и покрылось льдистыми катышками. Алису трясло. Она не чувствовала ни рук, ни ног, а только подрагивающий в ладони обломок Арбор Талви.

– В-вы давно знаете К-кроули? – стуча зубами, спросила она.