Мэделин Ру - Восход теней [litres]

– Мне нужна только правда, – холодно сказала Аллерия, взяв себя в руки.

– Где она повстречалась с вами? – спросил Туралион.

Отрекшийся указал на север.

– Там, у дороги, невдалеке от Штормграда, а шла, как сама нам сказала, из Хилсбрада. С конем у нее не заладилось – сбросил, и она сильно повредила запястье, а после ею еще ящеры задумали перекусить.

Тут он сунул руку за пазуху, и все солдаты поблизости потянулись к оружию, однако Отрекшийся извлек из-под одежд всего-навсего небольшой, красного цвета мешочек.

– А я, видите ли, целитель. Аптекарь. Аптекарь Котли, забочусь о тех, кто перед вами, вот и ее подлечил.

Аллерия кивнула. Что ж, хорошо. Дело пошло.

– Продолжай. Что произошло после того, как ты ее подлечил? Что она говорила?

– Женщина оказалась не из болтливых, но я вправил кость, перевязал запястье, и она отправилась своей дорогой, – ответил аптекарь. – Сказала, ей нужно на юг, в бухту Фальдира, да поскорее. Там ее, дескать, ждет лодка.

– А имена? Имена какие-нибудь называла?

В голосе Туралиона явственно слышалось радостное волнение. Сама Аллерия чувствовала то же самое. Если аптекарь не лжет – а обмана она в нем не чуяла, только страх, – они напали на след.

Котли, наморщив лоб, почесал в безволосом затылке и рассеянно покачал на руках орочьего младенца.

– Только свое. Виз… как же ее… Виз… Визринн!

– Благодарю тебя, – почтительно склонив голову, сказал Туралион. – Ты очень помог нам, аптекарь.

Стоило им отвернуться, Отрекшийся поспешил к орчихе и склонился над нею, нащупывая пульс. Орчиха, застонав, отмахнулась, залопотала что-то невнятное. Ослабла, однако жива… и тело ее излечат мигом, а разум восстановится со временем, хотя исцеление будет долгим и малоприятным. Казалось бы, места для угрызений совести в сердце Аллерии уже не оставалось, но все же они каким-то образом ухитрились пробраться внутрь и теперь, холодные, неумолимые, терзали ее на каждом шагу.

Навстречу обоим шагнул капитан Келосель. От факела в его руке повеяло жаром.

– Дальнейшие распоряжения?

– Дай им еще провизии, и одеял, и чистой воды, без которой мы сможем обойтись, – ответила Аллерия, направляясь прямиком к коню. – И вели убираться отсюда подальше, не то Сухокожие их вскоре отыщут и не пощадят.

– А что с аптекарем? – крикнул им вслед Келосель.

– Аптекаря доставить в Штормград. Он может знать что-то еще, а мы не должны упускать ни одной мелочи!

Поднеся огонь к последней палочке благовоний, Апари подождала, пока ароматный дымок не коснется лица, и глубоко вдохнула. Легкие заныли от боли, но боль была непременной частью этого ритуала.

Рана в ноге теперь ныла, болела, пульсировала, не переставая. Страданий не облегчало ничто, но Апари стойко терпела: пусть боль распаляет жар ее ненависти, подобно тому, как кровь изменников придает сил ее колдовству. Тайо клялась, будто знает искусных вульпер-костоправов, которые аккуратно отсекут больную ногу по колено, но Апари отказалась. Решила: ничего. Пусть голень чахнет, пусть покрывается темными пятнами, напоминая, что время дорого, что ни единой минуты нельзя тратить впустую.

Долго ли еще нога ей прослужит? Этого Апари сказать не могла.

– Все готово?

Голос Тайо легко перекрыл свист ветров над Перевалом Узников. От бурливших внизу битумных ям густо несло смолой, но аромат курений отчасти смягчал неприятный дух. Преодолев неотвязную боль в икре, Апари поднялась на ноги. Тайо, прекрасно знавшая, что от предложенной помощи Апари откажется, помочь ей и не подумала. Вокруг неровным кольцом расположились сторонники Укуса Вдовы, а проявлять слабость на глазах тех, кого ведешь за собою, нельзя ни за что.

Волосы сподвижницы, заметно превосходившей Апари ростом, были черны от краски, точно смола в ямах.

– Я готова, Тайо, – ответила Апари. – Покушение не удалось, и за ответами Орда явится сюда. Королеве мы нанесли удар на их земле, но допустить их на нашу землю не можем. Их слишком много, и нас с бледным всадником просто сомнут прежде, чем справедливость восторжествует.

– Буря их к нам не подпустит, Апари. Это колдовство древнее, как сама империя, – заверила ее Тайо. – Ничего еще не потеряно. Мы победим.

Апари насмешливо фыркнула.

– Увидит это бледный всадник – небось, не станет больше в нас сомневаться. Думает, будто силен, но истинной нашей силы еще знать не знает. Но ничего. Это… это положит конец всем его попрекам и покажет ему, на что способен Укус Вдовы!

С этими словами Апари обвела взглядом собравшихся вокруг мятежников. Число их прирастало день ото дня – не так уж быстро, однако все больше и больше зандалари, живших в Дазар’алоре и окрестных деревнях, покидали дома, чтоб влиться в их ряды. О нападении на дворец слышали все. Правда, после Таланджи, появившись на рынке, погасила волну слухов, будто покушавшимся удалось с ней покончить, но многие докладывали, что выглядела она – из рук вон плохо.

Если Укус Вдовы способен угрожать самой королеве, значит, восстание их – не пустяк, а настоящая опасность для трона. Только нельзя допустить, чтоб Таланджи пришли на помощь союзники. Зандалар нужно оградить, отрезать от всего мира, сделать его беззащитным, и тогда он снова сможет набраться сил.

– Все мы готовы, – объявила Апари, подняв руки к небу, и члены Укуса Вдовы благоговейно притихли. – Но чтоб сотрясти моря, чтобы повелевать тучами, потребуется вся наша мощь – вся наша недюжинная мощь без остатка!

Перед нею, на плоском, до блеска отполированном черном камне, лежал старый тролль из дворцовой знати. Стоило ему шевельнуться – и Даз, жуткий клещ, питомец Апари, угнездившийся на его груди, дробно защелкал зубами. Глаза старика-тролля округлились, что твои луны. Рот пленника был накрепко заткнут кляпом, и голос Апари легко заглушил протестующее мычание. Его роскошный наряд и драгоценные украшения перешли к проезжим торговцам в обмен на провиант и оружие.

– Пойте же со мной, братья и сестры, мне нужен ваш хор! Пусть небеса слышат вас, пусть знают, какова ваша воля!

Вокруг Апари, спиной к кружившим над перевалом стервятникам, сидело около трех десятков троллей. Луна сияла алым кровавым огнем, словно предчувствуя их затею. Соратники Апари были облачены в свободные черные накидки и набедренные повязки с белыми полосами, изображавшими множество паучьих лап. Шеи одних украшали резные талисманы, а по плечам самых бесстрашных вольно разгуливали жирные мохнатые тарантулы.

Апари широко развела руки, взмахнула ими, задавая такт, и над перевалом зазвучал тягучий, неторопливый напев. Тайо прошла к кругу, вычерченному на плоских темных камнях узенького плато над перевалом, заменявшего им алтарь. Временный лагерь они, вытесненные из болот усилившими бдительность королевскими патрулями, разбили невдалеке, внизу, у самых скал.