Наталия Московских - Обитель Солнца [СИ]

— А-ну, стоять! — вдруг прозвучал чей-то грозный вскрик, прорезавший шелест леса и размышления Даниэля. Данталли замерли. — Повернитесь!

Даниэль и Конрад осторожно повернулись, медленно положив свою добычу на мерзлую землю…

… и ужаснулись.

Перед ними стояло восемь человек, за спиной каждого из которых развевался красный плащ поверх военной формы, герб на которой было не разглядеть. Черты лиц размывались в неясные пятна. Трудно было рассмотреть даже оружие, которым эти люди грозились случайным путникам — хотя, хвала богам, похоже, арбалетов не наблюдалось.

Даниэль старался не показывать, как сильно напрягает зрение, чтобы сосредоточиться на ком-нибудь из незнакомцев. Одно он мог сказать точно: это не разбойники. Военные.

Что они, бесы их забери, здесь делают?

— Назовите себя! — скомандовал вышедший вперед солдат.

Конрад бросил беглый взгляд на Даниэля, из груди его вырвался резкий вздох.

— Спокойно, — шепнул ему Даниэль. Это все, что он мог себе позволить сказать, пока размышлял, по чью душу явились эти люди.

— Громче! — вновь прикрикнул солдат. Вся восьмерка осторожно подходила ближе. — Кто вы такие?

Даниэль постарался дружелюбно улыбнуться, хотя оба его сердца застучали быстрее от осознания того, чей герб вышит у воинов на форме. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы сосредоточиться и рассмотреть нашивку — это был герб Анкорды.

Проклятье!

— Господа, — мирно заговорил Даниэль, — мы лишь путники, добывающие себе пропитание в лесу. И, насколько мне известно, охота в Шоррских горах никак не попирает достоинства Анкорды. Чем же мы вас разгневали?

Солдаты переглянулись.

Поняли, что я их разглядел, — победно подумал Даниэль. — Теперь они сомневаются, что я данталли.

— В этих краях ведется охота на разбойников, совершивших преступление против анкордской короны, — отчеканил вояка.

Откуда они узнали, что надо искать нас здесь? — прошипел про себя Даниэль, но постарался не выдать своего напряжения.

— Здесь промышляют разбойники? — изумленно спросил он. — Клянусь богами, мы никого такого не встречали. Иначе вряд ли остались бы в живых, я полагаю.

— Выйди вперед, — скомандовал все тот же крупный воин. Даниэль не видел, с каким выражением он на него смотрел, но слышал в голосе настороженность. Казалось, вся группа была готова пустить в ход мечи. А ведь Даниэль и Конрад даже не достали оружие. Им может не хватить времени…

Даниэль сделал осторожный шаг к воину и замер. Он старался потянуть время, сам не зная, зачем. Его собраться ни о чем не узнают, и воины настигнут их так же легко. Единственное спасение для них всех — Цая. И сейчас Даниэль лишь надеялся, что та странная спокойная жестокость снова захлестнет ее и заставит убить анкордцев, спасая своих собратьев.

Жаль ее нет здесь сейчас, — горестно подумал он.

— Ближе! — тем временем приказал воин.

— Во имя богов, я не понимаю! — нарочито возмутился Даниэль. — Что мы сделали не так? Мы не разбойники.

— Вы не назвались.

— Прево, — не раздумывая, назвал Даниэль фамилию Жюскина. — А это мой брат Альберт. — Он и сам не знал, отчего на ум первым пришло имя анкордского принца. Как знать, быть может, оно заставит вояк чуть больше довериться им?

— Откуда вы?

— Данмарк, Станна, — вновь без колебаний ответил Даниэль.

— А брат у тебя, что, немой? — В голосе солдата послышалась усмешка. Даниэль побоялся, что Конрад чем-то выдаст их, но он, похоже, умел молчать, когда нужно.

— Он просто сильно нервничает при виде вооруженных людей, — хмыкнул Даниэль. — Вы, к слову, тоже не назвались и не сказали, что вам нужно от нас. — Он сделал особый акцент на последнем слове.

— Подойди ближе, — игнорируя его замечание, бросил воин.

— Зачем?

— Пустим тебе кровь.

Сердца данталли застучали быстрее. Он невольно отшатнулся, положив руку на закрепленный на поясе меч, не отертый от крови убитого молодого оленя. Реакция анкордцев не заставила себя ждать — всей группой они угрожающе двинулись на Даниэля и Конрада.

— Увидим, что у вас кровь красного цвета — отпустим, — осклабился солдат. — Разбойники, которых мы разыскиваем, не люди.

Отпираться было больше нечем. Даниэль и Конрад одновременно отступили на несколько шагов и выхватили оружие. Анкордцы бросились в атаку. Восемь на двоих.

Нам конец, — мелькнуло в голове у Даниэля. Он был неплохо обучен фехтованию, но все же не тешил себя надеждой, что управится с восемью вооруженными солдатами. Тем не менее, сдаваться без боя он не собирался. И Конрад тоже.

Схватка была похожа на беспорядочную возню: мешали коряги и намерзший местами лед. Держащиеся рядом данталли, использовавшие деревья для обманных маневров, были неудобной целью для бросившейся на них группы солдат — натыкаясь друг на друга, те вынуждены были медлить и осторожничать, не желая ранить своих же.

Однако уже через несколько мгновений драка разделила Даниэля и Конрада, когда те метнулись за разные деревья в поисках укрытия от мечей анкордцев.

Даниэль не успевал понимать, что происходит. Противники, которых он видел лишь размытыми пятнами, мелькали то тут, то там, и лишь чудом данталли удавалось отражать их удары и даже наносить ответные, пока один из анкордцев не оказался слишком быстр, а левый бок не отозвался резким давлением и острой болью.

Вскрикнув, Даниэль инстинктивно отскочил от источника угрозы, не представляя, насколько глубоко меч его ранил. Левая рука зажала рану, из которой заструилась горячая синяя кровь.

Кто-то выкрикнул нечто обличительное. Что-то вроде «точно данталли!» — трудно было разобрать.

Неосторожный шаг заставил Даниэля отступиться и упасть на спину. Боль в боку стала сильнее, будто только теперь начала прорываться сквозь пыл схватки. Где-то вдалеке Даниэль услышал крик, но не распознал в нем свое имя. Конрад звал кого-то, но… может ли быть такое, что он действительно крикнул «Цая»?

Ответом ему был замерзшее время, словно остановившее анкордцев в зимнем лесу. Один миг тишины — и со следующими ударами сердец мечи врагов устремились к собственным глоткам.

Ни криков ужаса.

Ни промедления.

Лишь одно решительное движение восьми рук, держащих мечи.

Одно большое море крови, разлитое на снегу в тишине.

А затем время возобновило ход. С пугающим стуком тела рухнули наземь, а затем прозвучал женский вскрик, хруст снега, легкий треск веток и знакомый звук рвотного позыва.

Цаю всегда тошнило от боли расплаты. Сегодня тошнота длилась дольше обычного — или Даниэлю лишь так казалось? Для него время будто все еще текло замедленно. Он чувствовал, как кружится голова и дрожат руки, зажимающие кровоточащую рану на боку.