Анастасия Петрова - На пороге Будущего [СИ]

Вот все и решилось. Она сама определила свою судьбу. Но спокойнее ей не стало. В Халене она не сомневалась — она была в него влюблена. Но удастся ли ей принять эту страну и ее жителей? Ведь это так мало — жизнь без связи с родными, без телевидения и интернета, без автомобилей и электричества… И так много, когда огромная, размером с крупную европейскую державу страна принадлежит тебе!

Зима отступила. Влажный северо-восточный ветер сменился южным, дующим из глубины континента. Скоро он станет обжигающе горячим, высушит пастбища на склонах шедизских гор, заставит обмелеть даже полноводную Гетту. В Киаре белым и розовым цвели сады, и улицы украсились знаменами всех иантийских провинций. Из всех окон свешивались остро пахнущие цветочные гирлянды. Была уже расстелена голубая ковровая дорожка, по которой выйдут к народу царь и его невеста. С раннего утра люди занимали места на городской площади и с любопытством смотрели на стены замка, где виднелись темные силуэты часовых.

Евгения уже несколько дней жила на успокоительных травяных отварах. Никогда еще ей не приходилось так волноваться. Она переживала бы меньше, если бы ей позволили принять участие в предсвадебных хлопотах. Но по старому обычаю невеста не должна участвовать в приготовлениях. Весь замок уже два месяца готовился к празднованию. Сериада сбилась с ног, подгоняя мастеровых, что готовили приданое для Евгении: портних, вышивальщиц, обувщиков, ювелиров… А невеста просиживала дни в доме старой царицы, и ее развлекали певицы и танцовщицы. «Потерпи чуть-чуть, — говорила ей Сериада. — Когда ты станешь царицей, никто не сможет тебе указывать. Будешь делать все, что захочешь!» И Евгения терпела.

Для нее сшили платья на первый и второй день свадьбы. Она сочла их уродливыми, но так уж тут было принято. Вступать в брак она будет в ярко-красном платье, тяжелом от золотой вышивки. Оно глухо, как футляр, закрывало тело от шеи до пят, оставляя открытыми одни только кисти рук. Предложенное Евгенией скромное декольте было с негодованием отвергнуто как совершенно неприличное. Замужние дамы могут себе позволить носить одежду с короткими, до локтя, рукавами и свободным воротом. Но юная девушка, тем более невеста, тем более — царская невеста должна быть безупречна. К тому же, как добавляли про себя некоторые из окружавших будущую царицу женщин, даже в самой строгой одежде она выглядит чересчур сильной для женщины — просто чрезмерно до неприличия!

«Ну, погодите! — думала Евгения в ответ на их взгляды. — Вот выйду замуж и изменю эту дурацкую моду!»

К счастью, наряд знатной дамы хотя бы не требовал прятать волосы. Но женщины весьма своеобразно использовали эту поблажку: свободные локоны вышли из моды еще десятилетие назад, и гвоздем сезона нынче были косицы и жгуты. Некоторых они просто уродовали. Евгения категорически пресекала попытки девушек заплести ей пять или шесть кос и взамен научила их разнообразным французским косам, решив, что с ее стороны и это будет весомым вкладом в местную культуру.

И вот уже надето платье, в котором она чувствует себя такой неповоротливой. Заплетены в косу и уложены венком волосы. Обуты туфли. Остановив дыхание от усердия, Эвра расправила на ее плечах золотые пластины ожерелья. Евгения даже не ощутила всей этой тяжести. Она пыталась представить себе, как это будет, когда она, под руку с Халеном, выйдет в город, на глаза огромной толпы. Они ждут царицу, а кого увидят? Перепуганную девчонку, путающуюся в складках одежды.

Она еще раз повернулась к зеркалу. В нем не было испуганной девчонки. Оно показало женщину с горящими глазами на бледном лице и тревожно вздымающейся грудью, которую не могло скрыть даже свадебное платье. За дверью послышались легкие шаги, и в комнату вбежала Сериада, тоже бледная, волнующаяся, но впервые в жизни не думающая о себе. Ее светло-зеленый наряд шелестел и блестел, когда она обошла Евгению кругом, внимательно осмотрев все до мелочей.

— Амарх уже идет! — выпалила она. — У вас все готово? Пора!

На мгновение загородив весь дверной проем, вошел кудрявый, пахнущий духами Амарх Хиссан — двоюродный брат Халена, наследник правителя Матакруса. Он специально приехал, чтобы в качестве свидетеля невесты проводить ее к жениху, ожидающему у ворот замка. Ради праздника он надел парадный офицерский мундир из черной кожи. Его серые глаза с неожиданной теплотой взглянули на Евгению, и он подал ей руку.

— Пора, госпожа моя. Царь ждет.

У иантийских аристократов было не так уж много свадебных обычаев и обрядов. Уж точно меньше, чем на традиционной русской свадьбе. Свидетель невесты провел ее от дома до ворот и вложил ее руку в руку царя. Халена сопровождали мужчина и женщина, которых Евгения едва знала, — свидетель жениха и так называемая третья свидетельница. Невесте не полагалось ни фаты, ни букета цветов. Хален ободряюще кивнул ей.

— Улыбайся и маши людям.

Солнце уже клонилось к западу. Зрители на площади устали от ожидания. Многие уселись прямо на землю. В толпе шныряли продавцы вина и сластей. Но вот ворота замка распахнулись, и показался одетый в белое священник, ведущий на площадь жениха и невесту. За ними следовали свидетели, гвардейцы, министры, губернаторы провинций, все в парадных офицерских мундирах, и их жены и дочери в ярких, как весенние цветы, нарядах.

Люди вскакивали на ноги, с криками навалились на цепь, что огораживала площадь по периметру, надежно удерживаемая вбитыми в землю столбами. Полицейские с трудом сдерживали натиск толпы. Каждый старался пробиться поближе и рассмотреть олуди в ее красном с золотом платье. Царь, как и его гвардейцы, был в парадной военной форме. Черный костюм сделал его еще выше ростом. Мало кто догадывался, сколько времени и труда ушло на плетение из серебряных цепочек его жилета и на украшение вышивкой плаща, концы которого несли маленькие пажи. Справа от него шла юная, прекрасная невеста. Она улыбалась и махала рукой толпе, а та отвечала приветственными криками и пожеланиями счастья.

На площади Ханияр Ранишади провел торжественный обряд и громко провозгласил Халена Фарада и Евгению-олуди мужем и женой, взяв с них клятву заботиться о народе и оберегать его от врагов. Свидетели протянули хрустальную чашу с серебряными кольцами, которые они надели на пальцы друг другу. На кольце Халена было выгравировано имя его жены, а на ее кольце — его имя. Царь коснулся губами щек Евгении, и оба они поклонились своему замку — цитадели Фарадов, которую не взял ни один враг.

На этом публичная церемония была закончена, и супруги проследовали в замок, на протяжении всего пути пригоршнями кидая в толпу мелкие серебряные монеты. Их ждал свадебный ужин. А для народа по всей Киаре были накрыты богатые столы и выкачены бочки с вином.