Ши Эрншоу - Коварная бездна [litres]

– Ты не Джиджи Клайн. – Бо говорит взвешенно и хладнокровно, четко выговаривая каждое слово. – В тебе скрывается другое существо.

– И кто же тебе это сказал? Твоя подружка Пенни?

Я вздрагиваю и проглатываю ком в горле.

– Это ты убила моего брата?

– Твоего брата? – Ее голос меняется, становится на октаву ниже. Это уже не Джиджи, а Аврора. – Ты хочешь, чтобы я вспомнила твоего брата? Одного из тысяч мужчин, которые любили меня? – Она усмехается, будто любовь – это первый шаг к смерти.

– Прошлое лето. Одиннадцатое июня, – подсказывает Бо, надеясь пробудить ее память. Но даже если Джиджи и вспомнит, ни за что не сознается. Особенно ему.

– Понятия не имею.

Я слышу шаги, и голос Бо отдаляется.

– Но ты кого-то утопила одиннадцатого июня?

– Погоди, дай подумаю… – Теперь она говорит то выше, то ниже, переключаясь между Джиджи и Авророй. Затеяла игру, которую Бо непременно должен проиграть. – Нет. Совершенно точно. В тот день я взяла выходной. Знаешь ли, девушки тоже устают, когда вокруг них постоянно вьются мужчины. – Меня удивляет, что она вообще ему отвечает, пусть даже и врет. Она ведь должна понимать, что его ей не обмануть. Бо видит Джиджи насквозь, хотя и не может разглядеть другое существо внутри нее.

– Я заставлю тебя все мне рассказать.

Слова звучат неожиданно резко – я не выдерживаю и врываюсь внутрь.

Джиджи не сидит в кресле, как я думала, а стоит у дальней стены, прислонившись к окну, словно ждет корабля, который мог бы ее спасти. Бо в паре шагов от нее, плечи отведены назад, руки полусогнуты – кажется, готов подскочить и схватить за горло.

– Бо! – громким шепотом окликаю я.

Он не сразу отзывается. Смотрит на Джиджи, будто надеется увидеть в ее глазах отражение брата в последний миг его жизни.

– Бедный мальчик! – вкрадчивым тоном произносит Джиджи. – Я не могу вернуть твоего брата. Но я могу показать тебе, что он чувствовал. – Она протягивает руку к лицу Бо, глядя прямо в глаза. – Обещаю, больно не будет, напротив, будешь умолять меня продолжать. – Кончики пальцев останавливаются в сантиметре от его щеки. – Я могу показать тебе такое, на что твоя Пенни не способна. Она слишком боится, чтобы по-настоящему любить тебя.

Когда ладонь Джиджи уже готова прикоснуться к его лицу, Бо резко хватает ее за запястье и отталкивает в сторону. Джиджи вздрагивает, а затем смотрит через комнату на меня, словно хочет убедиться, что я видела, как она едва не отобрала Бо.

– Мне нравятся мальчики, которые знают себе цену.

Я бросаю на кухонный стол бутерброды и одеяло и возвращаюсь к двери. Бо тут же оказывается у меня за спиной.

– Если соскучишься, Бо, – льстиво воркует Джиджи нам вслед, – ты знаешь, где меня найти.

Но он уже захлопнул дверь и вернул на место доску.

– Ты была права. Она одна из них.

Мы с Бо обходим Люмьер по периметру, осматриваем территорию – как часовые на посту, охраняющие границы. Будто сестры Свон тысячами плавают вокруг, планируя высадиться на берег и захватить наш маленький остров. Я уже на грани нервного срыва. Дела обстоят хуже некуда, и ничем хорошим это все не закончится.

Джиджи Клайн сидит взаперти, но ее будут искать. Дэвис и Лон хотят смерти Джиджи; полиция Спарроу пытается найти ее и вернуть родителям. А нас угораздило попасть в самый центр событий. И я ума не приложу, что делать.

– Поужинаешь сегодня у нас? – предлагаю я Бо. Большую часть времени мы проводили в его коттедже, но никогда не в большом доме.

Он снимает бейсболку и проводит рукой по волосам, затем снова надевает, надвинув на глаза.

– А твоя мама?

– Она не будет возражать. Вообще-то это не предложение, а требование. Я не собираюсь оставлять тебя одного – вдруг опять надумаешь искупаться. – Я шучу, хотя мне и несмешно.

Бо изображает улыбку и бросает взгляд в сторону «Старого рыбака» – дверь заперта, доска на месте.

– Хорошо, – соглашается он.

Дома я готовлю немудреный ужин: выбирать особенно не из чего, так что разогреваю банку томатного супа и запекаю в духовке сэндвичи с сыром. Надо бы съездить в город, пополнить запасы продуктов. Рано или поздно это сделать придется, но прямо сейчас я не горю желанием покидать остров.

Мы быстро заканчиваем с едой, и Бо поднимается за мной на второй этаж. Через холл доносится гудение вентилятора – значит, мама уже в постели. Войдя в мою комнату, Бо спрашивает:

– Как думаешь, твоя мама знает, что я здесь?

– Конечно. Она чувствует присутствие чужих – и в доме, и на острове.

– О Джиджи тоже знает?

– Не сомневаюсь. Но она будет молчать. Уже несколько лет, как мама ни с кем за пределами острова не разговаривала. И вряд ли она решится позвонить в полицию насчет пропавшей девушки, даже если захочет.

– Она стала такой из-за твоего отца?

Я быстро киваю и сажусь на краешек постели, Бо устраивается в кресле у окна.

– Когда он три года назад исчез, мама отчасти лишилась рассудка.

– Мне очень жаль, – понимающе кивает Бо.

За окном начинает моросить дождь. Забрызганные стекла, стук капель по крыше создают в старом доме уютную атмосферу – будто смягчают все острые углы.

– Наверное, любовь – худший вид безумия.

Я подхожу к окну и прикасаюсь ладонью к стеклу, ощущая прохладу дождя с другой стороны.

– Ты когда-нибудь раньше любила? – отваживается спросить Бо.

– Любила, – отвечаю я одним словом. Но я не хочу этого обсуждать.

– И что же?

– Это продолжалось недолго. Обстоятельства оказались сильнее нас.

– Ты все еще думаешь о нем?

– Иногда.

– Ты боишься?

– Чего?

– Снова влюбиться. – Он кажется расслабленным, но взгляд остается пристальным.

– Нет. – Я сглатываю комок в горле. Может ли он догадаться, о чем я думаю, что я чувствую? Заметил ли, что мое сердце не находит себе места, а мысли заполнены только им? Что, когда мы вместе, все остальное не имеет значения? Может, он в силах спасти меня – а я его? – Раньше я боялась, что у меня не будет другого шанса.

Бо встает с кресла и подходит к окну. Я смотрю на его силуэт, четко очерченный на фоне окна.

– А как ты понимаешь, что это любовь?

У меня тут же начинает покалывать в кончиках пальцев – так хочется прикоснуться к его лицу! Показать, что я чувствую.

– Мне кажется, что я тону. – Я знаю, что это странное описание любви, особенно когда город во власти смерти, но я говорю как есть. – Будто тону, но не замечаю этого, потому что воздух больше не нужен – нужен только любимый человек.

Он всматривается в мои глаза – проверяет, не тону ли я сейчас. Ведь так оно и есть. Часы у кровати отсчитывают секунды; дождь отбивает ритм.

– Пенни, – с нежностью говорит Бо, наклоняясь ко мне. – Я приехала сюда, в этот город, не ожидая ничего подобного. – Он смотрит в пол, затем снова на меня. – Не встреть я тебя, все было бы гораздо проще. Может, давно бы уже уехал отсюда. – Я хмурюсь, и Бо откашливается. Ему трудно подобрать слова. – Но теперь я знаю… – Он выдыхает, глядя сквозь меня, и вдруг заявляет, решительно и безрассудно: – Я не уеду отсюда без тебя. Буду ждать тебя в этом проклятом городе столько, сколько потребуется. Захочешь, чтобы я остался, – останусь. Черт возьми, я останусь здесь навсегда, только попроси!