Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Скажи, – осторожно заговорила Ванда.

– Что? – повернулась к ней Ивон.

– У тебя есть жених? – спросила она, разглядывая мягкие тени на потолке от света уличных фонарей.

– Жених? – оживилась Ивон.

– Да. Ну или возлюбленный.

– Жениха нет, – вздохнула подруга. – Да и возлюбленного пока тоже не имеется. Зато есть тот, кто вполне может им стать. Ну или мне бы так хотелось, если быть честной.

– И кто же это?

– Не скажу. Ладно? Я слишком смущена, так что не проси, – торопливо проговорила Ивон.

– Я не стану настаивать, – заверила ее Ванда. – Но как ты думаешь, зачем состоятельному мужчине, который недурен собой, вполне умен и удачлив, жениться на ничем не примечательной девице?

– Совсем ничем?

– Она не слывет красавицей. А состояние ее не уступит многим более выгодным партиям.

– Может, она подмешала ему приворотного зелья в вино? – усмехнулась Ивон.

– Нет никакого приворота.

– Возможно, он проигрался в карты. Или задолжал отцу семейства, который взамен выплаты долга хочет избавиться от одной из своих дочурок, – продолжала перечислять варианты Ивон.

– Отец не играет в карты.

– Чей отец? – Ивон убрала косу за спину, поворачиваясь на живот и поправляя сползшее одеяло.

– Отец той… нечастной, – быстро проговорила Ванда. – Это не карточный долг.

– А-а-а, – со знанием дела прищурилась Ивон, заставив замереть подругу в ожидании очередного предположения. – Кажется, я понимаю, в чем дело.

– Так в чем же? – Ванда села на постели.

– Наверняка бедолагу опоили. И эта «благородная» каэли соблазнила его, в итоге теперь ожидая дитя.

– Что? Опоила? Соблазнила? Да еще и забеременела? – возмутилась Ванда.

– Да. Думаю, что это самый верный вариант, – кивнула Ивон. – Увы, подобное случается. Представляю, как этот парень был шокирован, когда протрезвел и увидел в своей постели ту дурнушку. Вот, наверное, был в шоке.

– Да ты… – Ванда набрала побольше воздуха в легкие… но, опомнившись, устало выдохнула.

Боги, еще немного, и она бросится в спор с подругой, которую сама же и вдохновила на все эти глупости. Но если перечисленные нелепые варианты не были правдой, то в чем же причина? Рэйван не любил ее. Но стерпел оскорбление и все равно решился на женитьбу. Даже на условия отца – по ее мнению, совершенно несправедливые. Так в чем же дело? Может, знай она правду, смогла бы использовать ее в свою пользу. Но как же узнать?

– А если и это не вариант? – снова спросила она у подруги.

– Значит, есть что-то, что страшнее женитьбы на той девице. – Ивон сладко потянулась и вернула голову на подушку. – Либо у этой невесты есть что-то, что делает ее такой ценной в его глазах. Стоит также отметить, что сердцу невозможно приказать. Вдруг для этого человека она самая-самая. Даже с бородавкой на носу.

– Да нет у нее никакой бородавки! – Ванда со стоном упала на постель, раскинув руки.

– Почему ты так волнуешься об этом? Тебе самой нравится этот мужчина? Ты влюблена в того, кто женится на другой?

– Я ни в кого не влюблена. И не собираюсь. Все эти свадьбы и влюбленности – зло, – заявила Ванда.

– Все так говорят, пока сами не попадутся, – не согласилась Ивон.

Ванда на это ничего не ответила. Нет, она не может влюбиться в Рэйвана. Это было так… так унизительно в ее ситуации. Стало бы самым страшным поражением в ее жизни. И признать это добровольно? Она ясно представила победную ухмылку некроманта. А еще как, жалкая и восхищенная, вытирая шелковым платком слезы восторга, признавалась ему в чувствах, умоляя жениться незамедлительно…

– Я стану лучшей, – мрачно проговорила Ванда. – Я превзойду даже Эрвига Фергаса. Я…

– Ты меня снова пугаешь, – настороженно прошептала Ивон, потянув носом воздух, в котором появился слабых запах гари.

– Прости, – прошептала Ванда.

Покалывание в ладонях, хвала богам, проходило. Она сегодня на удивление слаба и тихо радовалась этому. Припомнилось заклинание Кристиана, так ловко справившегося с ее стихией. Два раза некроманту удалось помочь ей. Про первый раз вспоминать вовсе не нужно. Но второй раз – самое то… Как же у него вышло? Она должна освоить эту магию или хотя бы разузнать о ней. И от всей души благодарила за такую помощь. Как бы ни злил ардовский ректор, возомнивший себя ее женихом, но Рэйван был благороден и заботлив в трудные моменты. Она признавала это.

– Ты ведь часто бегаешь в академическую библиотеку, верно? – спросила она у Ивон.

– Да.

– Может, тебе доводилось слышать или читать об этом.

– О чем?

– Каким заклинанием можно контролировать силу стихийника?

– Ты говоришь о ком-то конкретно?

– Ну, скажем, о некроманте. Каким заклинанием некромант может помочь стихийнику?

– Некромант? Помочь? – хохотнула Лейвр. – Ни один из существующих некромантов, каким бы всесильным он ни был, не может контролировать силу стихийника, Синхелм.

– Но как же… – снова села она. – Через прикосновение, ладонь или…

– Поцелуй? – Глаза Ивон заискрились. – Ты говоришь о «поцелуе смерти»?

– Что? – Ванда поперхнулась воздухом.

– Некромант не может контролировать чью-либо силу. Но он может испить ее. Опустошить до дна, оставив лишь бездыханное тело.

– Опустошить?..

Руки Ванды дрогнули, выдавая слабость. Так тот поцелуй в кабинете и прикосновение во дворе трактира – все это было заклинанием поглощения силы? Все великолепное волшебство, которым она, глупая, просила поделиться, было опустошением? Нет, она прекрасно понимала, что это было сделано, чтобы обезопасить окружающих. Ванда понимала, почему он так поступил. Кристиан просто лишал ее силы. И не было в этом чего-то особенного. Но почему же так грустно от этого? Словно было что-то хрупкое, волнующее и удивительное – и вмиг исчезло.

Последние полученные известия не дали ему спокойно уснуть. Точнее, даже лечь в постель. Прохаживаясь по своей комнате, Рэйван нетерпеливо поглядывал на открытое окно. Свежий предрассветный ветер легко подхватывал шторы, врываясь в просторное помещение. Кристиан провел ладонью по влажным после умывания прядям волос, убирая их со лба. Вир и еще несколько его доверенных людей уже готовили все необходимое.

– Проклятье! – Он упер руки в бока, все еще ощущая неприятное жжение в поврежденных ладонях. – Тебе не стоит испытывать мое терпение на прочность, старик.

Кристиан зверем поглядел на входную дверь. Она находилась там, в соседней башне – почетная галерея бывшего управления академии. Громадные, по мнению Рэйвана, и совершенно не передающие истинного облика портреты ректоров Арда. В нем просыпался демон, стоило припомнить, что однажды и его физиономия, как важно заявила Вильят, будет красоваться среди этих золоченых рам.