Ашира Хаан - Темная половина [СИ]

— Но я хочу есть.

— Потерпи до Москвы.

— Не могу. Вон она в туалет пошла, я укушу?

— Можешь в туалете укусить какого-нибудь мужика.

— Фу, мужика…

— Ешь, что дают.

— Дорогой, ты ведьмогущественный бессмертный богатый вампир?

— На такую хуйню только Эш ведется.

— Злобный сексуальный мудак с нарциссическими повадками.

— А ты умеешь льстить. Чего тебе?

— Почему мы стоим в этой дикой очереди на регистрацию, если ты могущественный бессмертный…

— Кхм.

— …мудак и абьюзер? Я устала, у меня лапки, а у твоего нежного Чезаре — зубки.

— Люблю побыть с народом.

— Поэтому полчаса пялишься на ту итальянку?

— Она испанка.

— Это многое меняет!

— Я так и думал.

— Можно, я ее укушу?

— Знаешь, почему вампиры никогда не путешествовали на кораблях?

— Почему?

— Команда быстро кончалась, было подозрительно.

— Это самолет.

— Если его содержимое кончится в воздухе, будет еще подозрительнее.

— А твой Люций увел ту испанку в туалет.

— Ему можно, он взрослый и умеет себя контролировать.

— Ты не ревнуешь?

— Он же ее жрет, а не трахает.

— Отсоси мне.

— Это будет ни разу не подозрительно в салоне эконом-класса.

— Пиздец ты меркантильная. Раньше была скромнее.

— Ключевое слово — подозрительно.

— Ну хоть подрочи.

— Что ж ты испанку в туалете не трахнул?

— Нахуй мне нужны твои истерики.

— А ты меня тоже укуси.

— Просто нет было бы достаточно.

— Можно, я ее укушу?

— Нельзя, это офицер Российской Федерации. Люций ее уже укусил, чтобы тебя без визы впустили.

— А можно, я эту укушу?

— Нельзя, тут везде камеры.

— А можно, я эту укушу?

— Кого там?.. Фу, Чезаре, она же старая.

— Я есть хочу.

— Таксиста съешь, их тут много, никто не заметит.

— А твой Люций опять за бабой пошел.

— Он не за бабой, а за машиной. У той бабы был симпатичный джип.

— Мы домой?

— Мы к Эшу.

— Потому что у тебя там интриги?

— А у тебя Апрель.

— Так ты признаешься, что подстроил это все?

— Пиздец, я еще подумал, что ты поумнела.

— Не нравится — трахай Чезаре.

— Есть хочу!

— Помяни дурака…

— Он похож на птенца.

— Будешь третьей?

— Я еще второй толком не была.

— Притормозить в лесу?

Когда Люций резко затормозил на обочине у леса, я подумала, что его и вправду скрутило пылающим желанием до степени безумия.

Еще успела немного удивиться, и тут заметила, что ехать дальше нельзя — дорога перегорожена двумя джипами размером побольше нашего паркетника и для верности рядом еще ждут суровые мужики в черной форме с автоматами. За их спинами стоит длинный черный лимузин с открытыми дверями и внутри него подозрительная темнота.

— Добро пожаловать домой! — весело заявил Люций.

Чезаре, всю дорогу крутивший головой, разглядывая экзотическую для него страну, вжался в кресло на заднем сиденье.

Кажется, кто-то обещал, что избавит его от трусости?

— Что это? — честно говоря, я тоже была немного испугана. Тем более, что улыбка на лице Люция никогда не сулила пикник с чаем и сэндвичами. Немного утешало, что улыбка предназначалась не мне, но только немного — в разборках сильнейших путаться под ногами не самое безопасное занятие.

Тем временем к нашему джипу подошел самый высокий из автоматчиков, и каким-то десятым чувством, по бледности, по пластике, по зашкаливающей уверенности в себе, я догадалась, что это вампир. Вампир с автоматом. Ничего выдающегося, но как-то особенно стало не по себе.

Он дернул ручку водительской двери и распахнул ее, хотя замок был защелкнут. Люций, все так же улыбаясь, вышел из машины, обогнул ее — и неожиданно галантно открыл мою дверцу, и даже руку подал. Вероятно, догадавшись, что сама я все равно не выйду. А так твердые холодные пальцы впились в мое запястье и выходить пришлось.

Чезаре, кажется, было страшнее остаться в машине одному, так что он сам пулей вылетел и последовал за нами к лимузину. Молча.

Так же молча старший вампир закрыл за нами дверцы и лимузин рванул по дороге.

— Стоило выебываться, я и сам к нему ехал, — Люций перестал улыбаться, откинулся на сиденье и небрежным жестом открыл бар. — Вот лох, даже крови нет. Прости, Чезаре, придется подождать, пока тебя мамочка Мари накормит. Будешь шампанское?

Это уже мне.

Я помотала головой. Что-то мне поплохело.

Но Люций все равно достал бутылку и быстро ее раскупорил. Но бокалы брать не стал, азапрокинув голову, сделал глоток прямо из горла. Светлые волосы плеснули волной на черную кожу сидений, а в зрелище откинутой с бутылкой руке проскользнуло что-то отчаянное, будто это было последнее шампанское перед казнью.

Вместе с кисловатым запахом вина в меня проникла тревога, поселилась внутри и не хотела выходить.

— Точно не хочешь? — протянул он мне бутылку.

Я даже не стала смотреть на этикетку, сразу начала пить, глотая ледяные острые пузырьки вперемешку с пенящейся тревогой. Заодно облилась этим чертовым шампанским.

— На тебя дорогое бухло тратить — все равно что выливать, — прокомментировал Люций, не поворачиваясь.

— Что происходит? — я глотнула еще вина и закашлялась.

— Эшер по нам соскучился.

— Так сильно, что понадобилось оружие?

— Сам удивляюсь, — но в холодном голосе удивления не было ни на грамм. Скорее уверенность в чём-то. И мне об этом снова никто не собирался говорить.

Не доезжая до города, лимузин свернул в… лес. На какую-то невнятную тропку, по которой я бы десять раз еще подумала, идти ли пешком. Нас затрясло. Я только крепче вцепилась в бутылку.

— Дай мне.

Люций пил из нее так, словно мы вообще не двигались, едва заметными движениями корректируя свое положение в пространстве раньше даже, чем оно нарушалось.

— Что мы будем делать? — мне хотелось заламывать руки как в сентиментальных романах, но я не знала как это делается.

— Ты — сидеть в своей комнате и не пиздеть. И на этот раз я сильно рассчитываю, что действительно не пиздеть, а не как в прошлый раз.

— А ты?

— А я сам разберусь.

— Но…

— Ты реально решила, что у нас зародились особенные отношения и нежные чувства, что ли? — холодно и зло спросил Люций, приподняв голову, чтобы сощурившись пронзить меня острой тьмой своих глаз. — Это, блять, мои дела.

— А Чезаре? — я покосилась на мальчика. Он вообще не отсвечивал, воткнул когти в обшивку сидений и почти не шевелился, остановившимся взглядом провожая березки средней полосы.

— А, Чезаре… — лениво, будто только вспомнил о нашем трофее, протянул Люций и наклонился к тому. Нежным жестом отвел черную прядь от его лица и что-то шепнул на ухо. Чезаре заторможенно кивнул.