Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

Изо рта ее валил пар, мороз продирал до костей. Еще немного, и она замерзнет до смерти.

– С тех самых пор, как он был маленьким напуганным мальчишкой.

– А ч-чего он б-боялся?

– Крови, что течет в нем.

– Крови?

– Той крови, что он унаследовал от отца. Его отец был сущим негодяем. К сожалению, человек не всегда властен над своею судьбой. Уж тебе ли об этом не знать. – Алиса растерянно кивнула. – У Кроули, однако ж, добрая душа, хотя по его виду это и не скажешь. Жизнь немилосердно перемолола его. Впрочем, как и многих других, хотя, возможно, с ним она обошлась чересчур сурово. Его сердце – отверзшаяся рана. Из-за пережитых смертей да злых языков.

Лес приближался, нависая над белым безмолвием жуткой, отвратительной тенью. Алиса из последних сил медленно тащилась вперед. Как больно… Невыносимо… «Джен, – повторяла она, как заклинание, – Джен». Она здесь ради Джен. Ради Джен, которая, не раздумывая, бросилась бы из-за нее в горнило смерти.

– А вы видели его п-полуночника? – заклацала зубами Алиса. – Он всегда п-прячет своего птаха. Я не могу понять, ч-что он от м-меня скрывает.

– Полуночника Кроули? О да, видела. Таких полуночников не забываешь. Величественный птах.

– А моего п-полуночника вы видите? Каков он?

А вдруг ее час пробил? Вдруг она умрет здесь, так и не увидев своего полуночника?

– Сейчас я вижу намного лучше, чем раньше. Твой птах… очень, очень красивый. Я заметила его еще прежде, когда мы с тобой ехали в автобусе.

– Но как мне заставить его открыть клетку, если я даже не вижу его?

– Отыщи нужную тебе клетку. Остальное сделает твой полуночник.

Алиса кивнула и прикусила губу. Ее взгляд рассеянно метался по сонмищу Арбор Талви, в ветвях которых гнездилась тьма-тьмущая полуночников.

– А я теперь всегда буду их видеть? Полуночников других людей? Без вашего пера?

– Деточка моя, увидеть полуночника для тебя теперь так же просто, как глазом моргнуть. Или выключателем щелкнуть. Ты можешь видеть или не видеть их по одному своему желанию. До тех пор, пока ты…

Жива. Сильвия не произнесла последнего слова, но Алиса и так все поняла.

Они остановились на опушке леса. Перед ними, приглашая укрыться под сенью своих скрюченных, оплетенных ветвей, почетным караулом вздымались два ряда деревьев. Слабые солнечные лучи, пробивавшиеся из-за серых туч, скудно освещали промерзшую насквозь землю и извилистую тропинку, уводившую в чащу.

Кусочек Арбор Талви в кулаке Алисы неистово задергался, и Алиса разжала ладонь. Осколок бешено крутился, как стрелка компаса, и вдруг неподвижно застыл, будто упавшая стрела. Все, как и говорил Кроули.

– Следуй за стрелкой, – сказала Сильвия, отступая на шаг. Алиса испуганно вздохнула и потыкала осколок Арбор Талви пальцем. Осколок не шелохнулся. Он проложил свой курс. – Удачи, – махнула ей на прощание старушка.

Алиса хотела поблагодарить ее, но от волнения у нее перехватило горло, и она лишь кивнула и вошла в Черный Зверинец.

Молчавшие до той поры птицы подняли невообразимый гвалт. Глядя на нее черными бисеринами глаз, они щебетали, чирикали, трещали среди ветвей, возвещая ее приход пронзительными криками.

Нервы Алисы были напряжены до предела. Вот я и в Царстве Смерти… Молю, огради меня от Повелителя мертвых. Огради меня от Линтувахти. Не дай ему застать меня за кражей.

Кусочек Арбор Талви в ее руке дернулся, поворачивая налево, и Алиса неохотно свернула с тропинки, перелезла через необъятные корни деревьев и ловко, чтобы не стукнуться головой, поднырнула под низко нависшие ветви. Чем дальше она углублялась в лес, в самое сердце Зверинца, тем сумрачнее становилось вокруг. Скрытому облаками солнцу лишь изредка удавалось осветить мрачную чащу, и под его косыми лучами между деревьями ложились гибкие длинные тени.

Корявые стволы стелились чуть ли не по самой земле, преграждая ей путь, и Алиса сгибалась в три погибели, чтобы не ободрать кожу о шершавую кору или бугристую ветвь. Она вспомнила о приказе Вина Келлигана принести ему кору дерева и злорадно подумала: «На-ка, выкуси!» Стервятники ничего от нее не дождутся. И плевать ей на все их угрозы и посулы.

Протащив ее по извилистым тропкам, что петляли в глухой непролазной чащобе, сворачивая то направо, то налево, а то вовсе кружа на одном месте, осколок Арбор Талви наконец-то привел ее к черному дереву.

Алиса затаила дыхание. Взгляд ее лихорадочно бегал по стволу вверх-вниз, но она никак не могла отыскать на нем прорехи, оставленной выломанным Сильвией кусочком, который ритмично гудел, подрагивая, в ее руке. Может, Сильвия отломила его не от ствола, а от ветви?

Алиса жадно впилась глазами в ветви, где тридцать с лишнем птиц сидели, как на насесте, с любопытством поглядывая на нее. Алиса ахнула: клетки для птиц образовывали сцепленные между собой спутанные, корявые ветки и сучья. Но где же клетка с полуночником Джен? Клетка, из-за которой она сюда и явилась? В Алисе теплилась надежда, что она узнает полуночника Джен с первого взгляда: он напомнит ей свою хозяйку, и она сразу отличит его от остальных птиц, как отличала птаха Августа по его чудаковатости и своеобразию, а птаха Саши по его вдохновенной дерзости. Но… Все полуночники на этом дереве казались ей похожими друг на друга.

Страх вполз в ее сердце. Неужели все зря? Что ей делать? Не может же она взвалить на себя целое дерево! Кровь застучала у нее в висках, и птицам словно бы передалось ее отчаяние: набросившись на дерево, они принялись кромсать его клювами, неистово царапать когтями.

– Тише, – успокаивала их потрясенная Алиса. – Не шумите, прошу вас. Ш-ш-ш!

Если Линтувахти найдет ее здесь, все пропало.

Но все старания птиц были напрасны, они не могли причинить вреда своим клеткам. Как только на коре появлялся малейший порез, из него мгновенно вытекал багряный сок, тотчас же залечивавший древесную рану. Кроули предупреждал ее, чтобы она не ломала клетки. Но почему? Потому, что их невозможно сломать? Или потому, что сломанные клетки восстанавливались почти мгновенно? Может, Вин и вправду хотел получить кусочек коры из-за его чудодейственных свойств?

Вздымая над головой, словно компас, обломок Арбор Талви, Алиса подошла к дереву и взобралась на вывернутый из земли корень, отчаянно ища подходящую к обломку выемку на стволе. Кусочек Арбор Талви бешено задрожал, и Алиса стиснула ладонь, чтобы ненароком его не выронить. Выемка совсем близко, рядом… Вот она! Кора на тоненькой веточке, поросшей шипами-колючками, была содрана, и сквозь небольшой срез проглядывала рыхлая мягкая сердцевина.

За скрученными ветвями метался полуночник Джен. Клетка! Но… Слишком высоко… Алиса взобралась на нижнюю ветку, вытянулась и… поместила обломок в выемку.