Сильвия Лайм - Рубин царя змей [litres]

И вдруг неторопливо и мягко протолкнул большой палец глубже ей в рот, совершенно пьяным взглядом сопровождая это движение.

– Способ, так и быть, можешь выбрать сама, – хрипло закончил он, по миллиметру освобождая палец. А затем, надавливая, провел по нижней губе, смял ее уверенно и… жарко.

Иллиана распахнула глаза, так и оставив рот приоткрытым. Втягивая сквозь него горячий воздух, смешанный с едва уловимым запахом Золотого змея.

Ей было жарко. Дыхания не хватало. Кровь в венах будто сошла с ума, жгла, билась, пульсировала повсюду. В висках, груди, животе, между ног. Везде нестерпимо горело от желания.

И потому, когда Торриен вынул палец из ее рта, стало почти больно. Хотелось почувствовать его вновь. Его прикосновения, наполненность. Сумасшествие и дикость, от которой кружилась голова.

Когда прозвучали последние слова, Иллиане даже не пришло в голову что-то иное. Она знала, что конкретно имел в виду царевич, хотя он и предоставлял ей выбор.

Но ей не нужен был выбор. Она хотела почувствовать его. Попробовать, каково на вкус удовольствие Золотого змея. Она хотела ощутить ту огромную твердую штуку, от которой краска приливала к щекам, у себя внутри. Хотя бы во рту… для начала.

Поэтому она медленно опустила взгляд, посмотрев на твердый, то и дело пульсирующий от желания член, и, не давая себе времени испугаться, наклонилась. Неторопливо обхватила рукой, отстраненно замечая, как молчаливо напрягся царевич, а затем просто накрыла его губами.

Торриен резко выдохнул, сжав ладони, которыми упирался в плитки пола.

Иллиана сдвинула бедра под водой и потерлась ими друг о друга, одновременно с этим опускаясь ниже и погружая в себя все больше твердого, как гранит, естества.

Кожа на нем оказалась гладкой, бархатистой. Прикосновение к ней вызывало у Иллианы вспышки странного голода, который невозможно было утолить. Она приподняла голову и снова опустила, чувствуя, как Торриен тяжело задышал.

Затем еще раз и еще…

– О, проклятье, Иллиана… – придушенно выдохнул мужчина, запрокинув голову, будто не ожидал, что будет так .

Девушка сперва испугалась, что все сделала неправильно, но с каждой секундой дыхание царевича сильнее перемежалось то ли с хрипом, то ли со стоном. Иллиана подняла взгляд и увидела напряженную фигуру и тяжело вздымающуюся грудь. Рельефные мышцы на груди блестели от воды, капли которой стекали вниз как бриллианты, привлекая взгляд.

По животу и рельефным кубикам… Руки вздрагивали, кулаки сжимались до вздувшихся вен.

А затем Торриен вдруг посмотрел на нее жгучим, полным темной жажды и восторга взглядом.

От представшего глазам зрелища ноющий жар между ног девушки стал почти болезненным. Иллиана начала двигаться быстрее. И через некоторое время, когда из горла мужчины начал доноситься низкий стон, она поняла, что уже давно еле слышно стонет вместе с ним. От желания, голода, страсти, которую никак не удавалось утолить.

В какой-то момент тело мужчины напряглось как натянутая струна, а затем Иллиана ощутила у себя во рту горячую пульсацию с легким терпко-сладковатым привкусом.

От неожиданности она вздрогнула, попытавшись отстраниться, но поняла, что не может этого сделать. Торриен погрузил руки в ее волосы и держал крепко до самого конца. Пока его тело окончательно не успокоилось, расслабившись, а Иллиана не проглотила до капли все, что он мог ей дать.

Когда царевич отпустил ее, а она подняла голову, вытирая влажные губы, ей вдруг неожиданно стало ясно, что… это было приятно. Это оказалось настолько порочно, необычно, пошло, что внутри до сих пор все переворачивалось. Горело. А стоило представить лицо Торриена во время оргазма… его напряженное тело, рельеф на котором будто становился еще ярче и желанней…

Девушка поняла, что эту картину вряд ли уже когда-нибудь забудет.

Между ног все еще ныло и пульсировало, а Торриен смотрел на нее каким-то странным, непривычным взглядом, в котором сквозило незнакомое удовлетворение.

Иллиана прикусила губу, не зная, куда деть себя от того жгучего пламени, в котором до сих пор горело ее тело.

Но царевич неожиданно привлек ее к себе и мягко поцеловал. Совсем не так жадно, как каких-нибудь десять минут назад, но нежно и страстно. Все еще так горячо, что Иллиана вновь почувствовала, как от его прикосновений по нервам бьют маленькие молнии.

Его рука скользнула вниз, легко нащупав маленький треугольничек между ее ног. А затем пальцы по-деловому и без промедления проникли между влажными, разгоряченными складочками.

Раньше Иллиана могла бы воспротивиться… хотя бы для вида. Но сейчас она настолько ждала этого, жаждала, что глаза сами закрылись, а с губ сорвался стон удовольствия.

Внизу живота натянулась раскаленная спираль, ныла, все сильнее разогреваясь. Нервируя и заставляя выгибаться навстречу уверенной, умелой руке. Пальцам, скользящим по кругу и то и дело немного проникающим внутрь. Будто дразня каждый раз удивительным и незнакомым чувством наполненности.

Иллиана приоткрыла рот, кусая губы, выстанывая что-то бессвязное. Обхватила руками шею царевича, что осторожно сцеловывал ее стоны. Он незаметно наблюдал за ней золотыми глазами, зрачок в которых все еще был вертикальным и, кажется, вовсе не собирался становиться нормальным.

В какой-то момент дыхание Иллианы стало рваным и быстрым. Она чувствовала, что вот-вот или сойдет с ума, или это напряжение наконец разорвется освобождением. Как вдруг Торриен замедлился. Почти полностью остановился, едва касаясь девушки.

Иллиана широко распахнула глаза, уставившись жалобным, непонимающим взглядом на улыбающегося царевича.

– Почему… – прошептала она срывающимся голосом. – Почему ты…

– Остановился? – тихо спросил Торриен и слегка шевельнул пальцами внизу.

Девушка дернулась, сжав зубы, подаваясь вперед. Она чувствовала, что ей не хватило совсем чуть-чуть. Ее тело замерло на самой границе пропасти, и даже остановка не могла отбросить ощущения назад. Прямо сейчас ей нужна была всего пара движений…

– Замри, – приказал царевич с опасной улыбкой. И она повиновалась, вглядываясь в его ослепительные золотые глаза. – Напомни, сокровище, что ты ответила, когда я спросил вчера, скучала ли ты по мне?

Иллиана глупо хлопала глазами, вообще не понимая, о чем он говорит. В этот момент он вновь шевельнул рукой, слегка проникая пальцами внутрь нее и замирая. Ладонь скользнула по самому чувствительному месту, заставив ее выгнуться в позвоночнике и застонать.

– Так что ты ответила? – повторил вопрос Торриен.

– Я… я не помню, – почти заскулила девушка, слишком сильно прикусив губу.

– Ты ответила: «Нет», – томно проговорил он ей на ухо и окончательно убрал руку, усаживая Иллиану на край бортика. А сам невозмутимо спустился в бассейн как ни в чем не бывало.