Юрий Силоч - Рыцарь пентаклей

— О, она поможет, — отчего-то показалось, что череп ухмыляется. — У меня есть идея.

Огромный бальный зал, в котором несколько дней назад кружились танцующие пары, а за негромкими разговорами вершились судьбы города, был доверху набит оглушительной и неестественной тишиной. Даже муха стеснялась и не билась в стёкла с раздражающим жужжанием, а смирно сидела на стене.

Люди, расположившиеся за длинным и широким, как королевский тракт, столом, боялись дышать. Узкие воротнички, твёрдые настолько, что о них можно было порезаться, впивались в дряблые старые шеи, по которым стекали маленькие и мерзкие капли пота. О нет, в зале не было жарко. Скорей, душно из-за того, что весь воздух вытеснил практически осязаемый ужас вкупе с ароматом протухшего мяса, щедро политого духами.

— Предлагаю покончить с этой формальностью побыстрее, дамы и господа, — произнёс человек, стоявший во главе стола. Именно стоявший: он мог бы сесть в высокое кресло, обитое красным бархатом, но предпочитал держаться позади, положив на спинку ладони в чёрных перчатках. Эта картина могла бы иллюстрировать понятие «аллегория» в энциклопедии. — Я предлагаю кандидатуру Вариуса, — сидевший где-то ближе к середине стола полный человек с огромными залысинами и красным носом вздрогнул. — Встаньте, пожалуйста.

Краснота от носа медленно расползлась по всему лицу, а на лысине заблестели капли пота, которые принялись скатываться по вискам, лбу и пухлым щекам.

— Итак, Вариус, — продолжил Вильфранд. — Достопочтенный верховный судья. Кто «за»?

Вверх медленно потянулись руки — все, кроме одной.

— Не понял? — капюшон склонился набок. — Почему не голосует господин… Марнар, если не ошибаюсь?

— Он без сознания милорд, — просипел сидевший рядом с ним пожилой мужчина в форме полковника гвардии. — Похоже на сердечный приступ.

— О, Боги, так окажите ему помощь! — всплеснул руками Вильфранд. — Итак, из ста одного делегата Генерального Собрания сто проголосовали «за», один воздержался…

— Он умер, милорд.

Вильфранд пожал плечами.

— Ну что ж, такое бывает. Почтим его минутой молчания попозже, когда результаты голосования будут должным образом оформлены. Я не ошибся в вас, дамы и господа. Вариус! — за время голосования толстяк успел покраснеть, посинеть, побледнеть и сейчас приобретал серый оттенок. — Хоть вы останьтесь в живых! А не то войдёте в историю, как самый короткоживущий регент, — после этих слов Вильфранд громко засмеялся. Все делегаты одновременно вздрогнули и поддержали смех правителя своим — неестественным, визгливым и истеричным.

— Я протестую! — громко хлопнули входные двери, и в зал стремительно ворвался Орди собственной персоной. Он хитро улыбался, как ученик, положивший на стул учителя что-то острое и ожидающий, когда тот сядет.

— Ординари? — слабо удивился Вильфранд. — Вы совершенно не умеете проигрывать.

— Не умею, — улыбка стала шире. — Так вот, повторяю ещё раз: я протестую!

— Вообще-то это не свадьба, — заметил Регент. — И всё уже решено. Вариус выбран практически единогласно.

— О, да! — согласился Орди. — Но на голосующих оказывалось давление. А на этот счёт, если не ошибаюсь, есть определённый пункт в законе.

— Давление? О, Боги, да о чём вы говорите?.. Друзья! — Вильфранд повернулся к делегатам. — На вас оказывалось давление?

«Друзья» тут же принялись наперебой утверждать, что всё в полном порядке и решительно никакого давления, включая кровяное и атмосферное, в этом зале отродясь не бывало. Однако кое-кто — и это не укрылось от глаз молодого человека — косился на Орди с робкой надеждой. Это воодушевляло: значит, он находится на правильном пути.

— Конечно, никто не признается! — оскалился юноша. — Все боятся вас, Вильфранд.

Регент устало вздохнул:

— Ну и зачем вы тогда пришли? На что вы надеялись?

— На справедливость! — громко ответил молодой человек с уверенностью, которой не ощущал. — Генеральное Собрание — это, прежде всего, инструмент, созданный для того, чтобы ограничить власть регента Брунегена и исключить саму возможность злоупотребле…

— Ума ни приложу, при чём тут я, — развёл руками Вильфранд. — Регентом только что стал верховный судья Вариус.

— Да, конечно же, у вас нет ни одной официальной должности и вы, вроде как, ни при чём. Но это и вызывает вопросы… — Орди заложил руки за спину и прошёлся вдоль стола, привлекая всеобщее внимание. — Зачем слушать того, кто формально ничем не управляет?..

— Так, — от голоса Вильфранда повеяло не просто холодом — лютым морозом. — Никак не могу понять, почему я до сих пор с вами говорю.

«Улыбайся, — думал Орди, стараясь побороть дрожь в конечностях и ощущение, что он спорит с диким зверем, который вот-вот на него набросится. — Улыбайся и веди себя естественно, тьма тебя побери». Главная задача сейчас состояла в том, чтобы заставить делегатов сбросить оцепенение и поверить в то, что у них есть власть. А для этого нужно вести себя так, словно в рукавах балахона ждёт своего часа целая колода тузов и россыпь ферзей в придачу.

— Эй! Стража! — крикнул Вильфранд. — Я попросил бы вывести отсюда этого оборванца. Должен признать, вы нахальны, — Регент покачал головой, а в его голосе прозвучало нечто, что можно было принять за уважение. — Явиться сюда, надеясь… Кстати, на что? На что вы вообще надеялись? Ухмылочка не поможет: расклад сил известен всем заранее. У вас больше ничего нет, ведь, насколько я помню, произошло несколько досадных случайностей, связанных с огнём. В магазинах, должно быть, не потушили свечи перед уходом. А дети — такие озорники — наверняка достали где-то спички…

Лицо Орди свело судорогой. Захотелось взять Регента за шкирку и как следует приложить головой о стол.

— Да, конечно, — ответил юноша, титаническим усилием воли сохранив спокойствие. — Однако, несмотря на всякие «досадные случайности», мы продолжаем работать.

— Да, я видел, — подумал вслух мужчина рабочего вида — широкий, с грубыми ладонями, похожий на медведя, которого кто-то ради смеха одел в дорогой костюм. Вильфранд повернул голову так резко, что делегат отшатнулся.

— Стража! — рявкнул Регент.

— Да-да, — саркастически усмехнулся Орди. — Зовите стражу.

— Стража! — повторил Вильфранд.

— Стража! Стража! — поддержал его юноша.

Кто-то, находившийся на достаточно безопасном от правителя расстоянии, позволил себе тонко хихикнуть и сразу же зажал рот ладонью.

— Да, ваше сиятельство? — в распахнутые двери проникло облако серого дыма, из которого, как сказочный волшебник, выбрался Капкан с неизменной сигарой в зубах.

— Где вас носит? — прошипел Вильфранд. — Арестуйте этого бродягу и доставьте в Замок, я побеседую с ним позже. Ах да, и разгоните его людей, доколе честных граждан будут обманывать средь бела дня всякие лавочники?..