Гарет Ханрахан - Молитва из сточной канавы [litres]

Онгент взял амулет и надел на ее парализованную шею.

– Давай-ка попробуем снова, – сказал он. – На этот раз как положено.

Не шевелился ни один мускул. Заклинание стиснуло ее так туго, что едва удавалось дышать. Как быть? На ум пришло лишь одно – слететь вслед за Шпатом и убиться об пол. Она решила так и поступить, но, прежде чем сорвалась, рядом на уступе возник Мирен, подпирая ее. Его проворные, хваткие руки держали не слабее отцовского заклинания.

Веретенщики застыли на месте, а потом начали отползать. Некоторые распустили черные перепончатые крылья и планировали вниз, описывая круги внутри здания и приземляясь посреди скопления своих жертв. Большинство спускалось обратно прежним путем, сползая по куполу. Кари ясно все это видела – нельзя было даже моргнуть. Взор приковала серо-красная отметина на полу – то был, прежде был, Шпат.

– Я работал с твоим дедом, – зашептал на ухо Онгент. – Замечательный товарищ он был, но ни в грош не ставил традицию. Он представлял историю великим конструкторским проектом, поступательным процессом, требующим улучшений. Боги законности, торговли и прибыли, развиваясь, движутся в светлую вечность! Идеал и рай для бухгалтера! – Он читал ей лекцию. Здесь и сейчас, не найдя удобней момента, впал в преподавательство. – Изучавшему историю ясно, что нет никакого процесса, нет никакой всеобщей цели. Империи восстают и рушатся, приходят и уходят царства. Война, разруха и время обращают в насмешку самые грандиозные построения. Все созданное руками смертных рассыпается прахом. Я видел, как Джермас готовил городу свое помойное подобие золотого века, если хочешь – завет Эффро Келкина, начертанный на небесах. Но я-то понимал: в итоге все кончится ничем, даже добейся он успеха. Пара-тройка десятилетий процветания, тьфу, пустяк!

Заключенная в тюрьму своей плоти, Кари беззвучно завопила. Она силилась дотянуться рассудком вовне и ударить его, как опрокинула хейнрейлов экипаж, но заклинание сковало ее и в духовном мире. Она брыкалась, плевалась, но поделать ничего не могла.

– Черные Железные боги… им ведь просто не повезло . Восстание Хранителей должно было захлебнуться. Кучка отважных земледельцев и несколько сельских божков урожая из глухомани подняли бунт против пантеона ярых, вечно борющихся божеств? Да намечалась обычная бойня! Бойня и произошла, вот только какой-то святой хранительнице везет, и она убивает Первосвященника. Не что иное, как случайность. Империи приходят и уходят, но державе Черных Железных богов полагалось стоять века, а не какие-то считаные десятилетия! И здесь я лишь направляю историю по ее исконному руслу. И я увижу ее течение в веках.

Онгент посеменил от Кари боком, осторожно прощупывая путь по карнизу к выступу. Рискнул бросить взгляд вниз и сглотнул в ужасе.

Он достиг каменного отростка и не без робости двинулся к колоколу. Чтобы сладить с волнением, заговорил опять.

– Мне казалось, что я тебя потерял. Это я предложил Джермасу тебя отослать непосредственно перед тем, как оповестил Эффро Келкина – разумеется, анонимно – обо всех его богохульствах. Я вознамерился стать твоим крестным, твоим наставником и подготовить тебя к этому событию. Но ты убежала. Мирен стал моим запасным вариантом – я попытался воссоздать проделанный Джермасом труд, хотя у меня и не было веретенщика, чтобы с ним поработать. Тем не менее небезуспешно. В их глазах он вышел, почитай, твоей копией. Он смог бы служить Предвестником впредь – но раз ты здесь, в этом нет необходимости.

Кари пыталась бороться. Заговорить. Ударить разумом. Не получалось ничего. Убежать, и то нельзя. Она вконец обездвижена, встряла намертво, как каменный человек. Беспомощна до предела.

– Наконец-то мне открылось некое очарование в Пилгрине, – проговорил себе Онгент. – «И поглотили они тьму живущих, и поднесли их души Черным Железным богам».

Он изо всех сил толкнул колокол.

Тот качнулся, по собственной воле набирая скорость, и зазвучал одной нотой, сигналом веретенщикам внизу.

Приношение жертв началось.

Среди толпы сотни веретенщиков, и каждый состоит из сотни ножей. Острогранные щупальца хлестнули сквозь плоть и кость; кровь брызнула, наводняя пол, вмиг превратившийся в алое озеро. И Кариллон видит каждую смерть всплеском энергии, поглощенным, не успев распуститься – ибо веретенщик пленял и впитывал душу для того, чтобы вручить потом Черным Железным богам.

Вручить посредством ее.

Их ей не удержать. Она чувствует воздвигаемую вокруг силу. Встать против потока такой мощи означает испариться мгновенно. Как противиться океанской волне? Сама Кари сгорит, и останется лишь та, какой ее хотят сделать, Предвестница. Волшебство проносится сквозь нее водопадом, втекает в колокол. Он трескается и начинает меняться. Металл подтекает, и скручивается, и начинает принимать свои истинные очертания. Физическая форма существа кошмарна, но Кари видит и духовное царство: видит прутья клетки заклинания Онгента, видит узы, соединяющие ее с Онгентом – и с амулетом, и с Черными Железными богами. А теперь видит и самих Черных Железных богов. По всему городу началось их возвращение.

Энергия после жестокой резни в этом храме преобразует их, и тогда боги окунутся в накопленную былую мощь, десятикратные резервы от десятилетий подобных зверств. А далее есть вообще целый город, триста лет развития и роста, тысячи новых душ, чтоб утолять их голод.

Еще два шага, и она оказалась бы прямо под Башней Закона, когда рушилась колокольня. Ее размозжило бы насмерть, и ничего б не случилось. Она снова попыталась сорваться с карниза, но Мирен не отпускал ее. И целовал – даже когда она выдавливала из себя крик.

Онгент возвысился. Темное облако силы проступило вокруг него. Годы облетели с его лица, и он сошел в пустое пространство, паря над пропастью в воздухе. На ладонях его играли, похрустывая, молнии. Увенчанный черным железом, Жрец-Первосвященник чудовищного пантеона.

– ВЕДИ ИХ ОБРАТНО, – приказывает он ей. Его глас – бой великого колокола страданий. Нет пути противиться его повелению, ей не найти способа выстоять перед мощью богов.

Стоять неподвижно – гибель. Вор бежит, вор уклоняется. Вор крадет.

Это как тырить на рынке фрукты , думает она. Ты устраиваешь цирк, вытаскивая одно яблоко, продавец за тобой в погоню, и тогда твой подельник спокойно забирает остальную добычу .

Она поискала нить волшебства, которая соединяла ее со Шпатом. Связь по-прежнему там – истончается, затухает. Остаток целительного заклинания Онгента, подпитанного топливом, сворованным у Черных Железных богов. Кариллон не в силах пошевелиться, но еще способна схитрить втихаря.