Алекс Делакруз - Темный пакт

Миниатюрная девушка с необычайно большими глазами — та самая, которой совсем недавно в зале указал сохранять тишину растрепанный Валера, поднялась и осмотрела присутствующих.

Сейчас, по положению устава гимназии, должны были состояться выборы старосты класса. При том, что сам «класс» в гимназии был несколько аморфным образованием. Нам, одноклассникам, предстояло встречаться друг с другом пять дней в неделю только по три часа, посещая основные предметы. Предполагалось, что каждый ученик утром час тратит на физическую подготовку, а после к восьми утра прибывает на учебу. Здесь класс встречался в полном составе, присутствуя на обязательных предметах. Причем шли они в связке — к примеру, в понедельник и четверг часы были заняты изучением истории, географии и политологии, а во вторник в обязательном расписании стояли социология, философия и искусства — современные и классические.

После завтрака каждый составлял свое расписание сам, посещая профильные предметы — химия, физика, биология, анатомия, латынь, основы бизнеса, история религий и прочие. У каждого из предметов был необходимый минимум, обязательный к изучению, но никто не заставлял становиться специалистом широкого профиля. Набирая должный уровень эрудиции, каждый из учеников должен был концентрироваться на изучении трех-четырех, максимум пяти предметов — обязательных для поступления в университет.

Особняком еще стояли спортивные занятия — кроме утреннего часа полагалось не менее двенадцати часов в неделю, с выбором определенного вида спорта. Кроме этого, было еще обязательное членство в одном из клубов гимназии, на который также тратилось не менее часа в день. Со спортом, выборными профильными предметами и клубом день был занят до вечера. Причем формально посещаемость гимназиста никто не контролировал. Зато очень пристальное внимание уделялось результатам и общим рейтингам.

В итоге подобной системой образования воспитывались индивидуалисты, при этом заточенные на работу в команде, потому что задачи по основным предметам в большинстве подразумевали совместное выполнение, и на общую оценку. И староста класса выступал в роли свадебного генерала, при этом неся ответственность и являясь организующим звеном. Как президент Германии моего мира, о котором вообще мало; кто знает. Не просто его имя, а вообще знает о существовании подобной должности.

— Предсказуемо ни одного кандидата на должность старосты не наблюдается, — с легкой грустью произнесла миниатюрная девушка.

Что-то мне подсказывает, что в прошлом году именно она была старостой класса. После ее слов повисла тишина. Сейчас, по положению устава, каждый из гимназистов — кандидатов в старосты должен был представиться, в нескольких словах охарактеризовав себя, после чего должно было состояться тайное голосование.

Оглядывая одноклассников, я просто не верил своему счастью. Ни одного кандидата не наблюдалось. Более того, когда я встал с места — поднятые руки здесь не работали в привычном смысле, на меня с удивлением посмотрели практически все. Как на блаженного.

— Артур Волков. Хотел бы выдвинуть свою кандидатуру на должность старосты класса.

«Боже, спасибо тебе за этого идиота!» — прочитал я в глазах девушки.

— Хм… — нахмурилась прошлогодняя староста, оглядывая меня с ног до головы. — Ты новенький?

— Нет, старенький, — не сдержался я. — Мне почти пятнадцать лет.

Несколько человек хмыкнули, а ясноглазая девушка зарделась. Задавая глупый вопрос, будь готов получить глупый ответ — неужели она этого не знает? Более того, даже собиралась было огрызнуться, но под моим внимательным взглядом взяла себя в руки.

— Как считаешь, почему именно ты должен стать старостой класса?

«Потому что другого кандидата не наблюдается», — мог бы я сказать. Но не сказал.

— Потому что я ответственный и пунктуальный, эрудированный и образованный, в меру амбициозный, адекватно воспринимаю мир и прямо сейчас готов дать десятки вариантов понятных мотиваций, которые при этом не могут претендовать на то, чтобы соответствовать настоящей действительности.

Последнюю фразу сказал специально, но никто даже внимания не обратил — все одноклассники воспринимать мои слова перестали на «эрудированном», максимум на «амбициозном». Хотя нет, бывшая староста — единственная, кто внимательно слушала и даже собралась задать сейчас вопрос.

— Этого достаточно или мне продолжать собственную презентацию? Недостаток один, я пока не совсем хорошо танцую, — прервал я не успевшую открыть рот большеглазую одноклассницу, — но ко мне из Петербурга скоро прибудет один из лучших учителей бальных танцев в России.

Да, кстати, если уж зашла речь о танцах, — правила этикета, как и общественная деятельность, также были обязательными в процессе обучения. И балы гимназистов проходили достаточно часто, являясь весьма важными мероприятиями — что подразумевало умение танцевать. Хорошо танцевать.

Девушка между тем задумалась, потом оглядела негромко гомонящий в стиле «ну, может, закончим поскорее?..» класс и задумчиво кивнула.

— Думаю, Артур весьма полно ответил на вопрос. Еще кандидаты есть?

Предсказуемо, больше кандидатов не оказалось.

Голосование проходило через ассистанты — каждому ученику полагалась своя таблетка. Но это не было аналогом личного терминала — выход в Сеть отсутствовал. Из связи с внешним миром за стенами гимназии была возможность добавить лишь контакт ординарца. Также присутствовал доступ к справочным сайтам международной студенческой организации, в которую входили все учебные заведения для одаренных.

Результат голосования оказался предсказуемым — двадцать один голос за Артура Волкова. Да, я тоже голосовал сам за себя — так нельзя было делать лишь при отсутствии других кандидатов.

После выбора старосты формальная обязательная часть закончилась, и класс практически в полном составе покинул помещение. Некоторые одноклассницы по-прежнему кидали на меня взгляды, в которых читался интерес. Но количество их все же поуменьшилось: тронутый слабоумием и отвагой самец — не та человеческая особь, которую самка инстинктивно может рассматривать в качестве кандидата для продолжения рода.

Через минуту в классе осталась лишь большеглазая девушка. Мне кажется, она даже вину передо мной чувствовала — за то, что снял с нее бремя староства. Помявшись немного, она все же не изъявила желания помочь. Быстренько придя в себя, скомкано попрощалась и удалилась. Мне еще показалось, что едва сдержалась от того, чтобы перекрестить меня на прощанье.

Я же остался наедине со своей победой. Странные люди — там, где видят обязанности, не видят возможности. Там, где видят ответственность, в упор не замечают привилегии. Да, староста ответственен напрямую перед директором и учительским советом за весь класс… но ведь если ты грамотный царь, хоть немного, то никогда не будешь плохим — для этого есть бояре. А уж мне, после десятилетия в корпоративном серпентарии, найти виноватых и скинуть с себя ответственность — плевое дело.