Ксения Изотова - Возлюбленная тьмы [СИ]

— Ничего, я не обиделся, — уверил её здоровяк и попросил продолжать.

— Итак, когда-то мы, как и все, жили на равнине, в хижинах, покоящихся на твёрдом основании почвы, но однажды в наши края пришли землетрясения. Они повторялись, с каждым разом становясь всё сильнее, и принося бесчисленное множество смертей. Мы думали, что это гнев богов, и боролись с ним, как могли. Мы приносили в жертву тех, кого считали менее ценными — женщин, чтобы избегнуть неистовства стихии. И это помогло. Земля впитала жертвенную кровь и затихла. Мы обрадовались и продолжили жить дальше, но женщин осталось мало, слишком мало, и дети почти перестали рождаться. Каждая женщина брала себе по нескольку мужей, чтобы чресла оставались плодородными и наполнялись жизненной силой как можно чаще. Мужчины сражались друг с другом за право продолжить свой род, а мы старались этому препятствовать. Через несколько десятилетий женщины стали такой ценностью, что вся власть перешла к ним. И это помогло. Наша численность вновь стала расти, но это стало не единственным эффектом. Как только править стали матриархи, уменьшилось число войн, конфликтов, болезней. Мы стали сильнее, могущественнее и богаче, чем прежде. Когда землетрясения пришли вновь, наша королева отказалась приносить жертвы. Мы поднялись наверх, на деревья, где толчки земли почти не ощущались. На этот раз стихия бушевала сильнее, но не погиб ни единый человек. По приказу матриархов был построен Мидриаль и с тех пор у нас правят женщины.

Отец Сарины склонил голову набок и посмотрел на жену сияющими тёмными глазами.

— С тех самых пор для лесных людей наступил золотой век. Другие народы гибли один за другим, втянутые в распри и войны, но мидрин оставались целы и невредимы. И наша сила росла вместо того, чтобы гаснуть, как произошло почти со всеми человеческими народами.

— Мидрин — это лесные люди? — спросила я.

— Да, так звучит это словосочетание на нашем языке. А Мидриаль — это страна лесов. По-моему нам подходит, — улыбнулась Сарина, отвечая на мой вопрос.

Я подошла к окну и выглянула наружу. Мир казался зелёным, как будто бы я смотрела на него через бутылочное стекло. Всё вокруг утопало в листве, и было таким живым, таким трепетным и вместе с тем могущественным. Моё сердце навек было отдано морю и скалам, но лес был поистине прекрасным. Я не могла этого не замечать.

Вечер мы провели с семьёй Сарины и здесь же устроились на ночлег. Дом нашей подруги не был рассчитан на такое количество жильцов, но одну ночь в нём провести вполне можно было, а следующим утром мы всё равно собирались отправляться в путь. Джунгли манили, они звали голосами ярких птиц, перекликающихся в ветвях, шуршанием змей, ползущих по стволам, криками обезьян и шелестом листвы. Я спала чутко, даже сквозь сон прислушиваясь к непривычным звукам. Завтра мы отправимся в этот таинственный зелёный мир, и джунгли поглотят нас, так что если с нами что-то случится в их глубине, никто ничего и не узнает.

— Нисса, идём же!

Я отвела взгляд от привлёкшего меня цветка и посмотрела на Урхака, который нетерпеливо подпрыгивал рядом.

— Да иду я, иду. Посмотри вначале сюда.

Орк послушно склонился над цветком. Мимо как раз пролетала яркая бабочка и опустилась на один из лепестков, сложив крылья. Цветок едва заметно шевельнулся, а затем из его сердцевины стремительно рванулись два щупальца, спеленавшие насекомые. Ещё мгновение, и бабочка была затянула в чашечку цветка, и никакого шевеления уже не было видно. Урхак довольно ухмыльнулся и осторожно погладил цветок по стебельку.

— Круто, — оценил он, а я только вздохнула.

С тех пор, как мы вошли в джунгли, меня преследовала навязчивая мысль. В этом многообразии форм и расцветок наверняка есть что-то ещё не описанное, что-то такое, о чём не успели написать учёные мужи в своих монографиях. Если я представлю Виктору не просто курсовую, но настоящую научную работу… Я довольно зажмурилась при этой мысли, но, увы, мои мечты вновь были прерваны необходимостью идти дальше. Сарина подготовила для нас насыщенную культурную программу, и, помимо всего прочего, решила показать нам руины храмов среди джунглей. Раньше в них поклонялись богине-матери в одном из самых жутких её проявлений, в обличье повелительницы смерти, но ныне они стоят заброшенными и постепенно зарастают деревьями и лианами.

Продравшись через густые заросли кустарника, сплошь усыпанного чёрными ягодами, мы вышли на место, которое когда-то было поляной. Деревья здесь были заметно ниже, чем в окружающем лесу, и расстояние между ними было больше, так что мы могли спокойно идти, а не бороться каждую минуту с ветвями. То тут, то там между стволами белели каменные блоки. Я осторожно прошла вперёд, стараясь не споткнуться. Несомненно, когда-то храм был здесь. Под ногой что-то хрустнуло, я наклонилась и подняла маленькую статуэтку, ставшую хрупкой от времени. Статуэтка изображала прекрасную обнажённую женщину, она была белой, за исключением двух крупных агатов, чёрных, как ночь, вставленных на место глаз женщины. Присмотревшись я увидела, что шею женщины опоясывает почти стёршаяся резьба — маленькие черепа.

— Это Неназываемая богиня, — тихо сказала Сарина. — Богиня, несущая смерть. Сейчас многие считают, что Дану светла и невинна, но это не так. Богиня родила двоих детей, и только один из них — бог жизни. Другой олицетворяет собой тьму. Дану многолика, как сама природа, но сейчас люди забыли об этом и оставили храмы, подобные этому.

Я кивнула. Да, это так. А жаль, ведь когда-то храм был действительно прекрасен. Я прошла вперёд, рассматривая окраины. Внезапно в воздухе послышалось тихое шипение, словно где-то рядом лежала змея, недовольная вмешательством чужаков. Я осмотрелась, но никого не увидела. Сделав ещё пару шагов, я ощутила ногой что-то твёрдое, отличающееся от лесной почвы под ногами. Друзья подошли поближе и я указала им вниз.

— Здесь что-то есть.

— Что именно? — уточнил Гарт, оглядывая площадку, на которой я стояла. На первый взгляд в ней не было ничего необычного, просто пятачок земли, покрытый изумрудной травой.

— Я не знаю, — пожала я плечами, — Но тут слишком твёрдо. Наверное, под травой что-то лежит.

— Там может быть просто камень, или фундамент строения. — сказал орк, но я чувствовала, что мы должны посмотреть, что там внизу.

Шипение раздалось ближе, звук заставил крошечные волоски на моих руках встать дыбом. Он не был пугающим, но в нём было что-то такое… Словно зов, идущий из-под земли. Я опустилась на колени и решительно принялась отгребать почву в сторону. Парни присоединились ко мне, а Сарина встала рядом, прикрывая нас от солнца большим листом. Наконец я почувствала, как пальцы упёрлись в преграду. Мы счистили остатки земли, перемешанной с травой, и обнаружили круглый каменный люк. По его краю ползла вязь каких-то неизвестных мне символов. Стоило мне их коснуться, как по камню пробежала голубоватая искра, а затем погасла. На прикосновение остальных люк реагировал точно так же.