Гарет Ханрахан - Молитва из сточной канавы [litres]

Остановка поездов тоже символизировала попытку алхимиков прибрать город к рукам. Разъять Гвердон и подвергнуть анализу по частям – так они поступают с любым составным предметом. Препарировать город как занятный образчик, привязанный под успокоительным к операционному столу.

Все поезда были остановлены – за исключением одной ветки.

По этой ветке, не обозначенной ни на одной карте, стучали составы. Вниз, все ниже и ниже, линия рельс спускалась по спирали к подземному городу. Она заканчивалась на глубине – затерянной, неправдоподобной станцией, возле упыриного царства под Могильным холмом.

Один за другим составы исторгали пассажиров. Вагоны покидали ползущие в обличьях людей. Они скользили со зловещей грацией, в черных мантиях и фарфоровых масках, общаясь друг с другом на манер философов или судейских; кивали, беседуя на серьезные темы для посвященных.

Один за другим они приближались к яме, к чаше, уже через край полной толстых белых могильных червяков. Когда новый ползущий достигал края чаши, то сбрасывал накидку, маску и человечий облик, и его червяные пряди расплетались и вливались в кишащую груду. Здесь они разговаривали на более тонком наречии, извивающемся беззвучии слизи, выделений и обрывков душ. Каждый червь в этом скопище раскормился на городских мертвецах, соперничая с упырями за несожженных покойников. Они не проводники, что доставляют души старейшинам упырей или какому-нибудь далекому богу. Тканью душ они набивали утробу, толстели, и росло их могущество.

По копошению червей то и дело пробегала чародейская рябь.

Наконец прибыл еще один ползущий. Этот от людского вида не избавлялся. Он преклонил колени перед чашей и запустил ладонь в месиво елозящих падальщиков. В другой руке он сжимал свиток. Черви-пальцы расплелись, сливаясь с извивающейся массой. Воля его вступила в спор с остальными.

У ползущих не было мучеников. Не было символов, вокруг которых срастаться в клубок. Не для них и поиск высшего смысла. Только стылая, пожухлая память непогребенных покойников, только ледяной голод – вечно требовалось еще и еще.

Новоприбывший одержал верх. Его воля распространилась, подчинив себе всех. Ползущие поднимались из чаши. Иные возвращались к поездам. Иные последовали за предводителем исполнять другое задание. Но остальные, подавляющее большинство, двинулись маршем по кромешным туннелям зеленого камня, в сторону царства упырей.

Отправились на войну.

– Кофе? – предложил Таммур.

– Боги подземные, да. – Шпат не осмеливался пить кофе много месяцев. Если он обожжет горло, оно может покрыться известью, тогда нельзя будет дышать. Но этим утром он чувствовал себя как новенький. Прошла даже ломота в правой ноге.

Почти днем, мысленно поправился он. Ночь он проспал как убитый, и когда проснулся, вся кровать была засыпана отшелушенной каменной крошкой. Он до сих пор ощущал остаточный след волхвования: жар, глубоко въевшийся в кости. Приятный, как крепкий алкагест.

Таммур грузно развалился на кресле и отломил себе пирожного.

– Не собираюсь спрашивать, что произошло прошлой ночью. В целом, на мой вкус, связываться с колдовством опрометчиво.

Шпат кивнул и внутренне улыбнулся. Крыс упоминал о том, что Таммур подкатывал к одной южанке, та оказалась чародейкой и в придачу ставленницей Хейнрейла. Как ее звали? Мири? Очевидно, Таммура до сих пор гложет предательство. Шпат положил ее имя на полку в памяти на случай, если понадобится немного Таммура приструнить. Шпат нуждался во влиянии и связях старого бандита – как и в его деньгах, – но становиться Таммуровой марионеткой ему не хотелось.

– Я тоже до конца не все понял. Однако Кариллон я доверяю, и заклятие исцеления сработало. – Шпат протянул руки как доказательство. У кофе отменный вкус, и он чует запах свежих пирожных. Где Таммур их добывает? Во всей Мойке не пекут таких изысканных сладостей, значит, тихонько переправляет их из какого-нибудь другого района.

– А как насчет того, университетского? Ему ты доверишься?

– Доверие необязательно. Мы сдернули его с кичи алхимиков, назад ему неохота.

– Не получит ли он прощение в обмен на нас?

– Ему нужна Кари и ее дар. – Шпат не стал поминать Черных Железных богов. – А цена прощения может оказаться слишком высокой.

– С этими алхимиками мы еще нахлебаемся, – пробормотал Таммур. – Один сальник стоит шестерых стражников Набура. Мы заляжем на дно, на год или больше. Может быть, покамест перенесем дела на Серебряный Берег – из Гвердона уходить мы не станем. По-моему, алхимики отгрызли кусок не по зубам. Народ боится Божьей войны, но она маячит где-то там. А сальники – вот они, за дверью. Город подымется против алхимиков. Нам надо только продержаться на плаву до этих пор.

– Они заполучили парламент. Некому дать им отпор.

– Тогда дадим мы, – бросил Шпат. – Кари!

Кариллон ввалилась в комнату. Выглядела она усталой, но посветлела, глядя на Шпата – и на пирожные.

– Завтрак, ого! – Она набросилась на еду не хуже голодной кошки.

– Осложнений после вчерашнего нет?

– Мне пришлось оттаскивать Крыса, пока он не убил Онгента или Мирен не убил его самого, и я ни хера не врубаюсь, в чем тут дело. За Крысом я заметила странности после Башни Закона, но… – Она оборвала фразу и взмахнула рукой, включая в общий список странного свое ободранное лицо, видения, Черных Железных богов и выздоровление Шпата.

– Я поговорю с ним, – молвил Шпат. – Кари, я не знаю ни профессора Онгента, ни Мирена, но раз ты считаешь, что они нам нужны…

Кари фыркнула в кофе.

– Ты втемяшил себе, будто у меня есть план. Да, план был. Это ты. Теперь от тебя все зависит.

– Спасибо за оказанное доверие.

– Доверие и чудесное исцеление. Лишний денек-другой здоровья, пока нас не порешит либо Хейнрейл, либо сальники.

– Мисс… – начал и замялся Таммур.

– Зовите просто Кари, – сказала Кариллон в тот момент, когда Шпат сказал «Тай». Скрыть замешательство от прозвучавшей фамилии Таммуру не удалось, но он с этим справился.

– Мисс Тай. Как я рассказывал Шпату, я пообщался с некоторыми членами Братства из тех, на кого нам стоит рассчитывать на сточном судилище. Других оказалось трудно искать – естественно, они прячутся от сальников, а наша обычная связь нарушена. Можете ли вы найти их с помощью ваших чар?

Предполуденный свет сверкал в окна с безоблачного неба, но прошлой ночью над ночлежным домом нависали свирепые боги. После ритуала Онгент предостерег, чтобы Кари не дерзала обращаться к богам без его предохранительных заклинаний, не будоражила их. Кариллон отхлебнула кофе.

– Конечно. Понадобится их описание и придется подождать смены часа… – Она опять осеклась, внезапно вспомнив утреннюю тишину. – Я не слыхала колоколов этим утром.