Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Может, я и сошла с ума. – Ванда отпрянула от стены и устало прошлась по комнате. – И конечно же жаль, что письмо уничтожено. Но есть один небольшой шанс все провернуть. И если Амиас поведется на это, завтра к обеду ты будешь свободна.

– Что ты задумала? – Шагрим приблизился к подруге, недоверчиво глядя на нее. – Хотя нет, неправильный вопрос. Что нужно делать?

– Нам нужно подгадать момент возвращения с занятий, когда Амиас будет не один. Обеденное время отлично подойдет, поскольку занятия начинаются у разных курсов по-разному, но в корпусе боевого факультета все заканчивают их в одно время. И есть одно большое «но». – Ванда перевела взгляд на притихшую подругу.

– И в чем же заключается это «но»? – пробормотала тихо Ивон.

– Тебе придется во всем признаться Гарсу.

– Что? – отшатнулась от нее подруга, внезапно становясь пунцовой. – Я никогда… То есть…

– Синхелм говорит о том, что тебе нужно рассказать этому артефактору о полученном задании, – скептически поглядел на нее Талл. – А ты что себе нафантазировала?

– Я это и имела в виду, – немедленно спохватилась Ивон. – Просто мне неловко тревожить преподавателя подобными признаниями.

Сощурившись, Шагрим покачал рыжей головой.

– Ну да, ну да. – Он подошел ближе, встал между девушками и приобнял обеих за плечи. – Давай, Синхелм, выкладывай свой гениальный план.

– Не смей прикасаться ко мне, – прошипела Ивон.

Одна прядь волос смогла освободиться из цветочного плена и ощутимо стеганула сокурсника пониже спины, вынуждая убрать руку. Ванда, не имея ни сил, ни желания бороться с ними, прошла к своей кровати. Она присела на край, молча ожидая, когда друзья успокоятся. Ивон поправила сползшее покрывало и тоже уселась на свою кровать. Талл опустился в свободное кресло, стоявшее у раскрытого окна, и принялся легко постукивать ладонями по деревянным подлокотникам.

– Ивон, завтра тебе нужно будет с самого утра проверить расписание занятий, проводимых Гарсом, и узнать, где он будет находиться в нужное нам время. Ты должна убедить его присутствовать на площадке для кланкеев, когда туда прибудем мы, – пояснила Ванда.

– А если ничего не выйдет? Если мы зря втянем во все это преподавателя? Если он не согласится или расскажет ректору? – обхватывая себя руками от волнения, проговорила Ивон.

Расскажет Рэйвану? Ванда ощутила волнение. Совершенно лишним будет впутывать сюда и его. Конечно, все бы решилось одним щелчком пальцев Кристиана, но они должны справиться сами. Стоило себе представить, как каждый раз в случае возникновения какой-либо проблемы бежала бы в кабинет ректора и слезно ныла, дергая его за край рукава, моля спасти. Нет-нет… Да никогда!

– Это все делается в воспитательных целях, – отозвался со своего места Шагрим. – Я уверен, что Гарс не откажет тебе. Улыбнись ему мило, а еще лучше расплачься. Точно!

– Издеваешься? – нахмурилась Ивон.

– Советую! – Талл ткнул в ее сторону пальцем.

– Уже поздно. – Ванда не удержалась и снова зевнула. – Давайте обсудим все подробности и немного отдохнем. Завтра предстоит сумасшедший день.

– Да, – согласно кивнула Ивон, роняя с венка розовые лепестки на свою постель. – Я прошу простить меня за сегодняшнюю несдержанность. Никогда еще не была так жалка и отвратительна. Мне стыдно за свою трусость…

– Гораздо больше храбрости необходимо, чтобы это признать, – с видом старого мудреца объявил Шагрим. – Мы слушаем подробности, Синхелм. Иначе из-за отбоя я не смогу покинуть это общежитие. Придется ночевать прямо здесь.

– И не мечтай! – пригрозила Ивон, торопливо придерживая покрывало.

Ночь давным-давно опустилась на Валмир, даруя каждому долгожданный сон. Каждому, но не ему. Сон Кристиана был неотвратимым путешествием во времени. Всегда вел к одному-единственному дню, жестоко не позволяя забыть о давней гибели отца. О том кошмарном всплеске силы, что проснулась в нем, когда понял, что потерял последнего, кто был дорог, оставаясь жалким сиротой.

Почти каждую ночь вновь и вновь он стоял раненым мальчишкой на горящей земле Харланда. Кровь текла ядом по венам, пробуждая в нем тьму, а ненависть к убийце клокотала в груди. Он не совладал со своей силой, поднимая в тот день на поле боя всех павших, включая собственного отца. Он смог отомстить, смог. Но осознание того, что сотворил, было настолько ужасающим, что он перестал говорить на долгие годы, живя в полном уединении и не желая никого видеть. С того дня он не привязал и не поднял ни одну человеческую душу, поклявшись себе, что прошлое не повторится.

Кристиан тяжело дышал во сне, наполовину сбросив с себя тонкое одеяло. Окно в комнате было настежь открыто и впускало ночную прохладу. Но он все равно ощущал жар, будто лежал под полуденным солнцем. Странное чувство… Объяснение ему пришло в следующий момент, когда сознанием снова оказался в пылающем лесу. Чужие воспоминания смешивались с его собственными, путая и мучая.

– Ванда… – позвал Кристиан во сне, вновь страшась того, что вынужден только наблюдать за происходящим, но никак не может помочь, спасти, заслонить собой.

Он неосознанно потянулся к шее, когда перетянувшийся шнурок стал душить. Ладонь скользнула по медальону, который в следующий момент тускло вспыхнул под пальцами, активируясь. Еще мгновение, и непривычная тяжесть вынудила Кристиана проснуться. Шелковое покрывало волос укрыло его. Удобнее устроившись на груди ошеломленного некроманта, ничего не подозревающая гостья продолжала сладко сопеть.

Кристиан замер, пытаясь выровнять дыхание и осознать реальность происходящего. Впору бы готовиться к тому, что вскоре его кровать вспыхнет праведным костром. А Спичка непременно так и поступит. Но чувство облегчения от того, что она жива, цела, что была в безопасности, пересилило все остальное.

Ванда и не думала просыпаться, наверняка от бессилия уснув мертвецким сном. Кристиан рискнул приподнять руку и убрал с ее лица прядь волос. Так невинна и трогательна, так безмятежна… А едва разбудишь, как обратится огненным демоном. Стоило бы отправить девчонку обратно к себе в кровать, но Рэйван сам не понимал, почему не спешил.

Наверняка не раз пожалеет об этом позже. Ванда была в одной тонкой ночной сорочке. Кристиан легко провел ладонью по ее плечу, ощущая нежность прохладной кожи. Затем остановил руку на спине Ванды, обнимая и сам устраиваясь удобнее. Накрывать одеялом не стал, уверенный в том, что тепла его тела хватит, чтоб согреть. Он слушал ровное дыхание, неожиданно для себя понимая, что присутствие Ванды магическим образом успокаивало. Хоть бери да переноси в свою постель каждую ночь…

Ванда немного повернула голову, прижимаясь щекой к его груди. Ее губы тронула легкая улыбка, которая говорила о том, что сон был приятным. Что ж, это радовало. Она должна отдохнуть и набраться сил. Задумываясь о недавних событиях и о том, что предстояло им обоим в храме, Кристиан нахмурился. Чем обернется для них обоих этот союз?